Вот дьявольщина!

Она до такой степени сосредоточилась на найденных на месте происшествия уликах, что совершенно забыла о собственном присутствии на этой сцене. И не только о присутствии, но и непосредственном участии в происходивших там событиях. Теперь же чувствовала себя полной идиоткой из-за того, что не подумала об этом раньше.

— Вообще-то я так не думаю, но всегда есть возможность сравнить результаты экспертизы с моими данными в личном деле, — пробормотала она, ссылаясь на образцы крови и информацию по ДНК, которые сотрудники ОСЭГ были обязаны предоставить при поступлении на работу.

— Знаете, а это неплохая идея, — сказал Дэниел.

Интересно, ей показалось или его голос на самом деле звучал несколько напряженно, когда он это говорил?

Рейли принялась с отсутствующим видом перебирать лежавшие на столе папки, опасаясь, что этот прокол с ее стороны мог вызвать у него разочарование в ее способностях.

— Между прочим, вы еще не рассказали мне, как живется в Дублине, — произнес Дэниел, резко меняя направление разговора и отходя от профессиональных тем. Теперь Рейли точно знала, что разочаровала наставника или по крайней мере огорчила.

— Мне лично живется здесь неплохо. Хотя нагрузка, в том числе и психологическая, оказалась больше, чем я ожидала. — Она очень старалась говорить спокойным, беззаботным голосом. — Особенно вначале. Ведь помимо выполнения служебных обязанностей мне пришлось бороться с существующими здесь предрассудками и стереотипами…

— А их, несомненно, олицетворяет детектив Кеннеди? — осведомился Дэниел, перебивая ее.

Она улыбнулась:

— Да. Но мне удалось перетащить его на свою сторону. Несмотря на суровую внешность и свойственный ему скептицизм, он оказался нормальным парнем.

— А что вы можете сказать о детективе помоложе — я имею в виду Криса Делани? У него лицо весьма умного человека.

— Он такой и есть, — сказала Рейли, неожиданно задаваясь вопросом, сдержит ли Крис слово и отправится ли к врачу, чтобы узнать правду о своем состоянии. — Кстати, вы могли бы поговорить с ним и спросить…

Тихий стук в дверь заставил ее замолчать, так что фраза осталась незаконченной.

— Рейли? Извините, что побеспокоил, — сказал Джулиус, войдя в офис и почтительно кивнув Дэниелу. — Но дело в том, что я кое-что выяснил в связи с найденными на месте преступления волосками, и хотел, чтобы вы лично взглянули на образцы.

— Вы имеете в виду волоски животных? Разумеется. — Рейли вышла из офиса и последовала за Джулиусом. Дэниел замыкал шествие.

В лаборатории Джулиус подвел ее к микроскопу.

— Позвольте представить вам sus scrofa, — объявил он. — Именно так называется наше загадочное животное.

Рейли озадаченно посмотрела на него:

— Кажется, я основательно подзабыла латынь…

— Это щетина кабана, — проинформировал ее Джулиус. — Мне понадобилось довольно много времени, чтобы ее идентифицировать, поскольку щетина претерпела значительные искусственные изменения.

— Щетина кабана? — удивилась Рейли. Хотя она сразу отмела собачье или кошачье происхождение волосков, ей казалось вполне логичным предположить, что они имеют отношение к какому-нибудь домашнему любимцу вроде песчанки или морской свинки. — Боже мой! Но где и как преступник мог контактировать с кабаньей щетиной?

Она оглянулась, желая, чтобы Дэниел слышал этот разговор или лично глянул в окуляр микроскопа, но обнаружила его в противоположном конце лаборатории, занятого беседой с Люси, которая смотрела на заезжую знаменитость с уважением, граничившим с обожанием. Рейли уже приходилось видеть подобный взгляд раньше. Черт! Она могла поклясться, что и сама смотрела на Дэниела точно так же, когда была студенткой. Ничего удивительного: для молодого исследователя возможность работать, да и просто находиться рядом, с таким талантливым и вдохновенным человеком была в чем-то сродни религиозному опыту.

Она повернулась к Джулиусу:

— Кажется, вы что-то сказали относительно того, что щетина подверглась искусственным изменениям?

