Серебристая юбка и черная кружевная кофточка были небрежно повешены на спинку стула, и нетрудно было определить, что то и другое принадлежит Глории, так как на ней не было ничего, кроме бюстгальтера и черных трусиков. Это сразу же напомнило мне французский фильм, который был в прошлом году запрещен цензором из Южной Дакоты. Точнее одну сцену из него. Теперь я мог себе представить, о чем тогда думал этот цензор.

Золотоволосая Глория обладала такими же пышными формами, какие можно увидеть на картинах Ренуара. Обе ее груди плавно поднимались, когда она вздыхала.

— Кто вы, черт возьми? — спросила она ледяным тоном.

— Денни Бойд, — ответил я. — Гуггенхаймер дал мне поручение отыскать вас, и поверьте, это доставило мне удовольствие.

— Вот вы меня и нашли, — фыркнула она. — А теперь исчезните отсюда!

— Гуггенхаймер хотел бы, чтобы я вернул вас на студию — свежей, бодрой, веселой и готовой начать работу, — добавил я. — Поэтому мы ближайшим самолетом вылетим на западное побережье.

— Она и так вернется вовремя, — сказал Вулрих, напомнив мне о том, что он еще существует. — А теперь действительно исчезайте, пока я вас не выбросил.

— Только без громких слов, Эдди-бой, — дружески сказал я ему. — Представьте, как плачевно вы будете выглядеть, если я переломаю вас пополам.

— У мисс Ван Равен нет никакого желания отправляться с вами, Бойд. — Его голос дрожал от ярости. — Так что же вы предпримете в таком случае? Похитите ее?

— Если будет необходимо, так и сделаю, — деловито сказал я. — Как мне сказал Гуггенхаймер, он вложил в нее целый миллион. И ему совершенно безразлично, каким образом я ее верну. Самое главное — вернуть.

— Какой абсурд! — Это прозвучало не очень убедительно, и по тону было ясно, что он понял серьезность моих намерений.

А блеск в глазах Глории показал мне, что она относится к женщинам с горячей кровью.

— В ближайший вторник утром я вернусь на студию, — решительно заявила она. — Ну, а поскольку я уже здесь, то до вторника буду наслаждаться здешним климатом. А теперь всего хорошего, мистер Бойд, пока с вами еще не расправились!

Я озабоченно покачал головой.

— Так не пойдет, милашка, — сказал я. — Вы предпочитаете одеться, прежде чем идти, или хотите доставить наслаждение всем встречным и поперечным?

— Вы что, с ума сошли? — недоверчиво спросила она.

— Возможно, вы — мечта тридцати миллионов холостяков, куколка, — сказал я, — но для меня вы только ценная добыча, которую я должен охранять. А это означает, что я вырву вас из рук этого выродка Вулриха, тем более что он вот-вот взорвется.

— О чем это вы? — раздраженно спросил тот.

— Зачем вы пригласили на яхту Эллен Фицрой и этого сумасшедшего с трубой? — спросил я вместо ответа. — Вы что, от них тоже получаете деньги? Или они от вас?

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — буркнул он.

Но интерес Глории заметно возрос.

— Почему вы об этом спрашиваете? — поинтересовалась она.

— На яхте вас ожидает толпа кредиторов. Вернее, не вас, а этого Эдди-боя, — ответил я. — Два гангстера пришли по поручению игрока из Лас-Вегаса по имени Луи Барон. Они хотят получить должок в 20 тысяч долларов, который как-то выскользнул из памяти милого Эдди.

— Барону не нужно было этого делать, — невнятно проговорил Вулрих. — Я же сказал, что вышлю ему чек.

— Из резинки, что ли? Чтобы он мог сам с собой играть в футбол? — буркнул я. — Кроме того, там появился очень изящный джентльмен по фамилии Бейли. У него для вас новость, Вулрих: он прибрал к своим рукам «Самба-клуб», который до сих пор вроде бы принадлежал вам. Я имею в виду тот клуб, в котором чирикала эта канарейка Эллен Фицрой. Помните?

— Послушайте, вы! — Лицо Вулриха стало красным, как пион.

— Помолчи! — внезапно резко сказала Глория. — Я хочу слышать все.

