Если я не отвечаю, то потому, что рот мой широко открыт, а глаза прикованы к фото Лейлы Жильберт. Ее волосы — бесформенная масса, как будто она неделю не причесывалась, но с ее лицом она могла себе это позволить: безукоризненный овал, громадные глаза и откровенно презрительная улыбка.
— Денни, вы меня не слушаете? Что с вами?!
Я отвечаю сдавленным голосом:
— Думаю, что мы нашли клиента!
— Каким образом? Одним движением вашей магической палочки?
— Нет. На первой странице газеты.
— Лейла Жильберт? Но она же мертва, — удивляется Фрэн.
— И она меня наняла. Я удираю в город. Мне нужно повидать адвоката.
— Вы хотите сказать — психиатра?
— Жаль, что она умерла, — задумчиво говорю я. — Она была красивой, стройной девушкой.
— Жаль, что вы свихнулись, — отвечает она, грустно покачивая головой, — вы были красивым молодым человеком!
Часом позднее я сижу перед Джемсом Бартом. Я смотрю, как он распечатывает конверт и читает его содержимое.
Барт толст и лыс, как Ванька-Встанька, и, должно быть, проводит большую часть своих дней в созерцании второй пуговицы своего сюртука, находящейся как раз на уровне его пупа.
Пока он читает, я успеваю выкурить две сигареты и изучить все японские эстампы, украшающие его бюро. Затем Джемс Барт соединяет концы своих пальцев, поднимает голову и в течение нескольких бесконечно долгих минут меня разглядывает.
— Когда мисс Жильберт вручила вам этот документ, мистер Бойд?
— Шесть недель тому назад. Однако, в тот момент я не знал, что она и есть Лейла Жильберт.
— Не угодно ли вам детально рассказать о вашем свидании с ней?
Я рассказываю о раннем дождливом утре на берегу Ист-ривер, о белокурой чертовке и о ее предположениях, что она будет убита.
Он внимательно, не перебивая, слушает.
— Мистер Бойд, — спрашивает он, когда я окончил, — вы прочли детальное описание ее смерти?
— Нет, только бегло просмотрел. Яхта среди ночи наткнулась на риф: судно разбилось и стало тонуть. Все спаслись, кроме мисс Жильберт, и предположили, что она утонула. Один из спасшихся слышал, как она кричала, затем видел что-то, плещущееся в воде и решил, что на нее напала акула.
— Находите ли вы, что это похоже на преступление, мистер Бойд? — конфиденциально шепчет Барт, как хирург, готовящий вас к самому худшему.
Я пожимаю плечами.
— Судя по газете, это похоже на несчастный случай, но я думаю, что местная полиция уже произвела расследование.
— Вы понимаете, мистер Бойд, что, принеся мне этот конверт, вы освободились от ответственности в этом деле, за которое мисс Лейла Жильберт заплатила вам тысячу долларов.
— Я думаю, это несколько сложнее, мистер Барт. Она мне сказала, что ее могут убить и хотела, чтобы я нашел ее убийцу и чтобы вы возложили эту миссию на меня.
— Но мы знаем, что она не была убита, мистер Бойд.
— Пока я знаю только то, что прочел в газете.
— Я звонил по телефону в Австралию, сегодня в 8 часов утра, — беглая улыбка осветила его лицо цвета поблекшей бронзы. — Полицейское расследование окончательно установило, что смерть мисс Жильберт произошла в результате несчастного случая!
— А умела ли она плавать? — осведомился я.
— Она была чемпионкой своего колледжа, мистер Бойд. — Он все время слегка покачивал головой. — Судьба иногда проявляет иронию, как вы находите? Все остальные пассажиры спаслись. Нужно же было случиться, чтобы та, которая плавала лучше всех, стала жертвой акулы!
Я согласно киваю головой.
— Ну что ж, хорошо. И, видимо, дело уже сдано в архив, мистер Барт?
— Минуточку, — говорит он, — согласно инструкциям в этом документе, если смерть мисс Жильберт последует не от преступной руки, я должен вас поблагодарить за то, что вы исполнили свои обязанности, вручив мне это письмо…
— Но ничего более…
— …и компенсировать вам расследование, которое не придется вести, — продолжил он. — Да, извините.
Он вытащил из ящика бюро чековую книжку и твердой рукой вписал туда цифру. Потом осторожно оторвал чек и вручил его мне. Я три раза прочел, чтобы убедиться, что зрение меня не обманывает.
