— Может, ты все-таки хочешь узнать, что конкретно у меня на него имеется и как это ко мне попало? — невинно поинтересовалась Тамара.

— Нет, нет и нет!! — даже запрыгал на месте Арутюнян, затыкая себе уши. — Ни о чем не хочу слышать!! Но ты должна снять с него этот груз! Иначе мы поссоримся!

Проклятая кассета множила проблемы в геометрической прогрессии. Теперь они начинались и на работе.

В среду, выйдя после работы из бизнес-центра, Тамара сразу увидела Валерия Маркова. Как и в тот памятный, самый первый свой визит сюда, он стоял, опершись на серебристый, выдраенный до блеска «ягуар», и читал газету — поза этакого денди, баловня судьбы, убежденного, что жизнь удалась. И даже в нынешней критической ситуации, зная, что у него остается все меньше и меньше времени на решение проблемы с кассетой, он светским привычкам не изменял.

Они не встречались и даже не разговаривали по телефону с того самого воскресного утра, когда Тамара в растрепанных чувствах сбежала с квартиры Маркова. В свое время она мечтала о близости с этим человеком, а когда это случилось, стала изводить себя всякими дурацкими вопросами. Во всяком случае, она никогда не позвонила бы ему первой, находя свою позицию единственно возможной. Хотя логику такого поведения не стоило даже пытаться понять. Из чувства самосохранения.

Валерий, видимо, тоже решил дать ей время свыкнуться с наступлением нового этапа в их отношениях, с тем, что они стали любовниками. И это был поступок не мальчика, а мужа, умеющего обращаться с женщинами, понимающего, когда на них можно надавить, а когда этого нельзя делать категорически. Не случайно, если в воскресенье и понедельник Тамара с опаской ожидала каких-то пошлых, фамильярных поступков с его стороны, попыток заявить на нее свои права, то уже вчера вечером начала злиться, что он словно сквозь землю провалился.

Вот почему она искренне обрадовалась, увидев Маркова. Сейчас он показался ей близким, почти родным существом, с которым можно было если не поделиться своими многочисленными проблемами, то хотя бы отдохнуть сердцем. Такого человека ей очень недоставало в последние дни.

Хитрый ход Дергачева, подключившего к давлению на нее еще и Арутюняна, способен был морально добить кого угодно. Жизнь становилась совершенно невыносимой: дома — одиночество и самоедство, на работе — скандалы! Но все же больше всего Тамару угнетала мысль, что вот-вот опять объявится Зимин. Последний раз они виделись в воскресенье, и подполковник дал ей всего лишь пару дней — «завтра-послезавтра», чтобы предложить несуществующую кассету на продажу. Все сроки уже прошли, а значит, он позвонит ей сегодня вечером или в крайнем случае объявится следующим утром.

Наверняка Зимин взбеленится, оттого что Тамара в очередной раз не выполнила его поручение. Хотя могла это сделать на том же приеме в ресторане «Гранд-опера»: отвести Дергачева в угол и вывалить ему новость, мол, меняю кассету на деньги. Готовьте сто тысяч зеленых. Однако она предпочла сбежать. Она элементарно струсила. И в преддверии грядущего наказания ей очень хотелось найти хотя бы немного сочувствия.

Тут Марков стал переворачивать страницу и поднял глаза. Увидев Тамару, он улыбнулся, выпрямился и пошел навстречу, небрежно сворачивая газету. В его глазах светилось нечто большее, чем вежливое дружелюбие. А может, желаемое она выдавала за действительность? Впрочем, поцеловать ее он не решился, а лишь сказал с легкой настороженностью:

— Привет!

Марков словно пытался понять, как она отнесется к его появлению и не стоило ли еще немного подержать паузу. В таком деле спешка могла лишь все разрушить. Но Тамара поздоровалась так радостно, так простодушно, что никаких сомнений у него остаться не должно было.

— Почему ты не предупредил меня, что приедешь? — спросила она.

— Не хотел ломать твои планы. Но надеялся, что мне повезет. Так ты сегодня свободна?

Дурацкий вопрос! Она не только была свободна, а буквально мечтала, чтобы кто-то занял предстоящий вечер, до последней минуты не обещавший ничего хорошего. Однако вслух Тамара кротко сказала:

— Да, у меня нет никаких дел.

