«Свинцовый полдень деревенский…» Свинцовый полдень деревенский. Гром отступающих полков. Надменно-нежный и не женский Блаженный голос с облаков: – Вперед на огненные муки! В ручьях овечьего руна Я к небу воздеваю руки – Как – древле – девушка одна… Июль 1918 «Мой день беспутен и нелеп…»
Мой день беспутен и нелеп: У нищего прошу на хлеб, Богатому даю на бедность, В иголку продеваю – луч, Грабителю вручаю – ключ, Белилами румяню бледность. Мне нищий хлеба не дает, Богатый денег не берет, Луч не вдевается в иголку, Грабитель входит без ключа, А дура плачет в три ручья – Над днем без славы и без толку. 27 июля 1918 «Офицер гуляет с саблей…» Офицер гуляет с саблей, А студент гуляет с книжкой. Служим каждому мальчишке: Наше дело – бабье, рабье. Сад цветочками засажен – Сапожищами зашибли. Что увидели – не скажем: Наше дело – бабье, рыбье. 9 сентября 1918 Глаза Привычные к степям – глаза, Привычные к слезам – глаза, Зеленые – соленые – Крестьянские глаза! Была бы бабою простой – Всегда б платили за постой – Все эти же – веселые – Зеленые глаза. Была бы бабою простой – От солнца б застилась рукой, Качала бы – молчала бы, Потупивши глаза. Шел мимо паренек с лотком… Спят под монашеским платком Смиренные – степенные – Крестьянские глаза. Привычные к степям – глаза, Привычные к слезам – глаза… Что видели – не выдадут Крестьянские глаза! 9 сентября 1918 «Я берег покидал туманный Альбиона…» Я берег покидал туманный Альбиона… Батюшков. «Я берег покидал туманный Альбиона»… Божественная высь! – Божественная грусть! Я вижу тусклых вод взволнованное лоно И тусклый небосвод, знакомый наизусть. И, прислоненного к вольнолюбивой мачте, Укутанного в плащ – прекрасного, как сон – Я вижу юношу. – О плачьте, девы, плачьте! Плачь, мужественность! – Плачь, туманный Альбион! Свершилось! – Он один меж небом и водою! Вот школа для тебя, о ненавистник школ! И в роковую грудь, пронзенную звездою, Царь роковых ветров врывается – Эол. А рокот тусклых вод слагается в балладу О том, как он погиб, звездою заклеймен… Плачь, Юность! – Плачь, Любовь! – Плачь, Мир! – Рыдай, Эллада! Плачь, крошка Ада! – Плачь, туманный Альбион! 30 октября 1918 «Я счастлива жить образцово и просто…» Я счастлива жить образцово и просто: Как солнце – как маятник – как календарь. Быть светской пустынницей стройного роста, Премудрой – как всякая Божия тварь. Знать: Дух – мой сподвижник, и Дух – мой вожатый! Входить без доклада, как луч и как взгляд. Жить так, как пишу: образцово и сжато, – Как Бог повелел и друзья не велят. 22 ноября 1919 Памяти А. А. Стаховича A Dieu – mon ame, Mon corps – aii Roy, Mon coeur – aux Dames, L'Honneur – pour moi[3] 1. «He от запертых на семь замков пекарен…» He от запертых на семь замков пекарен И не от заледенелых печек – Барским шагом – распрямляя плечи – Ты сошел в могилу, русский барин! Старый мир пылал. Судьба свершалась. – Дворянин, дорогу – дровосеку! [4]Чернь цвела… А вблизь тебя дышалось Воздухом Осьмнадцатого Века. И пока, с дворцов срывая крыши, Чернь рвалась к добыче вожделенной – Вы bon ton, maintien, tenue [5] – мальчишек Обучали – под разгром вселенной! Москва, март 1919 (NB! Даже труд может быть отвратителен: даже чужой! если он в любовь навязан и в славословие вменен. МЦ тогда и всегда.) Тебе – через сто лет К тебе, имеющему быть рожденным Столетие спустя, как отдышу, – Из самых недр, – как на смерть осужденный, Своей рукой – пишу: – Друг! Не ищи меня! Другая мода! Меня не помнят даже старики. – Ртом не достать! – Через летейски воды Протягиваю две руки. Как два костра, глаза твои я вижу, Пылающие мне в могилу – в ад, – Ту видящие, что рукой не движет, Умершую сто лет назад. Со мной в руке – почти что горстка пыли Мои стихи! – я вижу: на ветру Ты ищешь дом, где родилась я – или В котором я умру. На встречных женщин – тех, живых, счастливых, Горжусь, как смотришь, и ловлю слова: – Сборище самозванок! Все мертвы вы! Она одна жива! Я ей служил служеньем добровольца! Все тайны знал, весь склад ее перстней! Грабительницы мертвых! Эти кольца Украдены у ней! О, сто моих колец! Мне тянет жилы, Раскаиваюсь в первый раз, Что столько я их вкривь и вкось дарила, – Тебя не дождалась! И грустно мне еще, что в этот вечер, Сегодняшний, – так долго шла я вслед Садящемуся солнцу, – и навстречу Тебе – через сто лет. Бьюсь об заклад, что бросишь ты проклятье Моим друзьям во мглу могил: – Все восхваляли! Розового платья Никто не подарил! Кто бескорыстней был?! – Нет, я корыстна! Раз не убьешь, – корысти нет скрывать, Что я у всех выпрашивала письма, Чтоб ночью целовать. Сказать? – Скажу! Небытие – условность. Ты мне сейчас – страстнейший из гостей, И ты окажешь перлу всех любовниц Во имя той – костей. Август 1919 вернуться Господу – мою душу, Тело мое – королю, Сердце – прекрасным дамам, Честь – себе самому (фр.). вернуться NB! Если бы дровосеку! (Примеч. М. Цветаевой) вернуться Правила хорошего тона, осанка (фр.). Вы не вышли к черни с хлебом-солью, И скрестились – от дворянской скуки! – В черном царстве трудовых мозолей – Ваши восхитительные руки. |
