— Хорошо, — сказал я. — Кто-то, возможно, похитил ее, чтобы помешать подписать соглашение в вашей конторе сегодня утром.

— Я не представляю себе, кто бы это мог быть. Это был наш секрет, нас троих, и мы действительно хотим завершить это дело. Луиза ведь не сама себя похитила, не правда ли?

— Конечно, — живо ответил я. — А что, если мой клиент прав? Если она почти выяснила, кто и почему убил ее мужа. Или, возможно, уже обнаружила убийцу.

— Вы хотите сказать, что этот кто-то хотел помешать ей передать его полиции?

— Нужно признать, что у вас острый ум, Карол.

— Перестаньте оскорблять меня, самодовольный дурак! — Она тяжело дышала. — Ладно, прошу прощения. Но единственной возможностью заставить ее молчать было бы…

— Убить ее, — закончил я.

Она невольно вздрогнула.

— Я даже не хочу и думать об этом. Это слишком ужасно!

— Будем надеяться, что мой клиент ошибается. Как я уже сказал, я вижу лишь один вариант, но вы не можете мне помочь ни с одной, ни с другой стороны. Итак, сотрудничество было отличным, пока оно продолжалось, но продолжалось оно недолго, не так ли?

— Может быть, все было бы гораздо легче, если бы вы мне сказали, кто ваш клиент, — сказала она самым что ни на есть убедительным тоном. — Потому что я, вероятно, знаю его, и это бы прояснило ситуацию и представило дело в другом аспекте.

Я грустно покачал головой.

— Это принцип Бойда. Я никогда не выдавал имени своего клиента без его разрешения. А клиент мне его не дал.

— Вы перестанете, наконец, издеваться надо мной? — презрительно бросила она. — Я знаю, что ваш клиент Грег Стоунли. Он собирался заниматься любовью с Луизой в течение восьми дней в Лос-Анджелесе, и когда она не приехала, он сразу же вообразил, что с ней случилось что-то невероятное.

— Кто вам это сказал? — спокойно спросил я.

— Нелсон Пемброк сегодня утром. — Теперь она начала насмехаться. — Он нам также рассказал, как вы испугались, когда его шофер слегка ударил вас по голове.

— Его шофер? В этом и состоит работа Карла?

— Я напрасно потеряла время, — сказала она. — Я надеялась узнать от вас что-нибудь, что помогло бы отыскать Луизу, но совершенно очевидно, что вы совсем не продвинулись.

— Но я познакомился с очаровательными людьми. Все самобичующиеся!

— Допивайте свой стакан и освободите место, — недружелюбно проговорила она. — Если у вас есть хоть на грош соображения, вы все бросите и вернетесь в Нью-Йорк, причем очень быстро. Нелсон Пемброк совершенно не тот тип, который забывает или прощает.

— А что это такое? — спросил я. — Нечто вроде клуба? Вы каждую пятницу вечером бываете в подвальном этаже дома, и мисс Апплеби занимается с каждым по очереди?

— Вы отвратительный, мерзкий подонок!

Черты ее лица исказились от ярости, когда она соскочила с дивана, чтобы броситься на меня и впиться ногтями правой руки в мое лицо. Было не время для джентльменства. Я схватил ее за запястье и сильно дернул, что заставило ее потерять равновесие. Секундой позже она уже лежала поперек моих колен вне себя от злости.

Я уже был готов отпустить ее, но она вонзила зубы в мою ладонь, и это причинило мне адскую боль. Я зажал ей ноздри, что вынудило ее дышать через рот, и когда она открыла его, я освободил руку. Ее зубы оставили на моей руке глубокие следы, которые начали кровоточить.

Я схватил ее за обе руки и крепко сжал их одной рукой, стараясь, чтобы на этот раз моя рука была подальше от ее зубов, потом я рванул ее пояс, пряжка отстегнулась, и я стал стягивать с нее юбку, в то время как она поливала меня отборной бранью. Так как она не носила трусиков, я внезапно увидел крупным планом ее пылающее лоно, но оно совсем меня не привлекло, потому что в данный момент я думал только о хорошей порке. Я сбросил ее со своих колен на пол, потом потащил к дивану, куда и бросил ее плашмя на живот.

