— Какому типу?

— О! Вы знаете! К типу людей, способных дурачить исциоккхов и красть деревья у них из-под носа.

— Ваш инстинкт вас не подводит, — рассмеялся Файр. — И верно, не отношусь.

Она вновь посмотрела на него искоса:

— Я слышала о вас кое-что другое...

Файр постарался, чтобы его голос был по-прежнему легким и небрежным:

— Вот как? И что же вы слышали?

— Разумеется, все это секрет. Ведь если исциоккхи узнают, вас пошлют в сумасшедший Дом, так что вполне естественно, что вы не хотите об этом говорить. Но человек, который сказал мне об этом, очень надежен, и я, конечно, никому не скажу ни слова. Но я вас только приветствую.

— Совершенно не понимаю, о чем вы говорите, — раздраженно сказал Файр.

— Конечно, вы никогда не согласитесь признаться, — с сожалением произнесла молодая женщина. — В конце концов, я могу оказаться агентом исциоккхов, — они их используют, вы знаете.

— Раз и навсегда! — сказал Файр. — Я не понимаю, о чем вы говорите.

— О набеге на Тайнерри. Говорят, что вы командуете всем этим делом и руководили налетом извне. Что вы контрабандой вывезете деревья с Иззоома на Землю. Все это обсуждают.

— Что за нелепая чушь! — печально рассмеялся Файр. — Если бы это было так, неужели бы я был на свободе? Разумеется, нет. Исциоккхи значительно умней, чем вы о них думаете. Откуда возникла эта идея?

Молодая женщина пришла в замешательство. Наверняка внутренне заурядному и невинному Эллу Файру она предпочла бы отважного похитителя деревьев.

— Не знаю, уверяю вас.

— Где вы об этом слышали?

— В отеле. Некоторые гости говорили об этом.

— Любовь к нездоровым сенсациям!

Молодая женщина фыркнула, и ее отношение к Файру стало заметно холоднее. Когда они вернулись и сели, комнату пересекли четверо свекров в головных уборах, говоривших о высоком ранге их владельцев. Они остановились перед столиком Файра и поклонились.

— Если Файру-сайаху угодно, требуется его присутствие в одном месте.

Файр откинулся на спинку кресла. Он посмотрел вокруг, но все отводили лица. Учительница пребывала в крайней степени возбуждения.

— Где же требуется мое присутствие? — произнес Файр голосом, полным бешенства. — И зачем?

— Нужно сделать обычные ритуальные уточнения, связанные с вашими легальными занятиями на Иззооме.

— Они могут подождать хотя бы до завтрашнего дня?

— Нет, Файр-сайах. Прошу вас, пойдемте.

Кипя негодованием, Файр встал и в окружении свекров покинул террасу.

На берегу, в четверти мили от гостиницы, стояло маленькое трехстручковое дерево. Внутри на диване сидел стареющий исциоккх. Он указал Файру место напротив и представился. Его звали Ювинир Адисада, он принадлежал к касте ученых-теоретиков, философов и прочих, формулирующих абстрактные принципы.

— Узнав о вашем пребывании на Джесциано и о том, что вы очень скоро отлетаете, я счел своим долгом немедленно с вами познакомиться. Я знаю, что на Земле вы работаете в области, непосредственно связанной с нашим полем деятельности.

— Это верно, — коротко ответил Файр. — Я чрезвычайно польщен вашим вниманием, но хотел бы, чтобы оно выражалось в менее настойчивой форме. В гостинице теперь все уверены, что свекор арестовал меня за попытку украсть Дом-дерево.

Ювинир Адисада равнодушно пожал плечами:

— Странная тяга к нездоровым сенсациям — часть этики человекообразных потомков обезьян. Думаю, лучше к ним относиться с презрением.

— Верно, — сказал Файр. — Вы очень тонко выразились. Но была ли необходимость посылать четырех свекров передавать ваше приглашение? Это неблагоразумно.

— Не имеет значения. Люди нашего положения не должны заботиться о таких пустяках. А теперь расскажите, пожалуйста, о сути ваших интересов.

Четыре часа они спорили о Иззооме, о Земле, о Вселенной, о людском многообразии и о будущем. Когда свекры, чье количество и ранг сократились до двух нижних чинов, наконец проводили его в отель, Файр почувствовал себя вознагражденным...

