— То есть, вы хотите сказать, что теперь...

— Если говорить коротко и не вдаваясь в детали, то с этого момента вы должны быть, осторожны и внимательны, — я сказал бы, даже предельно осторожны и предельно внимательны. Немного паранойи тоже никогда не повредит. Прежде всего, не допускайте даже мысли о том, что что-то в вашей жизни происходит случайно. На вас обратила внимание соблазнительная представительница противоположного пола вашего вида? Что же, замечательно, но, повторяю, будьте осторожны, не позволяйте увлечь себя в темные комнаты, не принимайте угощение из ее рук. Да, вот еще что: внимательно смотрите по сторонам и вообще старайтесь передвигаться бесшумно.

Переполненный сомнениями и все еще не доверяя исциоккху, Файр смотрел на него, не зная, что и думать обо всем этом.

— Дела, к сожалению, обстоят именно так, Файр-сайах, — продолжал тем временем помощник. — Если раньше у нас и были сомнения, то теперь мы знаем, мы чувствуем, что вы были всегда честны с нами.

Файр перестал окончательно понимать что-либо. Запутавшись окончательно в собственных ощущениях и рассуждениях, он покинул стручок, предполагая разобраться во всем позже... Вне всякого сомнения, что-то было не так... Дальше произошло то, чего никогда не случалось в истории Иззоома. Исциоккхи отменили проверки, чего не делали никогда и ни для кого.

Охваченный самыми противоречивыми чувствами, Файр совершенно автоматически перебрался на борт КК «Андрэ Саймак», так же автоматически прошел к себе и улегся на эластичную панель, служившую здесь койкой. Услышанное от свекра все еще не укладывалось у него в голове. Свекор предупредил его об угрожающей ему опасности.

Он, Файр, в опасности, — бред какой то. Смысла его обманывать он не видел, но мысль об опасности никак не укладывалась у него в голове. Элл никогда не представлял себя в роли героя или бесшабашного удальца. Но обвинить Файра в трусости — нет, такого никто не стал бы делать. Ни у него самого, ни у тех, кто его хорошо знал, не возникло бы сомнения: он не побоится вступить в бой с явными врагами. Но знать, что в любую минуту кто-то тебе неизвестный может лишить тебя жизни, и ты даже не можешь себе представить — кто, зачем и как... От таких мыслей желудок сводило судорогой и в нем начиналась суматоха. Можно было попробовать утешить себя мыслью, что помощник коменданта, возможно, ошибается. Возможно, что он решил воспользоваться таинственной угрозой, лишь для того, чтобы держать Файра как можно дальше от Иззоома.

Нужно было принимать какое-то решение. На всякий случай Элл решил тщательно обследовать каюту. Тщательный обыск ничего не дал — ни таинственных механизмов, ни шпионских тайников он, конечно же, не обнаружил. Подумав немного, он сложил свои вещи таким образом, чтобы сразу же можно было заметить, если кто-то любопытный посетит его каюту. Малейшее изменение сразу бы стало ему заметно. Проделав всю эту работу, Файр отодвинул ворсистую панель, заменяющую здесь дверь, выглянул и осмотрел коридор. Файр вышел и торопливо пошел по пустому коридору в сторону комнаты отдыха. Здесь пока тоже никого не было.

После недолгих поисков Элл обнаружил список пассажиров и тщательно его изучил. Всего на борту находилось двадцать восемь пассажиров, включая его самого. С некоторыми он был уже немного знаком: Эйндорвью, Джонн Раульф, Вульфред Виллерейнен и Оман Безхаад; прочие были ему неизвестны, а приблизительные транскрипции чужеродных форм языка — ничего для него не значили...

Как только «Андрэ Саймак» вышел в космическое пространство, капитан пришел в комнату отдыха, чтобы огласить, как полагается, список корабельных правил.

