А Михась, осторожно шевельнул пальцами, просто, чтобы убедиться — на месте ли они, потом услышав голодное бурчание, донесшееся из бездонного брюха волка, полез в мешок.

Скаут успел скормить лютоволку остатки своих запасов, до того как из чащобы послышалось:

— Шмяк! Ко мне!

Враг, кто бы он ни был, похоже не знал, что всего в десяти-пятнадцати футах затаились разыскиваемые скауты. Волк, же, услышав зов, ринулся всем телом на голос, потом замер на месте, поджав хвост и глядя на Михася, снова дернулся на голос хозяина... В конце концов, решив что-то, серый гигант еще раз лизнул Михасю морду и серой тенью, беззвучно исчез с поляны.

Прошло не менее четверти часа, прежде чем опять залегшие скауты решились пошевелиться. Первой двинулась с места Каролина: она обняла Михася, прижалась к нему, вся дрожа, и всхлипывая. Они просидели так еще наверное с четверть часа — во всяком случае, уже явно начало темнеть. Лис все это время гладил ей плечи, вылизывал мордочку и уши...

Наконец пережитый ужас отпустил и выдрочка, отодвинувшись, уставилась на Михася:

— Нет, все-таки, есть в тебе что-то такое... неоднозначное, — скривив мордочку в вымученной улыбке, прошептала она.

— Неоднозначное?! — так же тихо шепнул лис. — О чем это ты?

На вопрос ответил Крэйг: хекнув, грызун демонстративно покрутил тощей задницей и хлопнул себя ладонью по ляжке. А на изумленный взгляд Михася только ехидно заухмылялся. Зато Каролина тихо-тихо рассмеялась:

— Точно. Я уж думала, волчара тебя прямо тут завалит. Вовремя ты его едой отвлек... Нет, правда, что ж он в тебе такого... — Каролина полезла лису под плащ, по следам волчьего носа. — Ну конечно! И запах тот самый! — она сдернула с шеи скаута совсем забытый им шелковый шарф Жрицы и помахала перед носом лиса. — Вот она, всему причина! Вот же сучка, а!

Смеялись скауты долго. Всхлипывая, утирая слезы, откидываясь на спину без сил, и вновь захлебываясь смехом. Не столько из-за и правда, забавной ситуации, сколько выплескивая накопившееся за последние недели нервное напряжение. Наконец, отсмеявшись, они еще раз выслушали окрестности и, лишь уверившись, что никто не затаился поблизости, не крадется в тиши, отправились на юг.

Их было ровно тридцать один. Охранники, а может просто остановившаяся на отдых у родника мобильная группа. Главарь — закованный в железо рыжеволосый, заросший бородой по самые уши, то ли просто очень высокий человек, то ли наполовину великан. И три десятка лутинов.

— Не нравится мне это, — пробормотала Каролина. — Присмотрись к главарю, никого не напоминает?

Михась и Крэйг замерли, потом грызун выдохнул:

— Линдси.

— Один в один, — согласился лис, — только с бородой. Вот же пакость...

— Угу, — кивнула выдра. — Если Насож подомнет племена полувеликанов за Драконьим хребтом...

Михась скрипнул зубами и принялся рассматривать странную группу. Рыжебородый полувеликан, действительно очень напоминающий габаритами и мощной фигурой Линдси, только одет был в грубое подобие рыцарских лат и вооружен громадной дубиной, в его руках смотрящейся не более чем палкой. И еще носил связку отрезанных голов на поясе. Большая часть лутинов, — решил Михась, всмотревшись, — впрочем, человеческие тоже есть. Очень и очень интересно, — продолжал думать лис, — а ведь Линдси, при всей ее нарочитой грубости, ничем таким не увлекалась...

