— Дело в том, что на обложке этой книги, в отличие от остальных, не оказалось застывших капель крови и частиц мозгового вещества, из чего я сделала вывод, что ее положили на прикроватный столик уже после смерти Клэр и ее компаньона.

Кеннеди явно не собирался с ней соглашаться и только хмыкнул в ответ на ее слова.

Рейли, чувствуя, что теряет внимание собеседника, застрочила как из пулемета:

— Не кажется ли вам, что аналогичные образцы краски, волосков и фрейдистский момент в обоих делах не могут быть просто совпадением? А в том случае, если между двумя делами прослеживается хотя бы отдаленная связь, можно говорить о наличии еще одного субъекта, не известного нам и вовлеченного…

— Послушайте, — произнес Кеннеди, тяжело вздохнув. — Я отлично осведомлен, что там, откуда вы приехали, в большой моде теория тайных заговоров, но у нас все происходит куда проще и…

Рейли уже хотел было сказать ему что-нибудь едкое, как вдруг услышала на другом конце провода какой-то шум, а затем произнесенное вполголоса ругательство.

— Рейли? Крис Делани на проводе, — неожиданно прозвучал в трубке голос другого детектива. — Мне очень жаль, что разговор с моим партнером у вас не получился. Ничего не поделаешь, у него был трудный день. Так что поговорите теперь со мной. У вас есть что-нибудь для нас?

Рейли с облегчением перевела дух.

— Все это время я пыталась втолковать вашему партнеру, что у нас появились новые любопытные свидетельства по убийству Клэр Райан.

— Вот как? И что же вам удалось обнаружить?

Рейли с вновь обретенной энергией стала рассказывать о сделанных ее группой открытиях единственному, как ей казалось, полицейскому офицеру, готовому выслушать ее до конца.

Поздним вечером того же дня Крис с тяжелой головой и ноющими суставами, скрипевшими, словно мачты столетнего парусника в бурю, добрался наконец домой.

Но стоило ему отпереть замок и войти в дверь, как он сразу же почувствовал себя лучше. Маленькая, с двумя спальнями квартирка, обходившаяся ему ежемесячно в четверть зарплаты, стоила этих денег хотя бы потому, что из нее открывался прекрасный вид на Гранд-канал. Это не говоря уже о том, что она была для Криса единственной тихой гаванью, где он мог дать отдых уставшему телу и еще более уставшим мозгам.

Швырнув на столик в коридоре ключи и повесив пиджак, он прошел в гостиную и взглянул в окно. Мерцающие городские огни, отражавшиеся в темной воде, всегда вызывали у него успокоение. Он стоял у окна несколько минут, чтобы магия этого места подействовала на него более основательно и помогла расслабиться.

Хотя он ни за что бы в этом не признался, события последнего времени сказались на нем не лучшим образом. Помимо убийства Райан, они с Кеннеди вели дело о найденном в канале безголовом и безруком торсе, и оба этих расследования до сих пор не сдвинулись с мертвой точки. Несмотря на уверения Рейли Стил, что недавно вскрывшиеся обстоятельства указывают на несообразности в убийстве Райан, Крису требовалось нечто более осязаемое, чтобы хоть немного продвинуться вперед.

— Извините, Рейли, но пока я не вижу возможности практического применения сделанных вами открытий, — сказал он во время их телефонного разговора.

— Но разве они не указывают на то, что в деле Райан имеется скрытая подоплека? — запротестовала женщина. — Общие для двух не связанных, казалось бы, смертных случаев улики должны по крайней мере заставить вас насторожиться и подумать о существовании некоего третьего лица, каким-то образом объединяющего два эти дела.

Крис не поленился навести справки у семейства Райан относительно наличия у Клэр домашних любимцев (таковых не оказалось, поскольку девушка страдала от астмы), а заодно попытался выяснить, не существует ли какой-либо связи между этой семьей и Редмондами, но ничего не обнаружил. Что же касается фрейдистского звена, то Кеннеди вполне резонно указал на некоторую надуманность и условность этого момента, который не заслуживал серьезного рассмотрения хотя бы в силу того, что покойная специализировалась в области психологии.

