«Променявши на стремя…» Променявши на стремя – Поминайте коня ворона! Невозвратна как время, Но возвратна как вы, времена Года, с первым из встречных Предающая дело родни, Равнодушна как вечность, Но пристрастна как первые дни Весен… собственным пеньем Опьяняясь, как ночь – соловьем, Невозвратна как племя Вымирающее (о нем Гейне пел, – брак мой тайный: Слаще гостя и ближе, чем брат…) Невозвратна, как Рейна Сновиденный убиственный клад. Чиста-злата – нержавый, Чиста-серебра – Вагнер? – нырни! Невозвратна, как слава Наша русская… 19 февраля 1925 «Рас – стояние: версты, мили…»
Рас – стояние: версты, мили… Нас рас – ставили, рас – садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли. Рас – стояние: версты, дали… Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это – сплав Вдохновений и сухожилий… Не рассорили – рассорили. Расслоили… Стена да ров. Расселили нас как орлов – Заговорщиков: версты, дали… Не расстроили – растеряли. По трущобам темных широт Рассовали нас как сирот. Который уж, ну который – март?! Разбили нас – как колоду карт! 24 марта 1925 «Русской ржи от меня поклон…» Русской ржи от меня поклон, Ниве, где баба застится. Друг! Дожди за моим окном, Беды и блажи на сердце… Ты, в погудке дождей и бед То ж, что Гомер – в гекзаметре, Дай мне руку – на весь тот свет! Здесь – мои обе заняты. Прага, 7 мая 1925 «Брат по песенной беде…» Брат по песенной беде – Я завидую тебе. Пусть хоть так она исполнится – Помереть в отдельной комнате! – Скольких лет моих? лет ста? Каждодневная мечта. И не жалость: мало жил, И не горечь: мало дал. Много жил – кто в наши жил Дни: все дал, – кто песню дал. Жить (конечно, не новей Смерти!) жилам вопреки. Для чего-нибудь да есть – Потолочные крюки. Начало января 1926 «Кто – мы? Потонул в медведях…» Кто – мы? Потонул в медведях Тот край, потонул в полозьях. Кто – мы? Не из тех, что ездят – Вот – мы! А из тех, что возят: Возницы. В раненьях жгучих В грязь вбитые – за везучесть. Везло! Через Дон – так голым Льдом. Хвать – так всегда патроном Последним. Привар – несолон. Хлеб – вышел. Уж так везло нам! Всю Русь в наведенных дулах Несли на плечах сутулых. Не вывезли! Пешим дралом – В ночь, выхаркнуты народом! Кто мы? да по всем вокзалам! Кто мы? да по всем заводам! По всем гнойникам гаремным [8] – Мы, вставшие за деревню, За – дерево… С шестерней, как с бабой, сладившие – Это мы – белоподкладочники? С Моховой князья да с Бронной-то – Мы-то – золотопогонники? Гробокопы, клополовы – Подошло! подошло! Это мы пустили слово: Хорошо! хорошо! Судомои, крысотравы, Дом – верша, гром – глуша, Это мы пустили славу: – Хороша! хороша – Русь! Маляры-то в поднебесьице – Это мы-то с жиру бесимся? Баррикады в Пятом строили – Мы, ребятами. – История. Баррикады, а нынче – троны. Но все тот же мозольный лоск. И сейчас уже Шарантоны Не вмещают российских тоск. Мрем от них. Под шинелью драной – Мрем, наган наставляя в бред… Перестраивайте Бедламы: Все – малы для российских бед! Бредит шпорой костыль – острите! – Пулеметом – пустой обшлаг. В сердце, явственном после вскрытья – Ледяного похода знак. Всеми пытками не исторгли! И да будет известно – там: Доктора узнают нас в морге По не в меру большим сердцам. St. Gilles-sur-Vie (Vendee) Апрель 1926 Маяковскому
1. «Чтобы край земной не вымер…» Чтобы край земной не вымер Без отчаянных дядей, Будь, младенец, Володимир: Целым миром Володей! вернуться Дансеры в дансингах (примеч. М. Цветаевой). |