На следующее утро, когда он пришел на террасу завтракать, он вызвал нечто вроде благоговейного трепета. Миссис Эйндорвью, симпатичная молодая жена миссионера, сказала:

— Мы были совершенно уверены, что вас посадили в тюрьму. Или даже в сумасшедший Дом. И мы удивлены, что вы сейчас же не обратитесь к администратору.

— В этом нет необходимости, — сказал Файр. — Всего лишь ошибка. Но благодарю вас за участие.

Моннагиане спросили его:

— Правда, что вы с теойродами сумели полностью перехитрить свекров? Если так, то мы можем предложить вам выгодно сбыть дерево, которым вам удалось завладеть.

— Я не способен перехитрить никого, — возразил Файр. — У меня нет никаких деревьев.

— Разумеется, разумеется, — кивнул, подмигивая, моннагианин. — Здесь, на Иззооме, даже трава имеет уши.

На следующий день КК «Андрэ Саймак» спустился с небес, и час вылета был установлен окончательно: через два дня в девять утра. В течение этих дней свекры безуспешно рыли носом землю. Вечером перед вылетом один из них подошел к Файру и щепетильно сообщил:

— Если Файр-сайах обладает временем, его просят подойти в портовую контору.

— Очень хорошо, — сказал Файр, готовясь к худшему.

Он отправил багаж в космопорт и явился в портовую контору, ожидая, что его подвергнут последнему, самому интенсивному допросу.

Свекры полностью разочаровали его. Его отвели в стручок, где помощник коменданта сказал ему в заключение его пребывания на Иззооме:

— Файр-сайах, на протяжении последних недель вы чувствовали нашу заинтересованность.

Файр выразил согласие.

— Я не могу вскрыть перед вами подоплеку происходящего, — сказал помощник, — но слежка была вызвана соображениями вашей безопасности.

— Моей безопасности?

— Мы подозреваем, что вы находитесь в опасности.

— В опасности? Восхитительно!

— Отнюдь. Совсем наоборот. В тот вечер, когда давали концерт, мы извлекли отравленный шип из вашего кресла. Или другой случай: пока вы пили на террасе, вам в кубок добавили яд.

От изумления челюсть Файра отвисла. Где-то кем-то была допущена чудовищная ошибка.

— Вы в этом уверены? Это невероятно!

Исциоккх, развлекаясь, сузил глаза до щелочек двойных амбразур:

— Вспомните правила, связанные с прибытием на Иззоом. Они позволяют нам держать под запретом все оружие. Яд — другое дело. Щепотку пыли можно заразить миллионом вирусов и спрятать без всякого труда. Далее. Любой приезжий, замысливший убийство, может воспользоваться удавкой или ядом. Бдительность свекров предупреждает акты физического насилия, поэтому тревожить нас может только яд. Каковы способы и вспомогательные средства? Еда, питье, инъекции. Классифицируя подобные способы и приспособления, мы всегда можем найти нужный раздел и прочитать: «Отравленный шип, заноза или зазубрина, предназначенные для прокола бедра или ягодицы посредством вертикального давления силы тяжести». Следовательно, в нашу слежку неизбежно входит проверка мест, на которых вы любите сидеть.

— Понятно, — сказал Файр сдавленным голосом.

— Отравляющее вещество у вас в питье мы обнаружили с помощью реагента, который темнеет в случае любого изменения первоначального раствора. Когда помутнел один из бокалов скотча с содовой, мы его заменили.

— Это крайне непонятно. Кому понадобилось меня травить? Чего ради тратить силы, время и средства?

— К сожалению, я не имею права сообщить вам какие бы то ни было подробности. Мне позволено сообщить вам только предупреждение.

— Вам позволено или поручено передать мне предупреждение, но против чего вы меня предупреждаете?

— Вдаваться в подробности и обсуждать детали я не буду, поскольку они не окажут никакой пользы для вашей безопасности.

— Почему именно я? Это несправедливо, я ничего не сделал для того, чтобы начинать преследование!

Покачивая лорнетом и с легкой усмешкой, помощник коменданта возразил:

— За то время, что существует Вселенная, не наберется и часа, когда преобладала бы полная справедливость. А время существования Вселенной исчисляется огромным сроком в восемь биллионом лет, и из них последние два биллиона вселенная производит разумную жизнь. Случайность? Вряд ли! Вполне возможно, во всяком случае, трудно это отрицать, что-то в состоянии ваших личных дел согласуется с происходящими событиями.