Ко всему прочему, у них с Кеннеди до сих пор не имелось ни единой ниточки, которая помогла бы идентифицировать компаньона Клэр, и отсутствие серьезной зацепки в этом деле дурно сказывалось на состоянии детектива. Он то приходил в раздражение, то впадал в уныние, отдавая себе отчет в том, что от всего этого недалеко и до серьезной депрессии.

От печальных мыслей его, как ни странно, отвлек голод, и Крис, покинув наблюдательный пункт у окна, побрел на кухню, чтобы, исследовав содержимое холодильника, определить, что будет есть на ужин. Гурманом он себя не считал, но любил поэкспериментировать при приготовлении пищи, особенно когда у него находилось для этого время.

Открыв холодильник и оглядев пустынное арктическое пространство, он вспомнил, что из-за занятости и нервотрепки так и не удосужился заскочить в ближайший супермаркет. Завалявшиеся же в дальнем углу полпакета молока и два перезрелых помидора представлялись ему не совсем подходящими ингредиентами для приготовления даже самого примитивного блюда.

Тогда Крис проверил морозилку в тайной надежде обнаружить в ней забытую лазанью, но ему снова не повезло. Ну и плевать, подумал Крис, сейчас что-нибудь принесут на дом. В конце улицы находился большой китайский ресторан, в котором он заказывал еду по меньшей мере три года, тем самым, по глубокому его убеждению, способствуя выживанию и даже процветанию этого заведения.

Сделав стандартный в таких случаях заказ и ожидая прибытия посыльного, обыкновенно появлявшегося в течение получаса, Крис включил телевизор и постарался хотя бы на время выбросить из головы мысли о работе. Для этого ему подошла бы любая программа, кроме новостной, поскольку средства массовой информации продолжали петь привычные песни на тему отсутствия какого-либо прогресса в деле Райан, а уж в чем, в чем, но в напоминании об этом Крис не нуждался. Не найдя ничего лучше какой-то телеигры, Крис решил тем не менее на ней остановиться, поскольку из-за полного отсутствия какой-либо мысли в данном действе у него появился шанс разгрузить голову и полностью отключить мозги.

Забыв о работе, он, однако, не мог заставить себя не думать о собственной ситуации, в частности о здоровье. Недавний мышечный спазм и постоянная ноющая боль в суставах означали, что легкое покалывание, которое он впервые ощутил две недели назад, постепенно трансформируется в нечто более серьезное.

Мысленно перебрав известные ему заболевания с аналогичными симптомами, Крис пришел к выводу, что у него, вероятно, артрит. В конце концов это мог быть артрит, не так ли? По крайней мере подобный диагноз объяснял боль в суставах. Правда, возникал вопрос, можно ли объяснить артритом владевшее им хроническое утомление и свинцовую тяжесть в ногах.

Конечно, его работа требовала значительных физических усилий, и с каждым годом все больших, но согласно проведенному год назад медицинскому освидетельствованию он находился в хорошей форме, избыточным весом не обладал и полностью отвечал требованиям, предъявлявшимся в этом плане к офицерам полиции. Иными словами, официально он считался практически здоровым. Более того, работа с людьми и регулярные походы в гимнастический зал поддерживали его в тонусе, а принимая во внимание находившийся поблизости китайский ресторан, нельзя было даже сказать, что он плохо или неправильно питался.

Обдумав все это, Крис тяжело вздохнул. Артрит в его возрасте, да еще при такой беспокойной работе, детектива никак не устраивал.

Учитывая, что личная жизнь у Криса не сложилась, служба в полиции являлась для него всем. Более того, эта работа была единственным на свете занятием, которое он любил и в котором, по его мнению, достиг кое-каких успехов. Направляясь по вызову на место преступления или расследуя какое-то дело, он чувствовал, что помогает поддерживать хотя бы видимость порядка и справедливости в стране, которую любил всей душой, и лишь в такие моменты ощущал всю полноту жизни.