Отшельник стоял на пороге хижины, когда подошли обе женщины. Он выступил вперед, чтобы дать им свое благословение, и затем ввел их в келью.

Восковая свеча освещала комнатку, все убранство которой состояло из грубого самодельного стола, где стояли песочные часы, и из трех-четырех стульев такой же простой работы. В одном углу находилось небольшое Распятие, а в смежной каморке стояла убогая койка, на которой спал отшельник.

Пригласив посетительниц сесть, он вынул из кармана своей рясы ларчик и поставил его на стол, затем обратился к Эдите.

— Я должен сообщить тебе о странном случае, дочь моя, — сказал он. — Нынче вечером, когда я читал Верую, в мою келью явился гонец. Отворив дверь, он сказал: «Встань, святой отец, и иди к дочери кузнеца, Эдите, которой ты скажешь, чтобы она пришла в твою келью сегодня, час спустя после заката солнца». — «С какой стати? — с удивлением ответил я. — Ты совсем не известный мне человек и, может быть, имеешь какой-нибудь злой умысел. Я не берусь передавать поручения и не позову девицу». — «Брось свои опасения и сомнения! — сказал гонец. — Никакого вреда для нее не будет, наоборот, она получит подарок. И вот в доказательство я отдам тебе этот ларчик, а ты передашь его ей в собственные руки». — «Но зачем делать из этого такую тайну? — спросил я, все еще не решаясь принять ларчик. — Да и почему же ты сам не можешь передать его ей?» — «Я исполняю данное мне поручение — отвечал он, — и если знатная леди, пославшая меня, избрала такой способ, то я не смею ослушаться ее приказания. Я — простой слуга и должен делать так, как мне приказывают». — «Коль скоро ты прислан дамой, то это — другое дело, — сказал я. — Но не могу ли я узнать ее имя?» — «Мне приказано сохранить это в тайне, — сказал он. — Но впоследствии ты узнаешь ее имя».

— Вы сейчас узнаете его, святой отец! — воскликнула Эдита, выслушавшая рассказ старика с величайшим вниманием. — Должно быть, это — принцесса Уэльская! Никто другой, кроме нее, не может прислать мне такой богатый подарок.

— Однако странно, что она прислала его окольным путем, — заметила г-жа Тайлер не без некоторого недоверия. — К тому же она уже сделала тебе один подарок.

— Вот ларчик, дочь моя, возьми его! — сказал отшельник, передавая ящичек молодой девушке. — Когда я узнал, что он прислан знатной леди, то не стал более колебаться и, приняв его, обещал исполнить поручение гонца.

— Я не нахожу слов для выражения вам моей признательности, святой отец, — сказала Эдита. — Но ларчик не замкнут, посмотрим, что в нем.

Говоря это, она открыла ящичек и вынула из него нитку жемчуга.

— Жемчуг! — воскликнула она. — Посмотри, мама, как он красив!

— Действительно, красив! — воскликнула г-жа Тайлер, глядя на сокровище с восхищением.

— Это — воистину драгоценное украшение, — сказал отшельник, приподымая свечу, чтобы лучше рассмотреть его.

— Но это слишком богатая вещь для меня — со вздохом сказала Эдита.

— Нет, ты должна ее носить, коль скоро она прислана тебе принцессой, — заметила мать.

— Но откуда я могу знать, что это и впрямь она прислала? — указала молодая девушка. — Здесь есть что-то странное, загадочное.

— Оставь подарок у себя, пока не узнаешь чего-нибудь больше, — сказала г-жа Тайлер.

— Да, я оставлю его, пока не посоветуюсь с настоятельницей, — заметила Эдита, кладя жемчуг обратно в ларчик.

— О, настоятельница, наверно, даст тебе добрый совет! — воскликнул отшельник. — Но я не вижу причины, почему бы тебе не носить подарок.

— И я также, — добавила г-жа Тайлер. — А пока я позабочусь спрятать ларчик.

И она положила его в карман.

Как раз в эту минуту легкий стук в маленькое окошечко кельи заставил всех их вздрогнуть.

— Пречистая Дева Мария! — воскликнул отшельник. — Что случилось? Потом он крикнул так громко, что его можно было слышать за окном:

— Кто требует лесного отшельника? Я не отворяю моей двери для незнакомых.

