Молодой человек винил себя во всем, просил ее сказать, что он сделал не так, но она ему не отвечала. Неприязнь ее к нему росла и закончилась открытой борьбой. Соло на трубе передавало это с помощью какой-то разрывающей душу какофонии.
Потом соло переходило в нежный и жалобный блюз. Женщина покинула его окончательно, и молодой человек обрел покой, но вместе с покоем пришли одиночество и боль воспоминаний. Он вспоминал о том времени, когда все представлялось ему в розовом цвете, вспоминал о своей юности, о своей страсти и пробуждался в тусклом одиночестве…
Позади меня раздался какой-то щелчок — это Вальдес выключил проигрыватель.
— Ну, послушали? — спросил он. — Отличное исполнение, не правда ли? А исполнитель просто гений!
— Да, — сказал я и вспомнил о коктейле, к которому я так еще и не притронулся. Я попробовал его и признал, что он превосходен. Мне пришлось признать, что Вальдес не только гостеприимный простачок, но и специалист по приготовлению коктейлей.
— Этот блюз Мускат, конечно, сочинил сам, — сказал он. — И назвал его просто «Милый старый блюз».
— Говорят, что джазмен только тогда играет поистине хорошо, когда он сам несчастлив, — сказал я. — Если качество исполнения этого блюза принять за мерило, то Мускат, должно быть, самый несчастный человек на свете.
— А почему вы думаете, что он не может быть несчастным? — мягко спросил он.
Лишь около полудня следующего дня я отправился к себе в домик, разумеется, после того, как привел себя в божеский вид — умылся, побрился и так далее. Я надел свою одежду. Когда же я опять собрался выйти из своего домика, ко мне в дверь постучали.
Пляжный костюм из белого нейлона не мог скрыть очертаний тела Глории Ван Равен.
— Я пришла извиниться за то, как я вела себя в последний раз, Денни, — сказала она своим хриплым голосом.
— Забудьте об этом, — сказал я с надеждой. Может быть, в следующий раз вы будете со мной более милы.
— Вы знаете, что уже воскресенье? — сказала она с трагическими нотками в голосе. — У нас осталось немного времени, Денни, если мы хотим быть на киностудии во вторник.
— Знаю, — ответил я. — У нас еще 24 часа, чтобы исчезнуть отсюда.
— Как вы думаете, до этого времени отыщут убийцу? — спросила она.
— Не знаю, — я пожал плечами. — Во всяком случае, Хардинг, как мне кажется, работает упорно.
— А вы, Денни? — Она подошла ближе. — Вы тоже работаете над этим делом?
— Конечно! — бодро ответил я. — Вы видели это сумасшедшее судно в гавани, похожее на каравеллу, на которой Колумб открыл Америку? Эту испанскую галеру?
— Да, видела. А почему вы спрашиваете?
— Ее владелец, человек по имени Вальдес, устраивает сегодня большую вечеринку, и все мы приглашены туда. Она начинается в восемь часов, и вы должны прийти туда, Глория.
— Зачем? — Она подошла еще ближе. Так близко, что ближе уже некуда. Я чувствовал вес ее тяжелых грудей на своей груди и ее крепкие бедра рядом с моими.
— Я слышал, дорогая, что на это вечеринке будет изобличен убийца, — доверительно сообщил я. — Вы должны пригласить мальчика Эдди, Грега Бейли и Муската Муллинса. Они, конечно, не захотят пропустить эту вечеринку, и если я правильно понял лейтенанта Хардинга, то он позаботится о том, чтобы на ней присутствовали все.
— Это звучит так романтично, Денни, — тихо промурлыкала она. — Расскажите мне побольше обо всем этом.
Я лишь махнул рукой.
— Я и сам ничего больше не знаю, — уверил я.
— Вы умный парень, Денни, — сказала она в волнении. — Я уверена, что именно вы и изобличите убийцу. — Она глубоко вздохнула, и ее всколыхнувшиеся груди чуть не подвигли меня на поступок. — Сделайте это, Денни, и вы заслужите мою благодарность, — нежно сказала она. — А я никогда не отказываюсь от своих слов. Вы действительно ее заслужите.
Внезапно она отступила и между мной и ею возникло некоторое пространство. В дверях она обернулась и сказала:
— Но сперва найдите убийцу. И не беспокойтесь, Денни, я всегда держу слово.
