Анисовые капли. Пригодились-таки. Какая собака устоит против запаха аниса! Лучшее средство сбить ищейку со следа.

Женевьева сильно дрожала, и он обнял ее одной рукой. Босые ноги девушки были расцарапаны в кровь. Сам-то он был в носках, но подошвы горели и ныли.

— Не бойся, Женевьева, — прошептал Фредрик. — Скоро будем в безопасности.

Она отодвинулась от него и громко произнесла:

— У вас у всех шишки. Большие шишки на коленях.

— Тс-с-с! — остановил он ее. — Пожалуйста, не говори так громко. Они услышат нас. Они хотят нам зла, Женевьева!

К ним в тайник доносились голоса, треск ломающихся веток. Преследователей было по меньшей мере двое, да еще собака.

— Гектор! — Звали собаку, которая явно упивалась запахом аниса. — Гектор, para casa![2]

Португальские слова — значит, кричит Рибейра.

Звук шагов приближался. Фредрик понимал, что с минуты на минуту их могут обнаружить. Теперь, когда он расчистил лаз, тайник нетрудно высмотреть. И ведь беглецы, что называется, провалились сквозь землю.

Вытащив из-за пояса бутылку, Фредрик пальцем протолкнул пробку внутрь. Сделал несколько добрых глотков и почувствовал, как по всему телу растекается тепло. Протянул бутылку Женевьеве, но она безучастно взяла ее в руки, как бы не понимая, что это за предмет. Тогда он сам сделал еще несколько глотков. Попытался собраться с мыслями.

Можно сказать, они очутились в ловушке… Как побудить Женевьеву оставаться здесь, чтобы сам он мог выбраться из тайника и отвлечь преследователей, увести их за собой? В одиночку он, возможно, сумеет незаметно выбраться из леса, добежать до соседнего поместья и обратиться за помощью. Но действовать нужно быстро.

— Гляди сюда, Женевьева! — Он схватил ее за плечо. — Шишки на моих коленях скоро пропадут, если ты постережешь мои носки.

Фредрик снял носки и положил на землю перед ней.

— Да, да, да! — радостно воскликнула девушка, поеживаясь от холода.

— Ни в коем случае не уходи от моих носков, сиди тихо и жди, пока я не вернусь. Понятно?

— Никаких шишек?

— Никаких, — заверил он. — Но у тех, которые там наверху, на коленях большие шишки, нельзя позволить им найти тебя и носки. Сиди совсем тихо, никуда не выходи.

Фредрик уже отполз к лазу.

— Твои носки теплые, — сказала девушка. — Я погреюсь.

— Да-да, теплые, — подтвердил он и выскользнул наружу.

Отойдя на четвереньках от лаза, Фредрик привстал и осмотрелся. Откуда-то слева доносился шум, но людей не было видно. Поодаль стояло большое дерево, чьи ветки спускались до самой земли. Выскочив из канавы, он метнулся туда. Прижался к стволу. Ни людей, ни собаки не видно…

Куда теперь двинуться? Ближайшее поместье расположено где-то за замком Кардиля, но чтобы попасть туда, надо пересечь подъездную дорогу. Все же Фредрик выбрал это направление. Похоже было, что сейчас его ищут по эту сторону дороги. Сразу выходить на открытый участок опасно, его увидят, наверно специально там подстерегают.

Высмотрев еще одно толстое дерево, Фредрик перебежал туда и громко заорал, чтобы отвлечь внимание преследователей от участка, где в тайнике сидела Женевьева. Поскользнулся, упал, но тут же поднялся, отделавшись хорошей ссадиной на правом локте. Вся одежда была вымазана жидкой грязью, волосы липли к глазам. Где-то позади вновь залаяла собака — услышала его крик.

Перебегая к следующему дереву, Фредрик вылил на землю остатки анисовых капель.

Теперь замок находился совсем близко справа от него. До подъездной дороги рукой подать. Фредрик залез под куст и сел передохнуть. Только бы Женевьева сидела там смирно! Он не сомневался, что девушку ждет верная смерть, если она выдаст себя. Женевьева слишком много знает.

Он слишком много знает. Знает все. Почти все. Фредрик скривил губы в гримасе, которая могла выражать смесь решимости с ненавистью. Он не чувствовал ни холода, ни боли, только жгучее нетерпение — скорей бы все это кончилось!

