— Давайте обойдемся без рыданий. Ведь у вас был выбор, помните? Ксантен склонял вас к побегу. Сейчас он и его прихвостни скитаются где-то в северных горах вместе с Искупающими. Мы предпочли остаться — на горе или на радость. К сожалению, получилось на горе. Примем же свою участь как джентльмены!

Совет вяло поддержал Гарра. Хагедорн извлек на свет бутыль бесценной «Радаманты» и наполнил чаши с небывалой щедростью.

— За наше славное прошлое — если будущего уже не осталось!

Ночью в окружавшей замок цепи мекков было замечено какое-то беспокойство. В четырех местах вспыхнул огонь, доносились приглушенные крики. На следующий день темп работы несколько снизился.

После полудня большой участок восточного склона рухнул вниз. Через мгновенье, помедлив, словно в величественном раздумье, высокая стена раскололась и рухнула тоже, отделяя тылы шести Жилищ благородных семейств.

А через час после захода солнца на взлетную площадку опустилась шестерка птиц. Из плетеного кресла выскочил Ксантен, сбежал вниз по спиральной лестнице и спустился на центральную площадь перед дворцом. Увидев его, Родственники позвали Хагедорна, даже не пытавшегося скрыть своего удивления при виде Ксантена.

— Что ты здесь делаешь? Мы думали, ты на севере, вместе с Искупающими.

— Искупающие не ушли на Север, они присоединились к нам, и мы сражаемся.

Челюсть Хагедорна отвисла от изумления.

— Сражаетесь? Джентльмены сражаются с мекками?!

— Да, и очень решительно.

Хагедорн недоверчиво покачал головой.

— И Искупающие тоже? Странно, мне казалось, они собирались бежать на Север.

— Да, некоторые так и сделали, Филидор, например. Среди Искупающих есть разные фракции, как и в замке. Но основная часть осталась. К нам присоединились также бродяги, и с пылом фанатиков сражаются с врагом. Прошлой ночью мы подожгли четыре бункера с запасами сиропа и уничтожили более сотни мекков и дюжину краллов. У нас тоже есть потери, и очень болезненные, так как нас мало. Поэтому я здесь. Нам очень нужны люди, становитесь в наши ряды!

— Я созову жителей. Поговори с ними.

Горько жалуясь на тяжелую судьбу, птицы всю ночь трудились, перевозя благородных джентльменов, несколько протрезвевших после страшных событий и горящих желанием, позабыв условности, драться за собственную жизнь. Но были и такие, которые даже сейчас упрямо отказывались пойти на компромисс с многовековыми устоями. Покидая замок, Ксантен на прощанье как мог постарался приободрить их:

— Утешайтесь тем, что стены у вас по-прежнему надежные, оставайтесь в замке, пока мекки не найдут способ проникнуть внутрь и уничтожить вас.

Затем он повернулся к Хагедорну:

— А ты летишь с нами или нет?

Хагедорн тяжело вздохнул.

— Замку пришел конец, что уж теперь... Я ухожу с вами.

Но неожиданно ситуация изменилась. Мекки, окружая замок осадным кольцом, не рассчитывали на сопротивление со стороны Долины. На сопротивление замка они тоже не рассчитывали. Поэтому, располагая бараки и хранилища сиропа, они руководствовались соображениями удобства, а не возможности обороны. Это было на руку лазутчикам и диверсантам из стана людей. Можно, приблизиться незамеченными, нанести ощутимый урон и отступить без потерь. Нападения диверсантов повторялись все чаще, и в конце концов мекки вынуждены были отступить. Кольцо осады превратилось теперь в полукруг, но, несмотря на такое нарушение их планов, мекки отступать не собирались.

На контролируемой территории мекки собрали уцелевшие емкости с сиропом, краллов, оружие и боеприпасы в один плотный лагерь, подступы к которому охранялись простой, но довольно эффективной системой сигнализации, освещались прожекторами, и при малейшем подозрении, простреливались дозорными, что делало лобовую атаку практически невозможной.