Когда я вскоре после нее вышел из дому, она уже была в десятке ярдов от меня и здоровалась с Грегом Бейли, у которого был такой вид, словно он всю ночь провел под кроватью. Я не стал его преследовать и направился к домику Эприл. Дверь была не заперта, и я даже не посчитал нужным постучать.
Когда я вошел в гостиную, она как раз выходила из ванной. Капли воды стекали с ее бронзовой кожи. Вокруг ее бедер было повязано полотенце, которое мне показалось маленькой салфеткой, оно ничего не прикрывало.
— Я как раз из-под душа, — сказала она, хотя это было ясно и без объяснений.
— Вижу, — ответил я. — С той точки, в которой я стою, вы выглядите совершенно чистой.
Она поспешно немного опустила полотенце, но это привело лишь к тому, что у нее больше приоткрылись груди. Она прикусила губы, так что можно было понять, что она не знает, как выбраться из этого положения.
— Почему бы вам не выйти, Денни Бойд, чтобы я смогла спокойно одеться?
— Не будьте ко мне так жестоки, Эприл, — взмолился я. — Для меня вы просто большая девочка, завернутая в полотенце, так что меня это не может возбудить.
— О-о! — Она с удивлением посмотрела на меня. — Что же заставило вас смотреть на меня без волнения?
— Глория, — сказал я слащаво. — Она пришла ко мне в тесном пляжном костюме и доверительно сообщила, что готова поиграть со мной в игры для взрослых.
— Вы, как и все мужчины, мистер Бойд, предпочитаете количество, а не качество, — ядовито заметила она.
— Этой ночью меня чуть было не убили, — сказал я, чтобы переменить тему. — Рассказать вам как?
— Это было бы интересно только в том случае, если бы вас убили. — Она повернулась и вышла в спальню.
Это оказалось ошибкой, ибо полотенце было слишком мало, чтобы закрывать и заднюю часть тела.
— Вот это да! — выкрикнул я в восторге. — У вас ямочка на самом интересном месте!
Она на мгновение застыла, по всему ее телу пробежала дрожь, а потом с криком раненой газели скрылась в спальне.
Минут через десять она появилась вновь, на этот раз в бюстгальтере и таких коротких шортах, которые не нуждались ни в какой рекламе. Она казалась спокойной и сосредоточенной, если не считать нескольких красных пятнышек на щеках.
— Вы все еще здесь?
— Я забыл вам сообщить о вечеринке, которая состоится сегодня вечером. Разумеется, вы на нее приглашены, — сказал я и кое-что поведал об испанской галере. Но на нее, казалось, это не произвело особого впечатления.
— Эприл, дорогая, — серьезно сказал я, — вы обязательно должны там быть. Мне нужна ваша помощь. На этот раз мы наверняка схватим убийцу.
— Вы — наглец, Денни! Настоящий наглец! - пропела она тоненьким голоском. — После того что случилось вчера со мной и этим Бейли, вы снова приходите ко мне и имеете наглость делать новое предложение…
— На этот раз все будет серьезно, — перебил я. — И все, что вам нужно будет сделать, это надеть парик и бикини.
— Звучит очень заманчиво! — Она на мгновение закрыла глаза, и по телу ее пробежала дрожь. — Если вспомнить о том, какое действие оказало на Бейли черное бархатное платье, то выступать в бикини и парике будет еще интереснее. Но какую роль играете вы сами? Вы что, распространитель билетов или что-нибудь в этом роде?
— Ну, хорошо, хорошо, — устало сказал я. — Забудьте об этом. Если вы не хотите, мне придется взять другую девушку, вот и все.
Я повернулся и направился к двери. Когда я уже был готов открыть ее, она спохватилась:
— Какую девушку?
— Разумеется, Глорию, — ответил я невинно. — Несколько минут назад она сказала, что сделает для меня все, что я пожелаю. И добавила, что она относится к той категории девушек, которые держат свое слово.
— Что бы вы ни предпринимали, Глория испортит вам всю сцену, — убежденно заметила Эприл. — Если вы действительно думаете, что на этот раз вы на верном пути, то я изменю свое решение и помогу вам. Разумеется, я не хочу стоять на пути у справедливости.
