Майк стоял в дверях спальни. Руки у него тряслись, лицо отливало синевой, но по крайней мере он стоял на своих двоих и переоделся в чистую сухую одежду.

— Вот твой кофе, — сказала Рейли, указав на чашку, стоявшую с краю стола.

— Вижу, — ответил Майк и двинулся на нетвердых еще ногах к своему креслу.

Крис вскочил с места:

— Вам помочь, мистер Стил?

— Я пока еще не инвалид, — бросил Майк, самостоятельно добрался до кресла и плюхнулся на сиденье.

Крис, похоже, смутился.

— Я, пожалуй, пойду…

— Хорошая мысль, — пробурчал Майк.

— Отец, как ты можешь быть таким грубым?

Майк взял чашку обеими руками, осторожно поднес ко рту и, прежде чем сделать первый глоток, сказал:

— А что тут такого? Парень выразил желание уйти, и я лишь поддержал его в этом намерении. Не хочу, чтобы он сидел как на иголках, чувствуя себя неловко.

— Мне и вправду пора. Честно, — сказал Крис.

— Подождите несколько минут — и я присоединюсь к вам. Тоже не собираюсь здесь оставаться. — Рейли повернулась к отцу: — Папа, я пришла сюда, чтобы тебя предупредить. Происходит нечто странное…

— Предупредить? Меня? — Майк едва не поперхнулся кофе. — О чем, интересно знать? Уж не о том ли, что выпивка дурно сказывается на моем здоровье? — Он рассмеялся, но в его смехе слышалась горечь.

— Думаю, любые предупреждения на этот счет уже основательно запоздали. Проблема в другом. Я сейчас расследую вместе с детективом Делани одно дело, и у меня сложилось впечатление, что преступник, которого мы разыскиваем, может представлять большую опасность для…

— Каким боком это может относиться ко мне? — перебил ее Майк.

— Этот преступник, мистер Стил, угрожает лично Рейли, и мы полагаем, что было бы очень неплохо, если бы вы тоже держались настороже, — сказал Крис.

Майк поднял глаза на детектива.

— Сынок, если бы ты знал, скольких негодяев я в свое время заставил есть землю, то не говорил бы сейчас так. Что же касается местных ирландских бандитов и наркодилеров, то они вообще обходят меня стороной. — Каждое слово Майка было напитано крайним пренебрежением по отношению к подобным субъектам.

— Это совсем другой преступник, отец. Не какой-нибудь уличный громила или мелкий торговец наркотиками. И, что самое интересное, он, похоже, довольно много знает обо мне, о нас… о нашей семье. — Рейли искоса посмотрела на Криса, решив, что не будет большого вреда, если детектив узнает такую малость. Между тем отец, возможно, прислушается к ее словам. И конечно, не упомянет о Джесс, особенно в присутствии постороннего, — в этом она не сомневалась ни секунды. Майк в течение многих лет старался не думать о том, что случилось с его младшей дочерью, и уж тем более не говорил на эту тему.

Неожиданно для Рейли отец проявил интерес к ее словам.

— Что ты имеешь в виду? Как мы можем быть со всем этим связаны?

— Пока не знаю, отец, — сказала Рейли, недовольная тем, что вообще затеяла этот разговор. — Просто постарайся быть бдительным и проявляй разумную осторожность, особенно если заметишь, что кто-то следит за тобой — не важно, на улице или в пабе. Это очень опасный человек, отец, и мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Майк хмыкнул.

— Твое предупреждение и в этом случае запоздало, ты не находишь? Все уже случилось! — взревел он, причем так громко, что Рейли поморщилась.

Крис же, чувствуя исходившее от них напряжение, чтобы не мешать разговору, имевшему, несомненно, глубинную личную подоплеку, отошел к окну.

— Ладно, оставим препирательства, — сказал Майк, помахав рукой, словно отгоняя муху. — Если я, по твоему мнению, должен проявлять осторожность — что ж, буду почаще оборачиваться, чтобы знать, что происходит у меня за спиной. — В следующий момент их глаза встретились, и Рейли поняла, что давно уже не видела у отца такого трезвого и осмысленного взгляда. — Но и ты пообещай мне, что будешь делать то же самое. Я уже потерял одну дочь и сомневаюсь, что смогу жить дальше, если такое повторится.