— Тогда давай вместе поужинаем, — предложил он, легонько постукивая себя по ноге скрученной в трубку газетой.

— Прекрасная идея! — тут же откликнулась Тамара, подумав, что если ее не будет дома, то, естественно, Зимин до нее не дозвонится.

Не надо даже применять детские уловки — снимать трубку, чтобы телефон казался постоянно занятым. А свой мобильник она и так уже давно отключила.

— Какие-то пожелания будут? — продолжал улыбаться Марков.

— Хорошо бы посидеть где-нибудь на свежем воздухе.

— Нет вопросов…

Они поехали на Чистопрудный бульвар, где находился неплохой ресторан с открытой площадкой. Под полосатым навесом стояло штук десять столиков с плетеными креслами, тихонько поскрипывавшими под тяжестью посетителей. Было такое впечатление, что они находятся на веранде старой уютной дачи, в кругу хороших друзей.

Когда Тамара и Валерий уселись на открытой площадке заведения, было уже около восьми, но летнее солнце еще висело над крышей соседнего дома и в сквере лежали длинные тени от деревьев. Прямо напротив ресторана из гранитных валунов был сооружен фонтан и разбит цветник. Вокруг фонтана с криками и визгом бегала детвора. В другое время года мамаши давно увели бы своих чад домой, но сейчас, густо расположившись на лавочках, они лениво болтали друг с другом, что-то читали или просто посматривали по сторонам.

— Закажем что-нибудь грандиозное? — спросил Марков, рассеянно перелистывая меню.

Было очевидно, что есть ему совершенно не хочется и вообще мысленно он находится где-то далеко.

— Как хочешь, — ответила она.

Тамара вдруг подумала, что они похожи на двух обреченных, смертельно больных людей, которые пытаются прожить последние из отведенных им судьбой дней, а может быть часов, нормальной, полной жизнью и делают вид, что у них все хорошо. Во всяком случае, ее собственное будущее представлялось сейчас весьма сложным: ей готовили козни спецслужбы, влиятельный политик, мафия, а может, еще кто-нибудь. В свете подобных обстоятельств все, что она прежде считала прочной основой своей жизни — материальная независимость, уютная квартира почти в центре Москвы, не самая плохая работа — не стоили и выеденного яйца.

— О! — ткнул Валерий пальцем в обширный перечень блюд. — Осетрина по-русски. Возьму ее. Боюсь, у меня скоро не будет такой возможности. Надо наедаться впрок.

— Зачем ты кривляешься?! — неожиданно даже для себя вспылила Тамара, выплескивая накопившееся раздражение последних дней. — То, что ты собираешься уезжать, — это не повод для шуток!

— Почему?

— Как это — почему?! Как это — почему?! Кстати, когда конкретно это может случиться? Ты уже знаешь?

— Думаю, где-то через неделю-полторы.

Она не смогла скрыть своего огорчения:

— Так скоро?! Дикая нелепость…

— Что конкретно ты имеешь в виду? — печально усмехнулся Марков.

— То, что ты должен сломать свою жизнь из-за какой-то дурацкой кассеты.

— Ну, положим, сломал я ее гораздо раньше. — Он закрыл меню и бросил его на край стола. — Сломал еще тогда, когда рискнул чужими деньгами, а в результате вынужден был идти на поклон к бандитам.

Тот поступок Маркова уже не казался Тамаре непростительным. Чересчур рискованным? Да! Опрометчивым? Безусловно! Но теперь она и сама была убеждена, что, как любой другой человек, Валерий имел право на ошибку. Главное, что сейчас он искренне раскаивался.

— Ты уедешь и мы… мы больше не увидимся? — спросила она обреченно.

— Боюсь, что нет, — не отрывая глаз от бегавшей вокруг фонтана детворы, рассеяно бросил Марков. — Мы взрослые люди, и глупо себя обманывать… Может быть, года через два-три, когда все уляжется…

«Через два-три года я буду совсем старухой, — подумала Тамара. — Ну почему все складывается так плохо?! Почему судьба так жестока ко мне?! Только-только нашла мужчину своей мечты и теперь вынуждена его потерять! Большей несправедливости трудно себе и представить. Чем я прогневала небо?! Пусть уж лучше бы угнали мою машину, я потеряла бы работу или Арутюнян на всю жизнь остался моим начальником! Хотя последнее — уж слишком! Я не садомазохистка!»