1913 г. Москва «А и простор у нас татарским стрелам!..» А и простор у нас татарским стрелам! А и трава у нас густа – бурьян! Не курским соловьем осоловелым, Что похотью своею пьян, Свищу над реченькою румянистой, Той реченькою – не старей, Покамест в неширокие полсвиста Свищу – пытать богатырей. Ох и рубцы ж у нас пошли калеки! – Алешеньки-то кровь, Ильи! – Ох и красны ж у нас дымятся реки, Малиновые полыньи. В осоловелой оторопи банной – Хрип княжеский да волчья сыть. Всей соловьиной глоткой разливанной Той оторопи не покрыть. Вот и молчок-то мой таков претихий, Что вывелась моя семья. Меж соловьев слезистых – соколиха, А род веду – от Соловья. 9 февраля 1922 «Не приземист – высокоросл…»
Не приземист – высокоросл Стан над выравненностью грядок. В густоте кормовых ремесл Хоровых не забыла радуг. Сплю – и с каждым батрацким днем Тверже в памяти благодарной, Что когда-нибудь отдохнем В верхнем городе Леонардо. 9 февраля 1922 «Слезы – на лисе моей облезлой!..» Слезы – на лисе моей облезлой! Глыбой – чересплечные ремни! Громче паровозного железа, Громче левогрудой стукотни – Дребезг подымается над щебнем, Скрежетом по рощам, по лесам. Точно кто вгрызающимся гребнем Разом – по семи моим сердцам! Родины моей широкоскулой Матерный, бурлацкий перегар, Или же – вдоль насыпи сутулой Шепоты и тойоты татар. Или мужичонка, на круг должный, За косу красу – да о косяк? (Может, людоедица с Поволжья Склабом – о ребяческий костяк?) Аль Степан всплясал, Руси кормилец? Или же за кровь мою, за труд – Сорок звонарей моих взбесились – Иболярынюсвоюпоют… Сокол-перерезанные путы! Шибче от кровавой колеи! – То над родиной моею лютой Исстрадавшиеся соловьи. 10 февраля 1922 «Сомкнутым строем…» Сомкнутым строем – Противу всех, Дай же спокойно им Спать во гробех. Ненависть, – чти Смертную блажь! Ненависть, спи: Рядышком ляжь! В бранном их саване – Сколько прорех! Дай же им правыми Быть во гробех. Враг – пока здрав, Прав – как упал. Мертвым – устав Червь да шакал. Вместо глазниц – Черные рвы. Ненависть, ниц: Сын – раз в крови! Собственным телом Отдал за всех… Дай же им белыми Быть во гробех. 22 февраля 1921 «Знакомец! Отколева в наши страны?..» Знакомец! Отколева в наши страны? Которого ветра клясть? Знакомец! С тобою в любовь не встану: Твоя вороная масть. Покамест костру вороному – пыхать, Красавице – искра в глаз! – Знакомец! Твоя дорогая прихоть, А мой дорогой отказ. Москва, 18 марта 1922 Марина Ивановна с Муром. Начало 30‑х гг. Пройти, чтоб не оставить следа, Пройти, чтоб не оставить тени «Есть час на те слова…» Есть час на те слова. Из слуховых глушизн Высокие права Выстукивает жизнь. Быть может – от плеча, Протиснутого лбом. Быть может – от луча, Невидимого днем. В напрасную струну Прах – взмах на простыню, Дань страху своему И праху своему. Жарких самоуправств Час – и тишайших просьб. Час безземельных братств. Час мировых сиротств. 11 июня 1922 «Это пеплы сокровищ…»
Это пеплы сокровищ: Утрат, обид. Это пеплы, пред коими В прах – гранит. Голубь голый и светлый, Не живущий четой. Соломоновы пеплы Над великой тщетой. Беззакатного времени Грозный мел. Значит, Бог в мои двери – Раз дом сгорел! Не удушенный в хламе, Снам и дням господин, Как отвесное пламя Дух – из ранних седин! И не вы меня предали, Годы, в тыл! Эта седость – победа Бессмертных сил. 21 сентября 1922 |
