В девять часов Фредрик не выдержал, спустился в вестибюль и спросил портье, как позвонить в Шато Грас Дье.

Трубку взял отец Женевьевы. Нет, она не приезжала. Но под вечер звонила, чтобы предупредить, что будет дома поздно, у нее назначена встреча с другом после работы.

Друг. После работы. Она подразумевала его…

Сидя в номере, он смотрел, как электрические часы над кроватью отмеряют минуты. Вскакивал со стула всякий раз, как в коридоре звучали шаги. Но они проходили мимо его двери.

Одиннадцать. Облокотись на письменный стол, Фредрик погрузился в бездумную апатию с полуприкрытыми глазами.

Почему от не пришла?

В половине первого он лег в постель. Однако ему не спалось. Мысль о том, что с Женевьевой Бриссо что-то случилось, язвила душу.

Он соскочил с кровати и быстро ополоснулся под душем. Уснул с трудом уже под утро; теперь на часах было девять с минутами. Душ взбодрил его, и, надев рубашку, он сбежал вниз в вестибюль. Позвонил в Шато Грас Дье.

Ему ответил сильно встревоженный голос отца. Женевьева не приехала домой.

Фредрик быстро заговорил, так быстро он еще никогда не изъяснялся по-французски. Объяснил, что это с ним Женевьева собиралась встретиться вчера вечером здесь в гостинице, что он все время ждал ее, никуда не выходил. Посоветовал отцу немедля известить полицию; уж наверно не составит труда найти машину, желтый «ситроен»?

Вернувшись в номер, он собрался с мыслями. Неужели опять Рука нанес жестокий удар? Неужели Женевьева Бриссо — восьмая жертва? Или?..

Фредрик Дрюм в отчаянии, Пилигрим не владеет собой, выведен из равновесия, а потому — легкая добыча. Может быть, так рассуждает Рука? Кто стоит за всем этим? Пора тебе, Фредрик Дрюм, доискаться истины, хватит метаться туда-сюда, уподобляясь нанюхавшемуся кокаина Шерлоку Холмсу. Покажи, кто ты есть, на что способен!

Он опустился на стул у письменного стола и застонал. Женевьева. Ее надо найти.

Фредрик надел толстый свитер; город был окутан утренней мглой. У выхода его снова остановили полицейские. Фамилия, куда он направляется, до которого часа. Все ответы записывались.

Отлично, подумал он. Во всяком случае, они знают, что я всю ночь провел в гостинице.

Фредрик шел по середине мостовой. Вверх по улице Гваде к площади Маркадье. Цель — полицейский участок. Единственно разумным теперь ему представлялось рассказать, что они с Женевьевой делали вчера, сообщить, что она отправилась на службу около пяти и собиралась сразу после работы прийти в гостиницу «Плезанс».

Мешкать нельзя.

В участке кипела бурная деятельность. Отец Женевьевы явно забил тревогу; как только Фредрик сказал, по какому вопросу хочет сделать заявление, его тотчас провели в кабинет одного из инспекторов.

Он коротко изложил, как познакомился в Женевьевой, чем они были заняты вчера, сказал, что чрезвычайно встревожился, когда она не пришла в гостиницу, как было условлено.

— Вы эксперт по красным винам? — спросил инспектор.

Фредрик ответил отрицательно: не эксперт, но знаток.

— Что вам известно о новом крепком вине, которое несколько дней назад было предложено для анализа одному ученому-специалисту в Бордо?

— Только то, что написано в газете. Что речь шла о каком-то деривате спирта — делкиголе, если не ошибаюсь.

Инспектор постучал указательным пальцем о столешницу.

— Вы знаете, как вырабатывается делкиголь?

— Понятия не имею, — удивился Фредрик, которого гораздо больше занимала судьба Женевьевы. — Машина — вы должны найти машину Женевьевы Бриссо, лимонно-желтый «ситроен».

— Само собой. Найдем, не беспокойтесь.

Разговор был окончен, и Фредрика отпустили, предупредив, чтобы он немедленно сообщил, если увидит или услышит что-нибудь важное.

Возвратясь в гостиницу, Фредрик опять отметился у дежуривших в вестибюле полицейских. С трудом одолел завтрак; рогалик буквально застревал в горле.

