— Но ваш удел — во владениях герцога Габсбурга, а мы сейчас стоим на земле, принадлежащей графу Тюдору! Разве герцог, ваш повелитель, не в силах помешать вам напасть на замок Глинна?

Дрош расхохотался:

— Нет, глупый молокосос! Я — вассал Габсбурга. И потому любые земли, какие бы я ни захватил, расширят его владения!

— Но если так, то Тюдор должен объявить герцогу Габсбургу войну! — воскликнул Джеффри.

— Ну и объявит он войну — что с того? — беспечно откликнулся Дрош.

— Как — «что с того»? — возмутилась Корделия. — Будет бой!

Граф кивнул:

— Будет, это верно.

Дети испуганно смотрели на него.

— А ему ни капельки не стыдно из-за того, что он втянет в войну целых две огромных провинции! — услышали братья мысль Корделии.

— Верно, он ни чуточки из-за этого не переживает, — мысленно подхватил Магнус, гневно взирая на графа. — Хотя он наверняка понимает, сколько людей погибнет, сколько пострадает!

— Ему это безразлично, — объяснил им Джеффри. — Ему все безразлично, кроме грядущей славы и власти.

А вслух он сказал:

— Наверняка Глинн держит при себе гвардейцев. Неужто никто не выказал вам сопротивления?

— Никакого, — гордо отвечал граф. — Похоже, Глинн попросту исчез с лица земли, а с ним и все его семейство. А уж его рыцари, не ведая, как им быть, взяли да и сложили оружие.

Джеффри это известие потрясло.

— Наверняка он должен был отдать приказ защищаться!

— А кого было защищать? Сам граф исчез, и его женушка и отпрыски тоже! Рыцарям некого было слушать, но они не имеют права ослушаться другого благородного господина. Нет, никто из них не стал противиться мне — за исключением одного-двоих.

Граф небрежно махнул латной рукавицей.

— Стало быть, теперь вы — повелитель этого графства, — подытожил Магнус. — Но зачем вам потребовалось тратить свое драгоценное время и ловить каких-то детей.

— Не считай меня глупцом, мальчишка, — надменно усмехнулся граф. — В королевстве не найдется ни одного дворянина, который не знает в лицо детей Верховного Чародея.

Дети примолкли. Граф довольно хохотнул и обвел пленников взглядом.

— Вот как! — воскликнул Магнус гневно. — Стало быть, вам известно, кто мы такие. Так почему же вы позволили своему подданному ударить меня?

— Да потому, что теперь вы в плену и повинуетесь мне, — ухмыльнувшись, ответил граф и откинулся на заднюю луку седла.

Магнус прищурился. Он гадал: то ли этот дворянин просто глуп, то ли действительно настолько груб и жесток, что может позволить себе так гадко обращаться с детьми другого дворянина.

— Что ж, допустим, мы — ваши пленники, — проговорил Магнус тоном, который ясно говорил, что он с этим не желает мириться. — Но какова может быть наша роль в ваших завоеваниях?

— Какова ваша роль, спрашиваешь? Да вы — заложники, маленький тупица! И покуда вы будете у меня в плену, ни граф Тюдор, ни герцог Габсбург, ни даже сам король Туан не посмеют напасть на меня — не посмеют, из страха перед могуществом потомков Верховного Чародея!

Магнус молча возмущенно смотрел на Дроша. Джеффри открыл было рот, но старший брат опередил его:

— У вас в плену наши тела, но повелевать нашим могуществом вы не сможете!

Капрал снова пребольно ударил Магнуса по уху. Мало того, что ему опять стало жутко больно, так еще все солдаты издевательски захохотали. Сквозь звон в висках Магнус расслышал голос графа Дроша:

— Ты будешь делать то, что тебе велят, мальчишка!

Магнус с трудом владел собой — да и то только потому, что понимал: Джеффри, того и гляди, сорвется.

— Нет! — мысленно приказал старший брат среднему. — Их слишком много! Мы не можем сразиться с целым войском!

— Но и сдаваться без боя нельзя! — запальчиво возразил Джеффри.

— Мы и не сдадимся! Но нужно приберечь силы до того мгновения, когда их хватит для того, чтобы мы смогли одолеть врагов! А это мгновение наступит тогда, когда они будут биться с другим войском!

Джеффри сдержался, хотя это стоило ему немалого труда. Яростно сверкая глазами, он смотрел на графа Дроша и думал:

— Но будет ли оно — другое войско? Думаешь, будет?

