— Ты хотела сказать: после себя?

— Нет, именно за собой!

В некоторых случаях Инга была беспощадной и даже грубоватой.

— А я всегда мечтал иметь классную машину! — с вызовом бросил Торопов. — Ну, не просто отличную, а что-то типа «феррари» или, на худой конец, «порше».

— «Порше» у тебя на худой конец?

— Ну, ладно, «феррари» может подождать. Я пока бы обошелся и хорошим мотоциклом.

Теперь уже хихикнула Оксана.

— А ты-то чего смеешься?! — не спустил ей Петр. — У тебя, что ли, мечты лучше? Сама говорила, что хотела бы купить в нашу спальню огромную белую кровать и атласное покрывало. И еще показывала мне свадебное платье, которое стоит целое состояние — всякие там рюшечки, бантики…

Девушка густо покраснела.

— Дурак ты, Торопов! — огорчилась Инга. — Кто же о таких вещах рассказывает?!

— А что тут скрывать?! Мы давно уже решили пожениться. Будто бы для вас это секрет?! Вот окончим университет и распишемся. Или на последнем курсе…

Теперь Оксана стала буквально пунцовой.

— Ты не просто дурак, а дурак в квадрате! — констатировала Инга.

Эта перепалка совсем не поссорила друзей — у них бывали выяснения отношений и покруче. А разговоры о будущем, о том, что в этой жизни имеет цену, велись между ними бесконечно.

Когда бутерброды и бутылка вина были уничтожены, Головин включил музыку и все стали танцевать. Правда, то, что делали Петр и Оксана, назвать танцем было трудно — они откровенно обнимались и целовались, а вскоре вообще скрылись в одной из комнат, плотно закрыв за собой дверь.

Сергей тоже попытался прижать к себе Ингу, но острые локотки уперлись ему в грудь. Точнее, не в грудь, а куда-то в район солнечного сплетения.

— Ты чего? — удивленно спросил он.

Они встречались уже полтора года, и первая близость случилась между ними уже на третью неделю их знакомства: влюбившись, Инга легко отдалась ему, хотя до этого у нее никого не было. Впрочем, его сексуальный опыт был не намного богаче — так, пару случайных девчонок.

— Ничего. Просто нет настроения, — отвернулась она.

Он сделал еще несколько попыток, но каждый раз наталкивался на жесткое сопротивление. В конце концов Инга вывернулась из его рук и села на диван. Сергей тут же присоединился к ней.

— Что случилось?! Ты обиделась на меня?

— Вот еще! — фыркнула она.

— Тогда объясни, что происходит?

— Просто мне противно наблюдать, как вы распускаете перья. Тоже мне, телезвезды нашлись — поездки в Южную Африку, в Австралию…

— Неужели ты не понимаешь, что мы шутим?! Ведь в самом деле ничего еще не решено. Может быть, через неделю Матусевич заявит, что его планы изменились или что на новую программу нет денег.

— То-то и оно! А вы бахвалитесь друг перед другом, как мальчишки…

— Ты, кажется, меня ревнуешь, — догадался Сергей. — Ну да, телевидение, безумная популярность, роскошные женщины, и каждый день новые…

Он попытался поцеловать ее в щеку, но это вышло у него как-то неловко. Да и вообще, парни, обхаживающие своих девушек, выглядят довольно глуповато, тем более если рост у них под метр девяносто.

— Господи, да оставишь ты меня! — пересела в кресло Инга. — Что за наказание!

Сергей поднялся и ушел на балкон. Он выкурил там две сигареты подряд, и, возможно, очередь дошла бы до третьей, но в этот момент скрипнула дверь и на пороге возникла Инга. Она была завернута в большое махровое полотенце, которое на ее миниатюрной фигуре смотрелось как длинное платье. Очевидно, девушка только что вышла из душа.

— Ну и долго ты будешь здесь торчать?! — укоризненно спросила она. — Я уже вся замерзла!

Только девчонки могут выдерживать характер. У парней это получается плохо.

— Я уже иду! — глуповато зарделся Головин и бросился в комнату.

