Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Глава 6

Трудовые будни

Сарказм лез из Алевтины Алтыновой, как крем из заварного пирожного. Она любила позлословить над существовавшими на телевидении порядками, а работу редактора называла самой неблагодарной в мире: когда передача сделана хорошо — это считается в порядке вещей, зато любую мало-мальскую ошибку поднимают на смех все кому не лень и помнят порой по нескольку лет.

Впрочем, язвительность этой дамы была не просто чертой ее характера, но и стилем общения в том кругу, в котором она обитала. Здесь не обижались на крепкие словечки, на резкие оценки и не прощали человеческих слабостей, неудач, а тем более непрофессионализма.

О том, что программа не получилась, схалтурил режиссер, редактор или ведущий, говорили не просто откровенно, а с жестокой прямотой людей, ежедневно сражающихся за выживание и до остроты бритвы отточивших свой ум, язык в борьбе с конкурентами, недоброжелателями и профессиональными критиками. По большому счету, среди коллег Алтыновой считалось непозволительным упоминать без иронии даже о своих чувствах, если, конечно, это была не ненависть.

Однако, критически отзываясь о своей профессии, в глубине души Алевтина обожала ее и не поменяла бы ни на какую другую. Она чувствовала себя вполне комфортно в атмосфере всеобщей необязательности, а то и просто бардака, из которого, непонятно как, получались телепередачи. Ей нравилось, что не нужно бежать на работу к восьми или девяти часам утра, и в то же время она спокойно просиживала в телецентре до глубокой ночи, если ту или иную программу не успевали отснять и смонтировать вовремя. Одним словом, Алтынова считала: если и есть смысл потратить свою жизнь на что-то, то только на эту бесконечную суету в студиях и прокуренных комнатах, окруженную аурой чего-то необыкновенного, загадочного.

Именно поэтому Алевтину сразу же стало раздражать отсутствие пиетета к телевидению у Головина и Торопова, приступивших к подготовке новой игры со свойственными молодости самонадеянностью и нахальством. И с каждым днем это чувство становилось у нее все более и более устойчивым. Она приветствовала самостоятельность у двадцатилетних, но только не в данном случае.

Парни легко, без всякого душевного трепета брались за решение любой проблемы, словно для этого не надо было обладать опытом, определенными знаниями, навыками. Казалось, даже предложение возглавить телевизионный канал не вызвало бы в их душах никакого страха и трепета. Но главное, они считали возможным спорить с Алевтиной по любому пустяку и вообще совать нос туда, куда не надо.

Практически каждый день сразу после занятий в университете нахальная парочка приезжала теперь в Останкино. И если Алтынова была занята подготовкой своего любимого «Колеса фортуны» или какими-то другими делами, то в ожидании, пока она освободится, они слонялись по Останкинскому телецентру с таким видом, словно купили билеты на подробную экскурсию. А посмотреть здесь было на что.

Это громадное здание, построенное к московской Олимпиаде тысяча девятьсот восьмидесятого года, трудно было даже просто обойти — километровые коридоры, бесконечная вереница дверей с пятизначными номерами. В общем, строили его когда-то с размахом и оснащали по последнему слову телевизионной техники. Однако за два десятка лет все это порядком обветшало, и у правительства не было денег на приличный ремонт, на коренную техническую реконструкцию. В лучшем случае, латали дыры, что лишь усугубляло общее неприглядное впечатление.

Только коммерчески успешные частные телекомпании, арендовавшие здесь помещения, смогли привести их в божеский вид. Но стоило спуститься на этаж или два ниже, и вы попадали в какие-то мрачные катакомбы, где никто не собирался менять давно перегоревшие лампочки, стены в коридорах были обшарпаны, а подвесной потолок порой вообще отсутствовал, и над головой тянулись толстые жгуты кабелей.

И тогда телецентр казался огромной хитроумной ловушкой, в которую попались десятки тысяч людей, загипнотизированных светом мерцающих телевизионных экранов и мечтающих повторить звездные судьбы, описанные в глянцевых журналах, стать известными ведущими, удачливыми репортерами или богемными режиссерами. Но только единицам удавалось подняться на самый верх.