— Этот Бейли действительно находчивый парень, — продолжал я. — Между прочим, он рассказал, что вы, Эдди-бой, живой гроша ломаного не стоите, но что вы здорово застрахованы и ваш труп стоит около четверти миллиона. Посмотрели бы вы на этих двух гангстеров, когда он сообщил это. Он открыл им совершенно новые перспективы для продолжения их бизнеса.

Постепенно краска исчезла с его лица. Я ожидал, что он все это станет оспаривать, но единственное, что он сделал, — издал какой-то булькающий звук, который родился у него где-то вне горла.

— Теперь вы видите, как обстоят дела? — спросил я Глорию. — Принимая во внимание всех этих кредиторов, которые окружили вашего Эдди-боя со всех сторон, и смазывают револьверы и точат ножи, я подумал, что вам будет довольно опасно оставаться рядом с ним, так как может статься, что один из кредиторов может послать пулю не точно в цель, а во что-нибудь, что находится рядом, не так ли?

Я закурил и стал ждать, какое впечатление произведут мои слова — такое, как я ожидал, или иное.

— Вшивая ты собака уличной воровки! — совершенно внезапно взорвалась Глория. — Ты… ты… ты… — Она тщетно пыталась найти новые, еще более красочные ругательства.

— Подожди минутку, дорогая, — нервно попросил Вулрих. — Я могу тебе все объяснить. Речь идет лишь о временных затруднениях. У меня много акций нефтяных компаний, которые временно понизились в цене. Вот и все.

— Что, черт возьми, все это значит? — прошипела Глория.

— Он пролетел, — сказал я. — Его акции вместо того, чтобы подняться, опускались в цене, и вследствие этого он обанкротился, как и сказал Бейли.

— Это ложь! — вскричал Вулрих. — Это лишь временные затруднения. Через две недели акции поднимутся и будут стоить дороже, чем я их покупал.

— Почему же вы в таком случае не предложите эти акции своим кредиторам в качестве гарантии, Эдди-бой? — мягко спросил я.

— Не говорите чепухи, Бойд, — буркнул он. — В настоящий момент они не стоят и бумаги, на которой напечатаны… — Слишком поздно он понял, что проговорился, и сразу стал выглядеть совсем несчастным.

— Ты! — фыркнула Глория. — Ты со своими проклятыми яхтами и крупными сделками! Мне бы нужно выбросить тебя за борт, чтобы другие акулы полакомились тобой.

— Это отличная мысль, милашка, — сказал я. — Но, к сожалению, в Бахиа-Мар нет акул.

— Значит, придется запустить несколько штук! — огрызнулась она и, похлопав себя по округлым бедрам, поднялась.

— Хватит с меня этих мифов Уолл-стрита, — сказала она. — Все, что нужно, это взять мой багаж с яхты, и я готова, Бойд, лететь с вами на западное побережье.

— Называйте меня Денни, — с надеждой сказал я. — У нас впереди долгий путь, так что лучше отбросить все формальности. К чему они!

Первый раз она посмотрела на меня внимательнее и обнаружила все прелести моего профиля.

— О’кей! — сказала она. — Если этот вид мужественности действует и на расстоянии, то отправимся на киносъемки, Денни.

— Не заботьтесь о расстоянии, милая Глория, — сказал я. — Во всяком случае, это действует в интимных ситуациях, и уж, имея дело со мной, вам не придется беспокоиться об акциях нефтяных компаний.

— Послушайте! — Вулрих сделал последнюю попытку. — Глория, ты не можешь так просто уйти. Ты могла бы остаться здесь хотя бы еще на два дня. И тогда…

— Что тогда, вонючий клоп? — язвительно спросила она. — И такое водится на Уолл-стрите!

Она натянула свою черную кружевную блузку и поправила ее грациозными движениями, которые меня буквально свели с ума. Потом она влезла в свою серебристую юбку и застегнула застежку-«молнию».

— Я готова, Денни, — сообщила она. — И давай поскорее исчезнем отсюда, пока это ничтожество не начало рассказывать о недавно открытом нефтяном источнике.

Я подошел к двери и открыл ее.

— Только после вас, дорогая, — сказал я с вежливостью истинного джентльмена.

Но я так и не узнал, действительно ли она вышла первая, так как в следующий момент увидел звезды… Удар пришелся мне как раз в правое ухо, и весь мир взорвался. А в следующее мгновение все погрузилось в темноту.