Закончив, она убирает телефон обратно сумку – огромную, кожаную, отделанную шипами, и протягивает мне руку.

– Тина ди Гаджа. Я задаю новые тренды, и, детка, ТЫ – следующий тренд. Что ты делаешь в данный момент?

– Эм, направляюсь домой.

– Тебя там ждут? Это срочно?

– Не совсем, но…

– Ты когда-нибудь раньше видела дефиле?

– Нет.

– Малышка, это Сомерсет Хауз и я собираюсь посмотреть самое ЯРКОЕ шоу. Событие недели. Ласло Виггинс. Знаешь его?

Наконец-то! Слова, имеющие для меня смысл. Ласло Виггинс – это один из Людей, которые следят за Неделей Моды. Он ответственен за последний громкий тренд, которого Аве так не хватает.

Я киваю.

– Я знаю, кто это.

– Хорошо, он ГИГАНТ. Невероятно влиятелен. И он гигант потому, что я сделала его гигантом. Людям практически нужны кислородные маски, чтобы забраться на него. И через год он будет УМОЛЯТЬ тебя пройтись для него на дефиле. Поверь мне – я никогда не вру. Пошли со мной наслаждаться шоу. Уже совсем скоро.

Она указывает в сторону шатра.

– Но у меня нет приглашения.

– Есть, если ты со мной.

Скептически смотрю на неё. Ещё одна вещь, которую я узнала этим летом – на дефиле невероятно трудно попасть, потому что здесь толпы парней из охраны. Люди дорожат своими приглашениями, как Золотыми Билетами на шоколадную фабрику. Охрана просто не пропустит пятнадцатилетнюю девочку, которой посчастливилось появиться с какой-то женщиной, встреченной посреди улицы. Даже если эта женщина носит, как я подозреваю, платформы из коллекции Шарлотт Олимпии следующего сезона. Сабрина убила бы за такие.

– Давай же, – поддразнивает меня Тина. – Это всего-то на полчаса. И тебе просто СНЕСЕТ МОЗГ, это я обещаю.

– Я бы хотела, но...

Она игнорирует меня, копаясь в телефоне.

– Кассандра? Милая! Я с одной из твоих, – она поворачивается ко мне. – Как тебя зовут, детка? Это Тед. Да, она. Она преобразилась, и я просто хочу, чтобы ты знала: я увидела её первой и забираю девочку себе! Сейчас ты в шатре Ласло? Если я проведу её внутрь, можешь встретить нас у входа для посетителей и убедить её, что я – не какой-нибудь псих? Обожаю тебя, лапушка. Обожаю. Тебя. – Она поворачивается назад ко мне. – Видишь? Абсолютно безопасно. Это будет самое крутое развлечение за весь этот год для тебя. Пойдём, посмотрим на миленькие платья. Кассандре не терпится увидеть твой новый образ, но напомни ей: в этот раз я нашла тебя первой. Я хочу иметь первостепенные права ВО ВСЕМ.

На миг я пытаюсь представить, что я – Ава. Ава бы знала страшные истории о женщинах в золотых жакетах, которые заманивают юных девушек в Сомерсет Хауз и делают с ними странные и ужасные вещи. Но дело в том, что я знаю – Тина сказала правду о Неделе Моды. И парни из охраны совсем рядом, чтобы не пускать всякий сброд и папарацци, так что в случае чего, я могу позвать одного из них. Если Кассандры на самом деле нет в шатре, я просто развернусь назад и убегу прямо домой. Но если она там... возможно, мне доведется увидеть модный показ. Недавно я услышала столько всего об этом событии, что не отказалась бы взглянуть на него хоть разок.

Когда я вернулась домой, старательно избегая папу, я застала Аву посреди шарфозавязывательной репетиции в нашей спальне – экспериментирующей с тканями и способами связывания против соскальзывания их с головы в критические моменты. Это для её первого "урока стиля" в больнице.

Она выглядит бледной, ещё не оправившейся после тяжелой недели, но когда я рассказываю Аве о произошедшем в Сомерсет Хаузе, она так громко вопит от восторга, что прибегает папа с панической мыслью, что у неё начался приступ. Он замечает меня, и мне приходится объяснять, что с его шляпой. Нехорошо. Это занимает некоторое время. С ним самим чуть не случается сердечный приступ. После он покидает нас, чтобы вернуться к написанию своей книги.