— Вот теперь, Фредрик Дрюм, — сказал он себе, — теперь игра пошла всерьез. Настало время испытать все известные тебе ключи к шифру.

Рука ждет, что с его стороны последует глупый ход. И располагает такой приманкой, на которую Фредрик Дрюм непременно должен клюнуть.

Исчезновение Женевьевы отличалось от семи предшествующих случаев: у нее была машина. Стало быть, рассуждал Фредрик, и цель похищения была другой. Но для чего были похищены первые семеро? Где теперь находятся эти люди?

Он сел за стол и принялся писать. Фамилии и вопросительные знаки. Ключевые слова, способные вызвать какие-то ассоциации. Анализ собственной личности Фредрика. Отдельные слова соединялись линиями, пунктирами. Паутина, сеть… Но тончайшая нить, ведущая к пауку, к тарантулу, упорно не давалась в руки.

Он снова позвонил в Грас Дье. Услышал, что полиция нашла машину. Желтый «ситроен» стоял у обочины дороги в семи километрах к югу от Сент-Эмильона. Дверцы были заперты.

Голос отца Женевьевы дрожал.

Фредрик принялся мерить шагами пол своего номера. Зашел в ванную, выпил воды. Нет, он не может торчать в гостинице. Он должен выйти. Должен отправиться на поиски.

Только не делать то, что ждет от него Рука. Что-нибудь совсем другое.

Совсем другое. Насвистывая, Фредрик покинул гостиницу, отметившись у дежурных. Спустился на главную площадь. С небрежным видом обошел вокруг дуба и столиков под открытым небом. Большинство мест было свободно. Посетителей мало, и среди них никого из тех, с кем он успел познакомиться. Никто не встречал его вопросительным взглядом. Фредрик сел и принялся ждать.

Показался механик. Старший механик Шато Гафельер, мсье Табуи, с которым его познакомили накануне. Фредрик жестом пригласил его к своему столику.

— Бокал молодого вина?

— Мерси, мсье. — Табуи сел.

Фредрик завел разговор о Норвегии, о том, как скверно там разбираются в винах, потом перенесся из Норвегии в винодельческие области Южной Франции, остановился на Сент-Эмильоне.

— Да Гафельер относится к разряду «Премьер Гран Крю Клас», если не ошибаюсь?

— Так точно, мсье.

— Не всякий может стать заведующим производством в таком замке?

— Совершенно верно, мсье. В наши дни для этого требуются основательные знания. Химия, виноведение, микробиология, ампелография… — Мсье Табуи пригубил вино.

— Многие молодые заведующие здесь в Сент-Эмильоне получили такую подготовку?

— Кое-кто получил, мсье. Кто постарше, тех опыт выручает.

Фредрик кивнул. Обвел взглядом площадь, дома. Окна. Где ты сидишь, мой караульщик, подумал он. Вслух сказал:

— Вы знаете кого-нибудь из этих молодых, образованных? Я хотел бы побольше узнать о методике созревания вин.

— Ну, — мсье Табуи почесал в затылке, — могу назвать Жана Траво в Шато Кано. Говорят, он получил очень хорошее образование. Еще — мсье Оливе в Шато Озон. Правда, он там уже не работает. Хотя по своим знаниям, пожалуй, превосходит других.

— Вы не знаете, где я мог бы встретить мсье Оливе? — Фредрик затаил дыхание.

— Так ведь он, должно быть, по-прежнему живет в своем домике при замке. Вряд ли его сразу выставили за ворота. Дело в том, что он уволен. Повадился пить производимое вино! — Механик усмехнулся.

— Спасибо, мсье.

Домик при Шато Озон — вот где проживает Марсель Оливе… И почему он не расспросил как следует Женевьеву о ее бывшем кавалере! Пусть даже у Оливе есть верное алиби для некоторых вечеров, когда исчезали люди, это еще не значит, что он не располагает важными сведениями. Кроме того, если Фредрик исключит Оливе из числа подозреваемых, убедится, что тот — всего лишь безобидный ревнивый пьянчужка и задира, это может заставить Руку отчетливее показать свое лицо. Пока что оно надежно скрыто.

Он заплатил за два бокала молодого вина и простился с мсье Табуи.

Следующий ход должен быть секретным и неожиданным.