До этого времени Файр не мог увидеть своих спутников. Кроме него здесь находились девять землян, семеро исциоккхов, трое коммерсантов с планеты Моннаго, трое монахов с Кайдайна, совершавших ритуальное паломничество по планетам, и еще трое пассажиров с различных миров. Пассажиры, — большинство из них, по крайней мере, — прибыли на Иззоом на «Андрэ Саймаке» и на нем же предпочли вернуться. Все исциоккхи были наряжены в золотые и черные ленты, что говорило о них как о плантаторах-агентах и о людях высокопоставленных и строгих, причем занимающих примерно одинаковое положение в табеле о рангах. Исключение составлял лишь Оман Безхаад. Файр предположил, что по меньшей мере двое из них — свекры. Группа землян состояла из двух словоохотливых, юных студентов, седеющих санитарных инженеров, возвращающихся на Землю, супругов Эйндорвью, Раульфа и Виллерейнена, а также Картес и Моддел Клевски, молодой супружеской пары, путешествующей для собственного удовольствия.

Изучая присутствующих, Файр пытался каждого представить в роли потенциального убийцы. Естественно, из этого ничего не вышло, он только окончательно запутался. Все пассажиры корабля, попав на него, автоматически становились для него объектом подозрений. Во-первых, конечно же, кайдайнские монахи и, вне всякого сомнения, торговцы с Моннаго. Казалось, не было никаких причин подозревать землян и исциоккхов, — ну какой смысл им было причинять ему вред? Файр рассеянно почесал голову и с огорчением обнаружил, что шрам, оставшийся на коже от падения в полость корня на Тайнерри, никуда не исчез.

Путешествие было скучным, — одинаковые часы прерывались лишь трапезами и периодами сна, которые каждый пассажир мог устраивать по собственному желанию. Чтобы избавиться от скуки, а может быть потому, что скука не давала думать ни о чем другом, Файр затеял невинный флирт с миссис Эйндорвью. Муж ее был погружен в написание многотомного доклада об условиях миссии на Дета Куури, что на планете Мазей, и появлялся только во время еды, оставляя миссис Эйндорвью большую часть времени на попечение самой себя и Файра. Это была очаровательная женщина с чувственным ртом и провоцирующей полуулыбкой. Усилия Файра не заходили далее игры ума, теплоты в голосе, многозначительного взгляда или завуалированной насмешки. Он был весьма удивлен, когда миссис Эйндорвью (он не запомнил ее первого имени) однажды вечером явилась в его каюту с улыбкой пугливой и безрассудной.

— Можно войти?

— Вы уже вошли.

Миссис Эйндорвью медленно кивнула и задвинула за собой панель. Файр вдруг обнаружил, что она гораздо милее, чем он позволил себе заметить, и что она использует духи непреодолимой сладости: алоэ, каддамаш, лимон.

Она села рядом.

— Я так скучаю! — сказала она. — Ночь за ночью Меррит пишет и думает только о своем бюджете. А я — я люблю веселье!

Вряд ли она смогла бы сформулировать свое предложение более откровенно. Файр прикинул так и сяк, затем кашлянул. Миссис Эйндорвью, слегка покраснев, смотрела на него.

Раздался стук в дверь. Файр вскочил на ноги, словно уже был виновен. Он отодвинул панель. Снаружи ждал Оман Безхаад.

— Файр-сайах, можно вас на секунду? Я понимаю, что сейчас не самое удобное время...

— Да, — сказал Файр. — Как раз сейчас я занят.

— Дело безотлагательное.

Файр повернулся к женщине:

— Одну минутку. Я сейчас вернусь.

— Поторопитесь! — она выглядела очень нервной.

Файр с удивлением поглядел на нее, открыл было рот, чтобы заговорить...

— Ш-ш-ш! — предостерегла она.

Он пожал плечами и вышел.

— В чем дело? — спросил он Омана Безхаада.

— Файр-сайах, вы хотите сохранить жизнь?

— И даже очень...

— Пригласите меня в каюту, — попросил Оман Безхаад и сделал шаг вперед.

— Это едва ли возможно, — ответил Файр. — И вообще...

— Вы поняли меня или нет? — серьезно спросил исциоккх.

— Нет. Я хочу, но, видимо, не могу.

Оман Безхаад кивнул:

— Галантность следует отбросить. Давайте войдем в каюту. Времени у нас нет.

Отодвинув панель, он шагнул вперед.

Файр вошел следом, чувствуя себя очень глупо.

Миссис Эйндорвью вскочила.

— О! — воскликнула она, заливаясь краской. — Мистер Файр!..