Рейли испытывала странное сюрреалистическое чувство. Всего сорок восемь часов назад она впервые узнала о возможности прилета Дэниела Форреста в Ирландию, и вот он стоит во плоти в зале заседаний и обращается к членам следственной группы. По правде сказать, профилировщик вовсе к этому не стремился, опасаясь ненавидимой им шумихи, но Рейли убедила его в необходимости оказаться в гуще дела, среди заинтересованных людей, буквально с момента прибытия.

Рейли то и дело оглядывалась, пытаясь понять, какое впечатление выступление Дэниела производит на аудиторию. Он говорил тихим, проникновенным тоном со свойственным ему мягким южным акцентом, постепенно завоевывая внимание публики. Она знала об этом трюке, которому сам же Дэниел ее и обучил. Если читать с кафедры лекцию громким, поставленным голосом, давая некие наставления, это может вызвать у слушателей раздражение и неприятие, но если говорить тихо, как при задушевном разговоре, они просто не могут к тебе не прислушаться — сначала хотя бы для того, чтобы понять, о чем ты говоришь.

Крис и Кеннеди уж точно внимали словам профилировщика со всем вниманием, несмотря на изначальное неприятие идеи приглашения чужака, который станет все перекраивать на свой лад. Помимо всего прочего, они отлично понимали, что в мире следствия приезд такого известного профилировщика все равно что визит особы королевской крови. Не говоря уже о том, что им предоставлялась возможность из первых рук узнать о новейших веяниях в расследовании тяжких преступлений. И хотя на лице у Кеннеди запечатлелось всегдашнее скептическое выражение, он тем не менее не забывал делать пометки в блокноте. Что же касается О’Брайана, то он на этот раз сидел тихо как мышь, стараясь не пропустить ни одного слова из речи заезжей знаменитости. Самый независимый и расслабленный вид был у Криса. Он слушал выступление Дэниела с большим интересом, но, судя по выражению его лица, не забывал при этом думать и анализировать сказанное, и Рейли пришла к выводу, что у него скорее всего возникнут к гостю вопросы.

— По определению, сама природа этого дела изменилась, когда преступник — или преступница — обманным путем проник в лабораторию, — произнес Дэниел. — До этого момента в вашем распоряжении имелся подозреваемый с фиксацией на Фрейде, хотя вы, даже зная об этом, действовали по преимуществу в темноте. — Он откашлялся, прочищая горло. — Но как только возник прямой контакт — я имею в виду нападение на Рейли и личное указание этого субъекта на то, что вы пропустили еще одно совершенное им убийство, — то устоявшаяся у нас в мозгу картина претерпела кардинальные изменения. Отныне у вас на руках не маньяк, повернутый на Фрейде, а непредсказуемый сумасброд, от которого можно ожидать чего угодно. Не человек, а некая отвлеченная идея. Попробуйте поймайте ее. — Дэниел замолчал, предоставляя слушателям время обдумать эту парадоксальную мысль, а заодно и клюнуть на заброшенную им приманку.

Кеннеди, как Рейли и думала, отреагировал первым.

— Звучит не слишком оптимистично, — пробасил он. — Не говоря уже о том, что складывается впечатление, будто, делая подобный вывод, вы тем самым расписываетесь в собственной беспомощности.

Дэниел сухо улыбнулся:

— Детектив Кеннеди, если не ошибаюсь?

Тот кивнул.

— Разумеется, у вас есть все основания так говорить, — ведь хочешь не хочешь, а убийц ловить надо. Особенно такого, как этот. Но вот вопрос: почему стандартные методы поимки преступника в данном случае не срабатывают? — Дэниел оглядел аудиторию и задержал внимание на Крисе, глубокомысленно покачивавшем головой. — Что у вас на уме, молодой человек? У вас такой вид, будто вы все на свете знаете.

— Возможно, они не срабатывают, потому что преступник еще на подъеме и не готов к тому, чтобы его поймали?

Дэниел быстро обменялся взглядом с Рейли.

— Совершенно справедливо.