Но, нет, действительно, три нуля и перед ними цифра пять. Пять тысяч долларов!
— Можно сказать, что мисс Жильберт была эксцентрична, — пробормотал Барт. — Можно сказать также, что сегодня для вас хороший день, мистер Бойд.
Я покинул его бюро и зашел в первый же встречный бар, чтобы выпить за великолепную, страстную и филантропическую мисс Жильберт, затем поспешил отнести чек в свой банк.
Был уже полдень, когда я возвращаюсь в свою контору. Зеленые глаза Фрэн испытующе смотрят на меня, когда я подхожу к ней.
— Судя по вашему блаженному виду, в воздухе пахнет деньгами. Новый клиент?
— Была клиентка, — радостно говорю я. — И она уже уплатила. По этому случаю необходимо устроить празднование Рождества и все перевернуть вверх дном.
— Замечательно, — недоверчиво говорит она. — И кого вы пригласите?
— Вас, конечно!
— И кого еще?
— Голубка моя, — говорю я вкрадчиво, — вы же знаете, что, когда на вечере присутствуют трое, они наступают друг другу на ноги. Приходите и…
— И вы мне покажете свою коллекцию марок? Нет, благодарю вас, мистер Бойд!
— Досадно, что у вас потрясающе отсутствует оригинальность. Нет романтики даже на два цента. Неужели у вас нет ни малейшего стремления к обжигающему приключению, желания взорвать трепещущие границы женственной тайны и… что это там такое?
Вид тщательно запакованного пакета на моем бюро заставило меня потерять нить высокой лирики.
— Это прислано четверть часа тому назад со специальным курьером. Адресовано вам с указанием «Лично». Так как я хороший секретарь, я его не вскрыла. Впрочем, с вами никогда нельзя быть уверенной: там может быть бомба замедленного действия или отравленная карамель.
— Вы думаете?
Я приближаюсь к пакету с большой осторожностью.
— Тиканья не слышно, — говорит Фрэн, чтобы подбодрить меня. — Я внимательно прослушала.
— Не встряхнули ли вы его два-три раза? Могло бы засвистеть или заворчать, — я осторожно касаюсь пакета указательным пальцем. — А если там скорпион?
Фрэн вспылила:
— Как он смел, этот великий частный детектив! Не опустить ли вам его на две недели в ведро с водой?
Я принимаю вид оскорбленного достоинства, беру ножницы, вскрываю таинственный пакет и вытаскиваю магнитофон. И все. Никакой записки, ничего… Чувствую у своего локтя что-то теплое, одновременно твердое и понимаю, что женское любопытство увлекло ее за границы осторожности и что к моей руке невзначай прижалось тугое полушарие, в то время как Фрэн заглядывает в содержимое пакета.
— Магнитофон! — говорит она с веселым возбуждением.
— Без сомнения, Шерлок Холмс.
— Самое вероятное, мой дорогой Ватсон!
— Забавно, ведь я всегда думал, что вы носите накладные, — говорю я и тихонько прижимаю локоть к упругому и нежному полушарию.
Условный рефлекс заставляет ее отскочить и бросить на меня зловещий взгляд.
— Если вам это прислали, то, конечно, для того, чтобы пустить в ход. Чего же вы ждете?
Сколько ни ломаю голову, не вижу ничего другого, что бы я мог сделать. Некоторое время вожусь с аппаратом. Две-три секунды в комнате слышен глухой шум. Затем вдруг с удивительной четкостью слышны слова.
Волосы становятся дыбом у меня на голове, когда я слышу этот хрипловатый голос с его страстными интонациями.
— Когда вы услышите это, мистер Бойд, — произносит голос, — я буду мертва и вы будете знать, что меня зовут, или вернее звали, мисс Лейла Жильберт. А так как я уже мертва, не позволите ли мне называть вас просто по имени?
Глаза Фрэн расширяются уже до величины блюдечек.
— Это… это шутка? — заикаясь, спрашивает она.
— У меня возникло много затруднений, чтобы привести все в порядок, Денни, — продолжает голос Лейлы Жильберт, — но с большими деньгами все возможно, и когда вы получите эту бандероль, вы, без сомнения, уже повидали моего доброго друга Джемса Барта. Держу пари, он вам сказал, что вам нечего беспокоиться, и выдал вам в вознаграждение чек на пять тысяч долларов. Правильно ли я угадала?
