— Ваше величество, — прервал старый рыцарь. — Это время никогда не наступит, если те, которые должны о вас заботиться, изменят своему долгу. Я знаю, что я навлеку на себя немилость вашего величества тем поступком, который я намерен предпринять, но иначе я не могу поступить.

— Что же вы хотите сделать? — угрюмо спросил король.

— Государь! Я намерен соединиться с лордом-мэром, который ожидает меня со своим отрядом верных граждан у крепостных ворот, — отвечал сэр Симон. — Затем мы отправимся как можно скорее в Эльтгем; и я надеюсь скоро принести вашему величеству добрые вести.

Вслед затем он удалился с бароном де Гоммеджином, оставляя короля в высокой башне.

В надежде смягчить раздражение Ричарда принцесса отвела его в углубление широкого окна, откуда открывался вид на внутренний двор. Здесь под купой деревьев, разросшихся на клочке лужайки, перед жилищем лейтенанта крепости составился уже отряд вельмож, рыцарей и эсквайров в полном вооружении, сверкавших стальными доспехами и сидевших на превосходных конях. Довольно красивое зрелище! Каждый из этих рыцарственных товарищей держал в руках длинную пику, на которой развевался значок. Каждый эсквайр нес на руке щит с изображенными на нем знаками его ленного владельца.

Вскоре к ним вышли сэр Симон Бурлей и барон де Гоммеджин, которые, сев на своих коней, встали во главе этого блестящего отряда. Трубы заиграли, и, воодушевленные этой воинственной музыкой, звуки которой эхо разносило по всем укреплениям, рыцари начали съезжать со двора, склоняя свои пики под сводами Садовой Башни.

Не будучи в состоянии вынести этого зрелища, Ричард, глубоко опечаленный, отвернулся, и в эту минуту встретился со взглядом Эдиты, которая с тревогой следила за ним. Он не мог заговорить с ней, но обратился к матери со словами, предназначенными также для молодой девушки:

— Моя корона теряет свою ценность, если я не могу защищать ее на поле битвы.

— Не огорчайтесь этим, государь, — ответила принцесса. — Эти презренные мятежники недостойны вашего меча. Предоставьте другим разделываться с ними!

При выезде из Бастионных Ворот сэр Симон Бурлей и его вельможные спутники нашли лорда-мэра со значительным отрядом хорошо вооруженных граждан, сидевших на прекрасных конях уже и ожидавших их. Сэр Уильям Вальворт, одетый с головы до ног в броню, не имел, однако, в руках пики, как те рыцари, что сопровождали сэра Симона, но к луке его седла был прикреплен огромный молоток — его мощной руке было под стать владеть этим тяжелым оружием. Сэр Симон горячо поблагодарил лорда-мэра от имени короля за столь скорый и существенный отзыв на обращенное к нему воззвание. Затем оба отряда поехали вместе.

Миновав Лондонский Мост, они пришпорили коней и помчались галопом по блэкгитской и эльтгемской дорогам, сгорая нетерпением наказать дерзких мятежников.

Вступив в подземный ход, сэр Осберт Монтакют и его ратники не зажгли факелов и направились, насколько возможно бесшумно, по мрачному пути в надежде пройти незамеченными мимо вторгшихся туда неприятелей.

Некоторое время они шли, не встречая никакой помехи, как вдруг до слуха Балдвина, шедшего немного впереди, донесся какой-то подозрительный шорох. Он тихонько сказал своим спутникам, чтоб они остановились.

— Я один пройду вперед на разведку, — шепнул он сэру Монтакюту.

Прошло несколько минут, а он не возвращался. Сэр Осберт Монтакют начал сильно тревожиться. Напряженное состояние ожидания, в котором он находился, становилось уже почти невыносимым. Напрасно он вглядывался в беспросветную тьму, напрасно прислушивался: ничего нельзя было ни видеть, ни слышать. Он уже решился двинуться вперед, как вдруг чутьем угадал присутствие человека возле себя. Полагая, что это возвратившийся проводник, он тихо спросил:

— Это ты, Балдвин?

Вместо ответа подошедший человек намеревался обратиться вспять; но сэр Осберт схватил его за горло и не выпускал.

— При первой твоей попытке поднять тревогу я убью тебя! — сказал рыцарь, угадавший сразу, что задержал мятежника. — Где твои товарищи? — продолжал он, слегка ослабляя тиски.