По большому счету, процент людей, добившихся успеха на телевидении, был ничуть не выше, чем в других профессиях. А может быть, и гораздо ниже. И только знаменитости получали здесь по-настоящему большие деньги. Ну а кому не повезло, должен был ходить по этим мрачным коридорам, по прокуренным холодным лестничным пролетам, довольствоваться копеечным жалованьем и продолжать тешить себя пустыми мечтами.

Но Сергея и Петра такая перспектива совсем не пугала. Со свойственной молодости самонадеянностью они верили в успех. И как только Алтынова призывала их под ружье, с энтузиазмом брались за дело.

Вопросов при подготовке программы возникало много, так как аналогов ее не имелось и содрать было неоткуда. Обсуждали все: как должна быть оформлена студия, кого туда приглашать и сколько времени нужно дать на разгадку каждой цифры секретного телефонного номера, чтобы ответ не успели подсмотреть в каком-нибудь справочнике или отыскать в Интернете. Возможность воспользоваться электронной шпаргалкой, как, впрочем, и любой другой, надо было полностью исключить. Чтобы не ошибиться в своих оценках, друзья даже проводили эксперименты.

А самая жаркая дискуссия возникла между Алтыновой и строптивой парочкой, когда они решали, на кого должна быть ориентирована передача: на самый широкий круг зрителей или на эрудитов? И в том, и в другом случае возникали серьезные проблемы.

Если содержащиеся в телевизионных сюжетах вопросы сделать очень сложными, то может случиться так, что никто не отгадает секретный телефонный номер. А без звонков в студию терялся весь смысл игры.

Очень же простые вопросы приведут к тому, что правильные цифры станут отгадывать слишком много людей. Они будут мешать друг другу, перегружать телефонную линию, и это, безусловно, спровоцирует конфликтные ситуации: мол, «я знал номер, но дозвониться в студию просто невозможно. И вообще там заранее назначают победителей, а призы распределяют между своими». Такие разговоры ударили бы по имиджу программы, понизили бы к ней интерес зрителей. Тогда не стоило бы мечтать и о высоких рейтингах, внимании рекламодателей.

В конце концов решили сделать вопросы достаточно сложными, но ориентированными на различные группы людей: на любителей спорта, искусства, истории, географии и так далее — вариантов существовало бесчисленное множество. Отсюда вытекало, что сама телевизионная игра должна состоять из нескольких тематических частей со своими секретными телефонами. Ну а завершать ее разумно было бы блоком смешанных сюжетов, рассчитанных на людей с разносторонними знаниями. Но и призовой фонд в таком случае стоило установить гораздо выше.

Награду эрудитам можно было бы сделать очень большой — сто, двести тысяч долларов, но выигрывали бы главный приз не чаще, чем, скажем, раз в пять-шесть месяцев. Фактически эти деньги были бы своеобразной приманкой, заставляющей людей вновь и вновь садиться к экрану телевизора. А интерес подогревался бы небольшими призами, получаемыми за отгадку узкоспециализированных вопросов.

Периодически со всеми своими наработками Алтынова и ее неуступчивые подчиненные шли к Матусевичу. Тот внимательно их выслушивал, со многим соглашался, а иногда делал какие-то замечания. Справедливости ради надо сказать, что с ним можно было спорить. Когда речь шла о вопросах принципиальных, тут он уже не капризничал.

Единственное, на чем шоумен настаивал категорически, так это на том, чтобы телевизионная игра проходила в большой студии, в присутствии многих людей.

— Мне нужно минимум человек тридцать — сорок, а может, и больше, — сказал он.

— Мы думали над этим и пришли к выводу, что слишком большая аудитория может нам только помешать, — попытался возразить Сергей, — игра-то ведь рассчитана на телезрителей. К тому же, по теории вероятности, эти три-четыре десятка людей смогут выигрывать не чаще одного раза в сто лет. Получается, они нужны лишь для создания шумового эффекта.

54
{"b":"251292","o":1}