— Это — гонец, принесший ларчик сегодня вечером, — ответил голос. — Не имеет ли молодая девица передать чего-нибудь моей знатной госпоже?

— Можешь войти, — сказал отшельник, отворяя засов двери.

— Нет, пусть молодая особа выйдет ко мне, — ответил мужской голос.

Эдита, не подозревая ничего дурного, поспешила исполнить просьбу. Но когда она вышла из хижины и оглянулась, ища глазами гонца, то заметила двух или трех всадников, полускрытых в густой тени деревьев. Она мгновенно повернулась назад, но чья-то сильная рука схватила ее и, несмотря на ее крики, поволокла прочь от хижины. Вслед затем руки ее были крепко связаны шарфом, что лишало ее всякой возможности борьбы. Связанная таким образом, она была приподнята с земли и посажена на седло впереди всадника, который казался предводителем всего отряда.

Встревоженные ее криками, отшельник и мать не замедлили бы броситься к ней на помощь, если бы их не удержал вооруженный человек, вставший на пороге в келью и преградивший им путь.

— Отпустите меня! — кричала испуганная девушка всаднику, который обхватил ее стан рукой, удерживая ее перед собой на седле.

— Отпустить тебя? Ну, нет, этого не будет! — отвечал он взволнованным голосом. — Я слишком счастлив для того, чтобы расстаться с тобой. Ведь я сказал тебе сегодня утром, что ты будешь моей, и сдержал свое слово.

— О, это он! — воскликнула Эдита, стараясь отстраниться от него насколько можно дальше, но он крепко держал ее.

— Ты совершенно в моей власти, прелестная девушка, — сказал он.

— Отец услышит мои крики и освободит меня.

— Не рассчитывай на помощь твоего отца, — смеясь, возразил сэр Джон Голланд, так как это был он. — Я позаботился предупредить всякое вмешательство с его стороны. Ничего не подозревающий кузнец занят теперь работой в своей кузнице. Мой замысел хорошо задуман и хорошо выполнен. Ха! Ха! Ха!

— Господь защитит меня от вашего злого замысла, я нисколько не сомневаюсь в этом! — воскликнула она.

И Эдита снова принялась кричать, призывая на помощь св. Урсулу, св. Агату, св. Юлию и всех святых угодниц, которые считаются защитницами угнетенных девиц.

Не обращая ни малейшего внимания на ее крики и полагая, что их никто не слышит, за исключением тех, которые не могут оказать ей помощи, сэр Джон ехал по лесной тропинке, намереваясь свернуть в сторону, как только достигнет просеки, которую он заметил по правую руку. В некотором расстоянии впереди ехал сэр Осберт Монтакют, а позади их сопровождали два хорошо вооруженных всадника на прекрасных конях.

Вдруг сэр Осберт остановился, с минуту прислушивался и, повернув коня назад, поскакал к сэру Джону со словами:

— Милорд, ехать вперед небезопасно! Навстречу нам приближаются всадники. Я внятно слышал топот лошадиных копыт.

— Уверены ли вы в этом? — спросил сэр Джон.

— Совершенно уверен, и, насколько могу судить, отряд состоит из пяти-шести всадников.

Хотя они переговаривались шепотом, но Эдита расслышала их разговор. Полагая, что, может быть, ей представляется случай к спасению, она возобновила свои крики о помощи. На ее призывы тотчас же последовал ответ со стороны приближающегося отряда всадников.

— Сорвалось! — воскликнул сэр Джон. — Приходится обратиться в бегство.

И, круто повернув лошадь, он помчался назад по прежней дороге. Все остальные последовали за ним.

Заставить умолкнуть испуганную девушку, не прибегая к насилию, не было никакой возможности. Оттого-то преследователи, руководясь ее криками, приближались с удвоенной быстротой и, казалось, уже настигали беглецов.

Сэр Джон и его помощники миновали келью отшельника и свернули на другую тропинку, которая вела вглубь леса. Чувствуя за собой близкую погоню, хотя и не видя еще преследователей, они решились разделиться; сэр Джон, оставив своих помощников, круто свернул в сторону и углубился в чащу.