— Они стараются выбраться из этого проклятого места, — отвечал пленник. — Они рассеялись по всему подземелью; некоторые в темноте попадали в яму и не могут выбраться оттуда.

Это сообщение было встречено беззвучным злорадным смехом стражников.

— Но где же остальные? — спросил сэр Осберт.

— На этот вопрос очень трудно ответить, — уклончиво возразил пленник. — Ведь я и сам не знаю, где нахожусь теперь.

— Не в этом ли они проходе? — сурово спросил сэр Осберт. — На это-то ты можешь ответить. Советую тебе, любезный, не хитрить со мной. Твое имя мне известно: тебя зовут Лирипайп.

— Да, мое имя — Лирипайп, — подтвердил изумленный пленник.

— Я узнал тебя по голосу. Теперь слушай, Лирипайп, — продолжал сэр Осберт. — Ты пойдешь с нами. Если мы не наткнемся на твоих товарищей, я пощажу твою жизнь. Если же повстречаемся с ними, то ты умрешь. Будь осторожен. Мой кинжал у твоего горла.

По-прежнему крепко держа пленника, сэр Осберт приказал ему повернуться и идти назад. Не успели они отойти на значительное расстояние, как послышался шум, свидетельствовавший о том, что навстречу им быстро приближаются несколько человек.

— Это они! — сказал Лирипайп. — Что ж теперь делать?

— Посоветуй им немедленно возвратиться, — отвечал сэр Осберт. — Скажи им, что неприятель близко. Кричи громко!

Лирипайп прокричал то, что ему было приказано. Мятежники немедленно остановились.

— Скажи им, чтоб они бежали и спрятались, иначе они наверняка, будут взяты в плен! — шепнул сэр Осберт.

Лирипайп повиновался, и вслед затем послышался шум удаляющихся шагов.

— Могу ли я последовать за ними? — взмолился пленник. — Клянусь св. Вавилой Антиохийским, что не выдам вас!

— Я еще не покончил с тобой, — отвечал сэр Осберт, слегка кольнув его кинжалом. — Держись ближе ко мне!

Они пошли дальше, но подвигались довольно медленно, так как сэр Осберт должен был тащить за собой пленника. Вскоре послышались еще шаги, но на этот раз оказалось, что это друг. Минуту спустя приблизился Балдвин и заявил о себе.

— Я уж не думал, что мне удастся возвратиться к вам, сэр Осберт, мятежники задержали меня. Но я вырвался от них, когда они отступали боковым проходом.

— Свободен ли главный проход? — спросил рыцарь.

— Мне кажется, да, — ответил Балдвин. — Но негодяи могут возвратиться.

— Итак, вперед! — воскликнул сэр Осберт. — Нельзя терять ни минуты.

Отряд быстрым шагом двинулся в путь и вскоре достиг первых ворот, которые были отворены Балдвином.

Исполняя данное слово, сэр Осберт освободил узника, но предупредил его, что, попадись он опять в плен, его уж наверняка повесят.

— Скажи твоим товарищам, что мы скоро вернемся за ними, — добавил Балдвин. — И горе им будет, если они попадутся в наши руки!

Лирипайп едва расслышал эти слова, хотя вполне угадывал их важное значение, он бросился бежать со всех ног.

Старательно заперев и замкнув обе железные двери, отряд направился к подвальной комнате башни. Минуту спустя подъемная дверь была открыта перед ними сторожем, который предварительно вполне убедился, что это друзья.

Когда сэр Осберт вышел из подземелья, первым его вопросом было:

— Как идет осада?

— Не сумею вам сказать, милорд, — ответил сторож. — Мятежники не овладели еще ни одним из застенных укреплений, но они по-прежнему упорно продолжают нападение. Их арбалетчики, как я слышал, находятся под начальством некоего Конрада Бассета.

— Я знаю человека, о котором ты говоришь, по всей вероятности, он и есть их предводитель, — сказал сэр Осберт. — Где теперь сэр Джон Голланд?

— Полчаса тому назад он был на северных укреплениях и, без сомнения, находится там и теперь, — ответил сторож.

— В таком случае, я сейчас же отправлюсь к нему туда! — воскликнул сэр Осберт. — Пойдемте со мной и вы все, — добавил он, обращаясь к Балдвину и ратникам.