— Даже не сомневайся, — заверил его Магнус.

— Пак позаботится об этом, — добавил Грегори.

И, словно подслушав их безмолвный разговор, один из рыцарей подъехал ближе к графу Дрошу и негромко проговорил:

— Милорд, выслушайте меня, прошу вас! Всем и каждому ведомо, что Колдовской Народец оказывает этим детям свое особое покровительство!

— Что я слышу? Взрослый мужчина — а верит в байки про Маленьких Человечков? — насмешливо скривился Дрош. — Но уж конечно, Лангуст, тебе следует знать, что эльфы не опасны для нас, облаченных в доспехи из Холодного Железа!

Лангуст опасливо оглянулся:

— Милорд, умоляю вас! Не насмехайтесь над могуществом Колдовского Народца!

— Могуществом? — Дрош расхохотался и, вытащив что-то из седельной сумки, показал Лангусту. — Вот погибель для всего Колдовского Народца, вот противодействие от всего их могущества — пригоршня гвоздей! Да-да, это простые гвозди! Даже они способны защитить людей от происков этих крошечных мерзавцев! Смотри!

С этими словами граф размахнулся и швырнул гвозди в сторону опушки. Из кустов послышались тоненькие испуганные голоса — один, другой, и еще — всего с десяток. Вскоре крики утихли, а граф еще громче рассмеялся.

— Ну вот, теперь вы сами видели и слышали, — успокоил он своих людей. — Этим эльфам не устоять против нас. Всякий человек, облаченный в Холодное Железо, может их не опасаться.

Корделия вся дрожала, от страха широко раскрыв глаза. Джеффри был готов лопнуть от злости. Грегори застыл как статуя, не сводя глаз с графа.

Но наглец только ухмыльнулся и развернул своего коня к просвету между деревьями.

— Вперед! — крикнул он, и конь унес его во тьму.

Рыцари уложили пленных детей на коней, впереди седел, и последовали за графом. Однако они были бледны и то и дело испуганно переглядывались.

Лежать на лошади лицом вниз было очень неудобно: хребет коня больно врезался в живот, было тяжело дышать. Дети, стиснув зубы, терпели боль да еще ухитрялись обмениваться мыслями…

— Он ранил не менее десятка эльфов, — услышали братья возмущенный мысленный голос Корделии. — А некоторых, может быть, даже убил!

— И он не уважает границы чужих владений, — добавил Джеффри. — Уважает от только силу оружия.

— Быть может, в нем и есть что-то хорошее, но просто мы этого не увидели, — мысленно произнес Магнус. — А увидеть успели только плохое. Как думаете, есть у нас причина пощадить этого графа?

— Единогласно, — подытожил Магнус, словно вынес приговор. — Будем ждать, пока нам представится возможность.

Несчастные пленники тряслись, лежа поперек лошадей. Дети тяжело дышали, но теперь их чувства были напряжены до предела. Они ждали той самой возможности, о которой сказал Магнус. По обе стороны от тропы мелькали деревья, в лунном свете казавшиеся черными. Магнус повернул голову, вытянул шею, попытался вглядеться вперед, чтобы понять, куда скачут рыцари, но толку от этого не было. В лесу царила кромешная тьма. Казалось, кони несут седоков и пленников сквозь черный туннель между деревьями. Лишь изредка сквозь густую листву просвечивала луна.

Неожиданно послышался жуткий рев, и кто-то огромный и тяжелый возник из земли прямо перед лошадью графа. Во тьме сверкнули красные глазищи. Лошади испуганно заржали, встали на дыбы и сбросили наземь своих седоков, а потом развернулись и хотели ускакать прочь, но тропа была такой узкой, что лошади только в панике натыкались одна на другую.

Граф изо всех сил натянул поводья и заставил своего скакуна встать прямо.

— К бою, рыцари! — прокричал он. — Что бы это ни было такое, ему не устоять против Холодного Железа! Спешивайтесь и мечи наголо!

Те немногие из воинов, что усидели верхом на своих конях, спрыгнули на землю, их соратники поднялись на ноги, обнажили мечи и пошли по тропе следом за графом, то и дело спотыкаясь о выступающие из слоя опавшей листвы корни и проваливаясь в кротовины. Как бы то ни было, мало-помалу они приближались к ревущему чудовищу.