Просовещавшись целый день, повстанцы решили напасть с воздуха, и во время воздушной атаки небольшими силами ударить по земле. Шесть легких платформ были нагружены пузырями с горючим, к каждому пузырю крепилась зажигательная граната. Каждую платформу должны были нести десять птиц.

В полночь они взлетели и, набрав высоту, спланировали на лагерь мекков. Когда птицы на бреющем полете пролетали над лагерем, сидевшие на платформе люди сбрасывали зажигательные бомбы. Лагерь мекков охватило пламя. Горели хранилища сиропа, метались перепуганные краллы, круша строения и давя своих новых хозяев. Прожекторы оказались разбитыми группой диверсантов, молчаливо атаковавших лагерь, и люди под покровом темноты бросились довершать разгром. После короткой, но жестокой схватки они овладели выходами из туннелей, где укрылись оставшиеся в живых мекки. Восстание, похоже, было подавлено.

Постепенно пожар угасал. Люди — сотни три из замка, двести Искупающих и несколько десятков кочевников — собрались в одном из туннелей, обсуждая дальнейший план действий. Совещание затянулось, так как каждый народ предлагал действия, исходя из своего жизненного уклада и привычек. Жители замка, в общем-то, совершенно неподготовленные к таким действиям, в основном давали путаные советы, лишь нарушающие составление плана дальнейших действий. Но, в конце концов, план был составлен.

На рассвете группа джентльменов, чьи близкие остались в замке, отправились туда, чтобы привести их. Вместе с ними вернулись и те, кто не пожелал в свое время покинуть замок — Беандри, Гарр, Иссет и Аури. Они поздравили победителей искренне, но несколько суховато.

— Что же вы думаете делать теперь? — поинтересовался Беандри. — Мекки в ловушке, но добраться до них невозможно. Если они запаслись сиропом, то смогут продержаться несколько месяцев. Держать их в блокаде и, постоянно ожидая каких-либо нападений, жить в постоянном напряжении, по-моему, не самое лучшее.

— Конечно, — тут же вмешался Гарр, — как неплохой специалист в военном деле, я бы предложил следующее — установить на кралла лучевую пушку и ударить из нее по меккам. Большинство погибнут, а те, кто выживет, пригодятся для работы.

— Нет! — воскликнул Ксантен, — не будет больше смертей и крови. Все оставшиеся в живых мекки, а также пейзаны, будут отправлены на их родные планеты.

— Кто же, по-вашему, будет обслуживать жителей замка? — холодно поинтересовался Гарр.

— У вас остаются синтезаторы сиропа. Пришейте их на спину — и проблема питания решена! С остальными бытовыми делами, конечно, несколько труднее — многое придется научиться делать самим.

Гарр надменно приподнял бровь.

— К счастью, это лишь твое дерзкое мнение. Хагедорн, ты тоже считаешь, что цивилизация должна угаснуть?

— Она не угаснет, — отвечал тот, — при условии, разумеется, что мы приложим к этому усилия. Но в одном я убедился окончательно — рабства больше не должно быть!

Вдруг со стен замка раздался отчаянный крик:

— Мекки! Они проникли сюда и захватили нижние уровни! Спасите нас!! — И ворота медленно закрылись.

— Как это могло случиться? — воскликнул Хагедорн. — Ведь мекки загнаны в туннель!

— Думаю, у них был заготовлен ход в замок, — живо сообразил Ксантен.

— Нужно немедленно выбить их оттуда! — Хагедорн бросился вперед, словно намереваясь в одиночку атаковать мекков. — Мы не можем позволить им грабить замок!

— К несчастью, — вздохнул Клагорн, — стены защищают мекков от нас гораздо надежней, чем нас от них.

— Но можно использовать птиц!

Клагорн с сомнением покачал головой:

— Они выставят стрелков. Даже если удастся высадить десант, прольется море крови. А ведь они превосходят нас численностью!

Хагедорн застонал:

— Одна мысль о мекках, роющихся в моих вещах, убивает меня!

— Слушайте! — Сверху донеслись хриплые выкрики.

— Смотрите, люди на одной из стен!

Ксантен бросился к птицам, напуганным и поэтому смирным.

— Поднимите меня над замком! — приказал он. — Повыше, чтобы нас не достали пули.