128. «Не могу я приняться за дело…» Не могу я приняться за дело; Меня тусклое манит окно. Всё смотрела б я, долго б смотрела. В небе вместе светло и темно. Из-за облака месяц всплывает, В обнаженных ветвях ветр шумит. Что-то сердце и жмет и ласкает, Кто-то тихо душе говорит; Вспоминается прошлое, слабо Настоящее борется в ней… И всю душу сейчас отдала бы Этой ночи и шуму ветвей… <1851> 129. «Свой разум искусив не раз…» Свой разум искусив не раз И сердце вопросив с участьем, Мы знаем — всё прошло для нас И даже не к лицу нам счастье. Мы знаем, что напрасно ждем; Одно прошло, пройдет другое, И — хоть с печалью — сознаем Благоразумие покоя. Мы знаем, путь наш недалек, Не всё душа мечты ласкает… Так иногда дитя в песок Цветы завялые сажает. 1851 130. «Солнце сегодня за тучею черной такой закатилося…» Солнце сегодня за тучею черной такой закатилося. Страшно! Проглянет ли завтра оно? Полно, дитя мое милое! Что ты к окну приютилося? Холодно, скучно, темно… Глазки устанут смотреть. Все деревья, как тени нестройные, Смяты от бурь и осенних дождей; Ветер их клонит; поляна пуста; как душа беспокойная, Ветер гуляет по ней. Полно, не слушай, что шепчет он; пусть он тоскует и плачется — Он свою старую песню поет. Только полоской багряной восток вдалеке обозначится — Ветер, быть может, уснет. Любит он сказкой печальной и песнью своею раздольною Милых детей и манить и пугать… Полно, не слушай, дитя мое, тайной тоскою невольною Будешь во сне тосковать. Вздох ли предсмертный пронесся иль слезы с ресницы скатилися — Всё он сбирал на чужой стороне, Всё перескажет. Не слушай, мой ангел, чтоб не приснилися Слезы чужие во сне… 1851 131. «Нет, я не назову обманом…» Нет, я не назову обманом Того, чем жизнь сказалась мне… Над морем жизни нет тумана: Всё видно на прозрачном дне. В то море — в думе, и гадая, — Руки не опускала я И перлов не искала, зная, Что перлы те не для меня. Покорно, безответно ими Я любовалась на другой, Благоговея, как рабыня Перед нарядной госпожой. 1851 132. «Ночь холодна, темна; холмы, река, поля…» Ночь холодна, темна; холмы, река, поля — Всё тускло, мертво и туманно; Далёко с тучами сливается земля; Вблизи уродливы и странны Все образы: то ель, чернея, с высоты Как будто руки простирает С мольбой отчаянной, то белые кусты На бледном мраке выплывают И слабый очерк их мелькает и бежит… Зачем всегда в ночи холодной Воображение нам душу шевелит Мечтой далекой и несходной С тем, что действительность указывает нам? Зачем не то, что нам знакомо, Припоминаем мы; не к первым детским снам, К друзьям, к любви, к родному дому Мы обращаемся? — но образы зовем Из жизни мира, жизни чудной… Зачем в мечтах своих мы жизнь опять даем Тем, кто уснул — и беспробудно?! Зачем так ясны нам становятся вполне Земные радости и нужды И рады так тому, что мы — хоть в полусне — Чувств человеческих не чужды?.. 1852 133. «Шумит осенний дождь, ночь темная нисходит…» Шумит осенний дождь, ночь темная нисходит. Клонясь под бурею, стучат ко мне в окно Сирени мокрые. Мелькают и проходят В тумане образы минувшего давно. На что мне их? Хоть в них всё живо, всё знакомо, Хотя из жизни их я помню каждый час, Но что заглядывать на праздник в окна дома, Откуда так давно прогнали нас. Жалеть? — Я не дитя? Премудро утешаться, Что праздник этот пуст, лишь шум и суета? Я чувствую, что нет. Иль снова добиваться?.. Но сил уж нет в душе — и я сама не та. О, огрубей мой слух, чтоб вой грозы холодной Не вызвал из души тех слез, что очи жгут, Чтобы, без прежних грез, спокойно и свободно Приняться я могла за бледный, вялый труд, Чтоб мне не вспоминать о радости случайной, Когда проходит жизнь и строго и темно, Чтоб вместо счастия не жить надеждой тайной, Что я уйду туда ж, куда ушло оно. <1854> 134. СЛОВО О, если бы из слов, и лишних, и напрасных, Что даром тратятся, из шуток вздорных праздных, Из лицемерных клятв, клевет, обманов злых, Корыстных, ропота, ничтожных сожалений, Из всех безжалостных, расчетливых суждений Холодной мудрости, забывшей о других, — Избрать слова — и в песнь сложить их, чтоб предстали Пустые люди в ней живыми и узнали Себя, как в зеркале, и чтобы образ свой Возненавидели, и, отвращая взоры, Постигли правоту и гнева, и укора Тех, что с презрением зовут они толпой. Пусть будет эта песнь не песнью примиренья, Но слову на земле есть также назначенье, И пусть хоть раз один оно его свершит, И если не за мир, неправдою несчастный, Так за себя, сто раз звучавшее напрасно, Пускай торжественно то слово отомстит! <1857> |