В понедельник, едва дождавшись начала рабочего дня, Головин и Торопов позвонили в приемную Матусевича: тот приказал приехать к трем часам, причем не опаздывать, и они хотели напомнить, чтобы им заказали пропуска в Останкинский телецентр. Друзьям казалось, что для всех сотрудников канала РТ теперь нет дела более важного, чем как можно быстрее приступить к работе над новой программой. Но секретарша шоумена Марина сразу же остудила их пыл, заявив, что «Лев Михайлович перенес встречу с трех на пять часов».

Она даже не поинтересовалась, хотя бы ради приличия, удобно ли им это время. И даже не подумала извиниться. Просто выдала информацию и все. Понятно, что ради свидания с ее знаменитым начальником люди должны были откладывать все свои дела. И вообще испытывать безумную благодарность за то, что их согласились принять.

За пятнадцать минут до пяти Сергей и Петр были в приемной Матусевича. Его самого на месте не оказалось, зато подошла редактор программы «Колесо фортуны» Алевтина Алтынова — дама гренадерского роста, часто грешившая скабрезностями и не выпускавшая сигарету изо рта, но в то же время не лишенная привлекательности. Она носила джинсы, мягкие, спортивного типа туфли и мешковатую куртку с небрежно подвернутыми рукавами, явно стараясь выглядеть проще, чем была на самом деле.

Очевидно, у нее были очень хорошие отношения с Матусевичем: она не только называла его по имени, но и, едва познакомившись с Головиным и Тороповым, тут же увела парней в пустовавший кабинет начальника, чуть ли не ногой открыв туда дверь.

— С Левой мы работаем уже десять лет. Начинали вместе еще до нашего «Колеса». Страшно и сказать, как давно это было. И новую программу тоже буду делать я, — заявила Алтынова, попыхивая сигаретой и рассыпая везде пепел. — Как вы назвали ее в своей заявке? «Отгадай и позвони»? Хреновенько, конечно. Бледно и кисло. А зрителей сразу надо брать за горло! Что-то нужно будет придумать… Но это не к спеху.

— А сколько времени займет ее подготовка? — поинтересовался Сергей. — Когда передача появится на экранах?

Алевтина удивленно посмотрела на Головина. Казалось, более глупого вопроса она давно уже не слышала.

— Это только в приличных конторах можно говорить о сроках, что-то планировать, — хмыкнула она. — А здесь всегда царит такой бардак… — Как ни странно, это было сказано с затаенной гордостью за свое дело. — Вы, я вижу, никогда не сталкивались прежде с телевидением?

— Пока нет.

— Счастливчики… Естественно, в прошлом. Теперь вам придется забыть о личной жизни, о выходных и праздниках, о нормальном сне…

— Хотите сразу нас запугать? — в тон ей задал вопрос Петр. — Очень интересный педагогический прием.

Алевтина беззлобно засмеялась. Она не только сама была остра на язык, но и ценила чувство юмора у других.

— Поверьте, я не рисуюсь. В подготовке, в съемках любой передачи участвует так много людей, что среди них обязательно найдется один дебил, который вырвет ногой какой-нибудь кабель, неправильно выставит освещение или всунет в камеру не ту кассету. К тому же все телевизионщики считают себя гениями, все капризные. Это серьезная проблема. Поэтому все сроки и планы срываются и в студии приходится сидеть сутками. Лучше сразу к этому подготовиться.

Сага об ужасах работы на телевидении была прервана появлением хозяина кабинета.

— Вы уже здесь?! — спросил Матусевич таким тоном, словно это не он опоздал на двадцать минут, а Головин и Торопов пришли на полчаса раньше.

Впрочем, в этот раз шоумен был гораздо приветливее, чем в их предыдущую встречу. И хотя он не снизошел до того, чтобы пожать своим гостям руки, однако морщинки по бокам его бесцветных глаз обозначали улыбку или, скорее, какое-то ее подобие.

Матусевич сел за стол, закурил, обвел взглядом всех присутствующих и сказал:

— Уже, значит, познакомились? Это хорошо. Вам придется работать вместе. Да, дорогие мои, руководство канала дало разрешение на подготовку новой игровой программы, хотя мне пришлось немало для этого потрудиться. — Он не забывал подчеркивать свою роль. — Это было непросто еще и по той простой причине, что я сам пока мучаюсь сомнениями. У меня нет полной уверенности, что передача получится. На ту идею, с которой вы ко мне пришли, надо нарастить очень много мяса, костей, мышц. Без этого не получится настоящего шоу, интересного для зрителей. Поверьте моему опыту…