— Да. Вот почему я так долго не мог ее распознать. Вопрос классификации не давал мне покоя, и я продолжал исследовать ее, пока не понял, что это действительно натуральная свиная щетина, прошедшая процесс очищения и обработки посредством химического и механического воздействия — скорее всего на фабрике. — Он надел очки и указательным пальцем прижал дужку к переносице.

— На какой фабрике?

— А на такой, где из свиной щетины делают малярные кисти, — сообщил Джулиус. — Такими обычно наносят масляные краски — как матовые, так и блестящие — при отделке помещения.

Рейли углубилась в размышления:

— Вы, значит, утверждаете, что это волоски от малярной кисти?

— Полагаю, что так. Этот факт, особенно если принять во внимание, что они были обнаружены вместе с чешуйками засохшей краски, которая действительно растворяется минеральными маслами и может быть приобретена в любом магазине «Все для дома», наводит на мысль…

— О том, что наш убийца или занимается отделкой собственного дома, или часто бывает там, где ремонтируют и красят помещения, — закончила фразу Рейли.

— Я тоже так подумал и решил в этой связи проконсультироваться с вами.

Рейли подумала о сульфате кальция, который инспектор О’Брайан пренебрежительно назвал меловой пылью. В свете сказанного Джулиусом это мог быть никакой не мел, а гипс — составная часть штукатурки, также использующейся при отделке помещений, что лишь укрепляло новейшую «малярно-отделочную» версию.

Напомнив себе о «бритве Оккама», Рейли вновь посмотрела на Дэниела, продолжавшего беседовать с Люси.

— Хорошая работа, Джулиус. Такого рода маленькие открытия могут помочь нам найти не только место работы нашего убийцы, но и логово, где он скрывается.

— Всегда к вашим услугам…

Рейли заметила, что Дэниел пытается жестом привлечь ее внимание.

— Что случилось? — спросила она, приблизившись к рабочему столу Люси.

— Похоже, ваша милая сотрудница обнаружила кое-что действительно любопытное.

Люси порозовела от похвалы как девочка.

— И что же это, Люси? — спросила Рейли, искренне надеявшаяся, что Дэниел сказал правду, а не комплимент, предназначавшийся прежде всего для ушей девушки.

— Дело в том, что я рассказывала агенту Форресту о том дерьме… простите, об остатках питательной субстанции, найденной на месте убийства Уотсона. Надеюсь, вы не будете в претензии на меня, что я взяла на себя смелость связаться по этому поводу с офисом доктора Томпсон…

— Вы имеете в виду человеческую плоть?

— Совершенно верно. Поначалу я предположила, что убийца, возможно, скормил жертве кусок собственного мяса, срезав его, к примеру, с ягодицы или бедра, но потом подумала, что это слишком рискованно, поскольку следствие может выйти на него, установив ДНК или группу крови. Он же ничего компрометирующего на месте преступления не оставляет. Но если это не мясо убийцы, подумала я, то где он его достал?

— Разумный вопрос.

— Я продолжала делать анализы и обнаружила странные кристаллические волокна.

— Кристаллические волокна?

— Ну, мне так тогда показалось… При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это вытянутые в цепочку кристаллики воды, из чего возникло предположение, что… этот продукт… вовсе не обязательно был суперсвежим или, так сказать, парным. Короче говоря, я установила, что имело место замораживание.

Как только Люси произнесла это, в разговор вступил Дэниел:

— Отличное наблюдение, не правда ли?

Рейли согласно кивнула. Больше всего ей понравилось, что Люси все сделала сама, не бегая к ней за консультациями, а именно этого Рейли и добивалась. Она ратовала за самостоятельность не только ОСЭГ, но и своих сотрудников.

— Короче говоря, я попросила офис судмедэксперта просмотреть рапорты по вскрытию Райан и Редмонда — на тот случай если убийца отрезал от трупов по кусочку мяса и заморозил для последующего использования, — сказала Люси с блеском неофита в глазах, после чего, повернувшись к Рейли, добавила: — Вы же сами учили нас ничего не отвергать с ходу, пусть даже некоторые гипотезы и кажутся безумными. Особенно вначале.