Донесшийся справа шум заставил его отползти подальше под кусты. Торопливые шаги по гравию на дороге… Сколько там людей? Он продолжал лежать, прислушиваясь, пока шаги не стихли. Собака, судя по всему, упивалась дивным запахом аниса.

Раздвинув кусты, Фредрик прямо перед собой увидел дорогу. Ему надо было пересечь около двадцати метров открытого пространства. Привстав на одно колено, он стартовал курсом на ветвистый кипарис по ту сторону дороги. Благополучно достиг цели и снова нырнул в кусты.

Тишина. В лесу царило безмолвие, только дождь монотонно шуршал по листьям. Остро пахло каштанами, гнилыми желудями, землей.

Фредрик достал из кармана кристалл и поднес к глазу. Лучи совсем не пропускали света. Звезда казалась совершенно черной, и никаких переливов. Такой он никогда еще ее не видел.

Он прикинул, как далеко может быть до соседнего поместья. Наверно, не очень — какие-нибудь сотни метров, считая от опушки. С этой стороны подъездной дороги лес был не такой густой, и, по расчетам Фредрика, до виноградников оставалось не больше ста метров. Скоро ты будешь в безопасности, Фредрик Дрюм, сказал он себе. Заручишься помощью и заберешь Женевьеву, которая сторожит твои носки. И боится шишек на коленях. Он яростно стиснул зубы при мысли о том, во что они ее превратили.

Высмотрев впереди подходящее дерево, Фредрик выполз из кустов. Только привстал для очередного рывка, как кто-то набросился на него сзади, и он зарылся носом в грязь.

Фредрик попытался встать, но удар по затылку вышиб искры из глаз, и он со стоном снова опустился в грязь. Как ни силен был удар, Фредрик не потерял сознание. Он зажмурился, изображая обморок. Кто-то ухватил его за ногу, выволок на дорогу и крикнул:

— Joao, aqui![3] Я поймал его.

Фредрик не решался открыть глаза, пытался на слух определить, сколько еще португальцев в лесу. Услышал быстрые шаги и другой голос:

— Отлично, Антонио, пока не приканчивай его. Сеньор желает получить его живьем. Он один, больше никого?

— Один, точно один. Похож на дохлую болотную крысу и еле дышит. Но я не сильно ударил, так что не моя вина, если помрет.

Фредрик сражался с светлячками, затеявшими пляску на внутренней стороне век. Они не заметили, что он увел Женевьеву? Только бы не заметили, тогда хоть она спасена. Он расслабился, уподобляясь лопнувшей камере, когда его приподняли и поволокли к дому. Да он и был лопнувшей камерой. Тебе бы резиновый клей и заплату, Фредрик, оказал он себе.

Они втащили его в уборную, затолкали в просвет между стеной и унитазом и заперли дверь. Выключили свет. От вони из унитаза ноздри непроизвольно расширились, и он чихнул три раза подряд. Вновь перед глазами вспыхнул фейерверк, и Фредрик едва не потерял сознание.

Он провел по лицу ладонью, стирая грязь. Нащупал вслепую рулон туалетной бумаги и вытерся как следует. Ступни были основательно исцарапаны, но Фредрик не скупился на бумагу, израсходовал весь рулон. Клочки заполнили унитаз, поумерив вонь.

Похоже, их было только двое… Двое плюс мсье Кардиль. Они, конечно, убьют Фредрика, но сперва предъявят хозяину живьем. Может ли он как-то изменить соотношение сил в свою пользу?

Чем он располагает? Ничем. Пулемет… Сейчас бы сюда пулемет. Уж он накачал бы всех участников этого чудовищного заговора таким количеством свинца, что без домкрата не уложить их в гробы. Никакой терпимости, никакого снисхождения. Пощечинами и шлепками они бы не отделались. Правда, в глубине души Фредрик сознавал, что не воспользовался бы пулеметом, даже если бы имел. Фредрик Дрюм не способен на преднамеренное убийство. Однако способен на многое другое.

Он ощупал стены уборной. От трубы под потолком тянулись веревки к ввинченным в стену крючкам. Вскарабкавшись на унитаз, он подергал трубу. Годится… Веревки тоже крепкие, хоть и рассчитаны, судя по всему, на сушку белья. Есть идея!