В горных селениях такие встречи всегда проходят в оживленных беседах за накрытым столом. А тут и случай особый: прибыл гость издалека, из заграницы. Многие помнили Карстена по тридцать девятому году, другие были наслышаны о том, как в годы войны он помог отвести лихую беду от Ларисы. И теперь все — и стар, и млад — спешили засвидетельствовать ему свое почтение, перекинуться с ним одной-другой фразой, а то и шуткой. Шуток и прибауток здесь знали множество.

— Кто гостей не любит, к тому гости не стучатся, — высказался коренастый старик с молодыми колючими глазами по поводу приезда Соколова и Карстена с сыновьями.

— Кому скажешь «Доброе утро», тот и тебе скажет «Добрый день».

— И то правда: в одиночку на пир не ходят.

Сказал свое слово и старик Мишо, восседающий во главе стола:

— В ожидании гостей дверь отворенной оставляем.

Годы понемногу брали свое: прибавилось глубоких морщин на его смуглом лице, стал он меньше, точно ссохся под горным солнцем. Но Мишо старался не поддаваться: по-молодецки еще горели глаза, он норовил ровно держать спину, как лихой джигит во время танца, голос его еще не потерял силы и чистоты.

— Дорогих гостей мы рады встречать каждый день, — раздувая пышные усы, говорил старик Мишо, неизменный тамада на всех застольях. — Тем более давних друзей. Говорил и буду неустанно повторять, как самое важное заклинание, — нет на свете большего счастья, чем жить в мире и дружбе. В ссоре люди не слышат друг друга. — Он расчесал пальцами, как гребенкой, усы, продолжил: — Разбушевалась у нас тут как-то непогода, у стихии ведь нет рассудка. И снежным обвалом разрушило в селе несколько домов, погибли и люди. А вскоре к нам сюда стала поступать помощь — теплая одежда, медикаменты, палатки утепленные, стройматериалы… Из разных мест люди откликнулись на беду. Раньше мы о таких городах да селениях даже не слышали, а тогда узнали, какие замечательные люди там живут, настоящие друзья.

— И я бы охотно помог, если б знал о вашей беде, — не удержавшись, вставил слово Карл.

— Верю, — кивнул с одобрением старик. — Не остался бы ты в стороне. Делом то доказал в годину войны. И мы все помним про то — добро не забывается. Так давайте выпьем за дорогого гостя, за его сына, за его семью. Кавказского вам здоровья и долголетия!

Все встали и выпили легкого бодрящего кавказского вина.

— Спасибо, друзья! Спасибо! — повторял растроганный до слез Карл.

А потом были непременные для кавказского застолья танцы. Как только заиграли музыканты, во дворе тотчас образовался веселый лихой круг. Вместе с парнями и девушками пошел танцевать и Карстен. И хотя у него многое не получалось, танцевал он самозабвенно.

Мишо, глядя с улыбкой на танцующего гостя, растроганно сказал Соколову:

— Эх, сынок, скажи, зачем нам зажигать костры на башнях, если люди могут жить в мире и согласии!

Виктор согласно кивнул.

Полуденное солнце тем временем поднялось высоко над горами, ярко высветило уютное и доброе село, его лучи достигли дна распадка и разогнали сырую темень. А бодрая мелодия народного танца поднималась ввысь, к самой высокой вершине Кавказских гор.

1982—1987

Владикавказ