Я не рассказываю ему о Сумасшедшей Тине и не спрашиваю о том, как прошла встреча с теле-исследовательницей. Вместо этого мы с Авой сидим бок о бок на краю её постели, кривляясь перед зеркалом и разглядывая свои лысые головы.

– Она правда сказала, что ты уникальна? – спрашивает Ава. Она права: без наших, таких разных, волос сходство очевидно.

– Да. Она сказала, что у меня есть черты Джин Шримптон, в сочетании с резкостью Твигги.

– Кто такая Джин Шримптон?

АГА! Я знаю модель, о которой Ава даже никогда не слышала! Все мои летние исследования полностью окупились.

– Она была моделью в шестидесятые годы, – говорю я беспечно. – Работала с Бэйли.

– Бэйли?

 АГА, ещё РАЗ!

Ава видит ухмылку на моем лице и закатывает глаза.

– Ладно, ладно. Я уяснила. Ну, так? Что сказала Кассандра Споук, когда увидела тебя? И что ты собираешься делать?

Я беззаботно пожимаю плечами.

– Без понятия. Кассандре понравился образ. Едва ли она могла сказать обратное, после того, как Тина его расхвалила. Я знаю, я говорила, что больше не вернусь в мир моды, но Тина...

Когда она меня заметила, это было так, будто она могла видеть стоящую перед ней Зену. Я даже рассказала ей о своем внутреннем ощущении Королевы Воинов, пока мы смотрели дефиле, и она кивнула, будто это совершенно нормально. Она сразу приняла это. Словно ничто на свете не может её шокировать.

– Она невероятная, – говорю я Аве, подавая ей новый шарф для примерки. – Она живет настоящим моментом. И она всех знает. Тина помахала Анне Винтур в первом ряду, и та улыбнулась ей в ответ. Мне не терпится рассказать всё маме.

– Дааа, – Ава ухмыляется. – Она будет нокаутирована.

Что только показывает, насколько плохо мы знаем нашу собственную мать.

Когда она возвращается с работы, ещё более уставшая и вымотанная, чем обычно, я стараюсь развеселить её, рассказывая всю историю. Хотя, судя по маминому лицу, я с таким же успехом могла сказать ей, что меня арестовали. Она не вопит от восторга. Вместо этого, она тащит папу и меня за обеденный стол на семейный совет.

– Дай-ка мне прояснить кое-что, – вздыхает она. – Какая-то незнакомка подошла к тебе на улице?

– Угу.

– И сказала, что ей нравится твоя прическа?

– Довольно сильно.

– Потому что ты напоминаешь ей французскую актрису?

– Американскую актрису, – поправила её Ава, присоединившаяся к нам. – Джин Сиберг, ты её знаешь. Правда, она снималась в нескольких французских фильмах. И у неё культовая прическа.

Мама не выглядит убежденной.

– И ты пошла за этой женщиной на модное шоу, которое должно было проходить практически прямо за углом?

– Ну да, в Сомерсет Хаузе...

– А сейчас она говорит, что собирается сделать тебя супермоделью?

– Не совсем, – поправляю я её. – Она всего лишь сказала, что помогла раскрутиться последним шести девушкам, украшавшим обложки журнала Vogue. И, разумеется, я не поверила ей на слово, но Кассандра Споук подтвердила. Она сказала, что Тина действительно известна в мире моды. Она подала Карлу Лагерфельду идею для его последней коллекции Шанель.

Мамин стресс достигает нового уровня.

– Но я думала, ты отказалась от этой затеи!

– Я тоже так думала…

– В последний раз, когда мы обсуждали это, ты была в слезах, милая, потому что считала, что все вокруг лучше тебя.

– Верно, – очень тихо согласилась я. – Но ты сказала, что я поразительна, мам. И Тина согласна с этим. Она просто... на другом уровне по сравнению с другими. Если она чего-то хочет, она этого добивается. И она сказала, что могла просто не заметить меня, если бы у меня была нормальная шевелюра. Вот это – я трогаю свою голову – делает меня иной. И сейчас я лучше подготовлена, мам. Это все уже не будет таким новым и смущающим.

– И таким разочаровывающим, – добавляет мама.

– Я быстро иду дальше. Да я бы даже и не вспомнила об этом разочаровании. – Раньше они просто посылали меня пробоваться на любую работу. Тина говорит, что она отправит меня делать только то, с чем я точно справлюсь, и заказчики будут предупреждены о моем появлении.