На ее круглых ягодицах еще были ясно видны следы плетки. Я воспользовался моим ремнем, подумав о том, что мисс Апплеби, конечно, действовала бы той стороной, где была пряжка, но я не был садистом, как она. Я ударил шесть раз по ее бело-розовому заду, и при каждом ударе она испускала вопль, стараясь кричать все громче. Под конец я сбросил ее на пол, вернулся к своему креслу и взял свой стакан, стоящий рядом на маленьком столике. Карол Даркас рыдала, но больше от злости, чем от боли, как мне тогда казалось.

Я приветливо посоветовал ей:

— Вам нужно будет лишь в течение часа втирать крем, и, при небольшом везении, вы сможете садиться уже завтра вечером.

Она ответила мне бормотанием, не имевшим никакого смысла. Я допил свой стакан и поставил его, прежде чем направиться к двери.

— Подождите! — закричала она.

Я повернулся и увидел, что ей удалось выпрямиться при помощи рук и колен. Ее великолепные рыжие волосы беспорядочно падали на плечи, а серо-зеленые глаза злобно смотрели на меня, делая ее похожей на ведьму.

— Это шлюха, Бойд! — продолжала она. — И она всегда была шлюхой. К настоящему времени она уже переспала со всеми: со Стоунли, с Пемброком и с Брадом. Она любит и женщин. Вы знали это? Вашу мисс Апплеби и ее большую подругу Элоизу Харман. Он узнал об этом.

— Что вы такое говорите? Боже мой!

— Д’Авенци, — прошипела она. — Он узнал о том, что она делала, и не хотел выносить это! Он пытался развестись. Ей надо было помешать ему. У нее не было желания потерять все это: деньги, дом и все остальное. Тогда она его и убила!

— Луиза находилась в Нью-Йорке, когда его убили, — спокойно возразил я. — Полиция полностью проверила ее алиби.

— Разумеется, Луиза была в Нью-Йорке. Но у нее были друзья, не так ли?

— Кто, например?

— Среди других дорогая Элоиза, вот кто!

Это было правдоподобно, только бы она не выплевывала слова мне в лицо.

— Почему вы думаете, что Луиза стала ее компаньонкой и предоставила ей возможность превратить дом в бордель? Вы думаете, что Луиза нуждалась в деньгах?

— Я не знаю, нуждалась ли она, но этот домишко должен приносить немалый доход. Если она не дорожила этим домом, почему бы ей было не превратить его в выгодное предприятие? Просто невозможно быть таким дураком, Бойд!

Она встала и попыталась натянуть юбку на бедра.

— Если кто и избавился от Луизы, то это ее друг Элоиза. Вы хотите знать почему? Потому что с того момента, когда Луиза подпишет бумагу о создании нового клуба, Элоиза останется ни с чем! Нет борделя, нет клиентов, нет ничего!

— Предположим, что вы правы. Предположим, что Элоиза убила д’Авенци, и в виде компенсации получила свою часть борделя. Но почему Луиза внезапно изменила свое решение через два года или даже немного позже?

— Потому что она знала, что ей больше не удержать его, — ответила она. — Мы можем без особого труда закрыть ее бордель, и Луиза это знала. Лучше получать доход с хорошего дела, чем очутиться с пустыми руками и глупым видом!

— Если Луиза знала это, то, несомненно, знала и Элоиза.

— У Элоизы, может быть, были другие мысли. — Она нагнулась и подняла свой пояс. — Может быть, Элоиза решила помешать Луизе подписать, воображая, что этим она сможет терроризировать всех нас и заставить забыть о проекте клуба.

— У вас потрясающее воображение, Карол, — сказал я, — почти такое же, как и ваш отвратительный характер.

— Ваша клиентка, несомненно, — заорала она, — Элоиза! Она вас наняла, чтобы спутать все карты и отвести от себя подозрения! Или, может быть, вы находитесь в сговоре с ней, Бойд? Вы уже похитили или убили Луизу, и все эти истории о частных детективах лишь для того, чтобы заморочить нам головы.

— Я могу вам сказать одну вещь, Карол. Место, где вы храните свои мозги, гораздо более привлекательно, чем ваша голова.

Она продолжала поносить меня, потом, обернув пояс вокруг руки, направилась ко мне. Я видел, как блестели кнопки, и подумал, что надо ей поклониться: она нелегко сдается.

Внезапно юбка соскользнула с ее бедер, и колени запутались в ней. Она попыталась сделать шаг вперед, но внезапно упала на пол плашмя и стала истошно вопить, ругая всех и вся, потом стала колотить ногами об пол.