Рассмотрев полувеликана, Михась перенес внимание на лутинов. Разношерстная толпа, но так разительно отличающаяся от встречающихся в окрестностях Цитадели группок! Лис даже усмехнулся — он и не думал, что когда-нибудь сможет увидеть сытых лутинов. Но вот довелось... Не жирные, не дорвавшиеся до жрачки и едва двигающиеся от того, а именно сытые. И движущиеся с той самой опасной грацией, отличающей настоящих бойцов. А уж экипировка... Даже самые бедные в этой группе были одеты в кожаные куртки и штаны. Побогаче и поудачливее щеголяли теми же куртками и штанами но уже с нашитыми обрывками кольчуг... А двое так даже весьма качественной переделкой чешуйчатого доспеха! И все до единого вооружены как минимум очень неплохими мечами!

— И что теперь? — не выдержала Каролина. — Пока они у родника, воды нам не набрать.

Михась втянул носом воздух. Какие-то двадцать футов по поляне, но с тем же успехом, родник мог бы быть и в тридцати милях. При такой охране нет ни единого шанса.

— Уходим, — решил лис. — Поищем другой источник.

Медленно, очень медленно скауты двигались к югу. Прячась от патрулей, обходя бесконечные розыскные партии. Стараясь не появляться на дороге и крупных тропах...

— Что происходит? — прошептала Каролина, в очередной раз прячась в зарослях. — Мы же проходили здесь, когда шли на север. И обошли три патруля за весь путь! А сейчас? За каждым деревом патруль и такое ощущение, что все охотятся именно за нами!

Вместо объяснения Крэйг вынул из мешочка с солью ухо с тремя крупными сережками:

— Фурлин.

А Михась подтвердил:

— Именно. Убийц такого человека насожевы слуги будут искать долго и старательно. К тому же, уходили мы так, что не отследить нас было невозможно. Вот и ждут нас теперь на всем пути к Цитадели.

Громкий топот очередного патруля прервал разговор. Скауты привычно затаились, накинув капюшоны, и слушали, как лутины проходят по дороге.

— Опасно, — прошептал Крэйг. — Копать будем, набегут.

Михась вздохнул, соглашаясь:

— Да, здесь тайник нам не вскрыть. Любовь моя, ты сможешь?..

— Как ты меня назвал?! — резко выдохнула Каролина.

— Как есть, так и назвал. Ты против?

Выдра подсела к лису сзади, обняла за плечи и куснула ухо:

— Мерзкий, бесчувственный лис! Я от безответной страсти сгораю, к любому прохожему волку его ревную, а он даже не замечает! — куснула другое ухо и добавила: — Мерзавец! А ну-ка быстро скажи еще раз!

— Любовь моя, — послушно повторил Михась, накрывая пушистые лапы своими. — Ты сможешь попоститься еще пару дней?

Ответом был тяжелый вздох:

— Вот всегда вы так, мужланы, — прошептала Каролина. — Нет чтоб приятное сказать... Ладно уж, потерплю.

Михась прижал ее лапы к груди, потом осторожно погладил:

— Все это планировалось совсем не так. Должен был быть короткий выход за Отпорную стену, я хотел просто выйти за реку, обойти территорию, ни во что не вмешиваясь, никого не трогая, а теперь... Будь проклят этот Фурлин! Будь там кто угодно другой, Насож еще тридцать три раза подумал бы, поднимать ли войска!

Теперь уже Каролина гладила судорожно сжатые лапы:

— Я не вчера родилась! Я прекрасно понимала, куда иду, к тому же, к смерти этого недоумка я тоже приложила кое-что... ты забыл? Пару стрел, торчавших в его груди, выпустила именно я! И Михась... не один ты хотел убить Мясника. Мы отомстили за столько смертей... эта месть стоила риска!

— Ш-ш-ш, — Крэйг, все это время в звериной форме слушавший окружающий лес, прервал влюбленных тихим шипением. — Идут. Слушай.

Михась, приняв животную форму и устроившись в кустах, растущих вдоль дороги, строжко следил за фигурой лутина, усевшегося в пыль прямо посреди дороги. Каких-то двадцать футов¹⁰ открытого пространства, но проклятый часовой!

Отступив от дороги к условленному месту, он дождался друзей. Первой появилась Каролина, даже в животной форме остававшаяся грациозной и гибкой:

— Часовой каждые тридцать футов¹¹, по меньшей мере на две мили, — ответила она на вопросительный взгляд, изменившись.