13 Шесть пар разбавивши водою, Тесняся за одним столом, Бывало, мы, своей семьею, Беседу за полночь ведем! И на застольном нашем вече Те неподслушанные речи Уже не повторятся вновь, Как наша младость, как любовь! Блажен, кто стих невозвратимый, Стих юный другу передал! Блажен, кто счастие знавал С подругой верной и любимой Себя забыть, весь свет забыть И долго, долго говорить! 14 Но что всегда вперед светило Младым друзьям наук и муз, Что навсегда определило Тогдашней юности союз, То было — полное раве́нство! Родной науки совершенство И мысли родственная связь! Ты будь хоть дворянин, хоть князь, Семинарист иль разночинец — Ничто не убавляло прав Товарища! Такой уж нрав Нам бурса принесла в гостинец! И вместе с тем, сознаюсь вам, Презренье к модным господам! 15 И был их враг непримиримый Начатой повести герой, Соснов, наш се́ниор любимый, Товарищ и приятель мой. Наследство получив от дяди, Не сделал в службе он ни пяди — И на́ зуб лекций не учил. Не кончил курс и с нами жил, Дней полежаевских останок, Художник смелый и поэт, И в цвете сил, и в цвете лет, Без горя знавший спозаранок Томленье мысли и тоски, Студент до гробовой доски! 16 В тот вечер по его призыву Мы все собралися почтить Дебют Мочалова счастливый И в путь Соснова проводить. Он уезжал; его именье Лет десять глохло в отдаленьи, И становился каждый год Всё меньше барину доход. Хоть мужики не обедняли И землю староста купил, А он именье заложил, Проценты шибко нарастали, Соснов платить их забывал, Мечтал — и Гегеля читал. 17 ……………………………… ……………………………… ……………………………… ……………………………… ……………………………… ……………………………… ……………………………… ……………………………… Желал, как свежий человек, И мысли и труду свободы! Хотел сам деятелем стать… Но как начать? и что начать? 18 Мануфактуры и заводы Едва ли там привьете вы, Где сроду из степи подводы Не доходили до Москвы. Отдать ли землю в содержанье Там, где еще размежеванье Нарочно длит у вас сосед? Где даже отдыха вам нет От дел судебных за потраву! И где народ ваш добрый сам Уступит в лени — только вам! Хоть летом трудится на славу, Зато зимой на славу пьет И в барском закроме живет. 19 Соснову эти возраженья Конторщик старый говорил, Но все-таки его стремленья И замыслов не охладил. Он понял, что в степи привольной Простору много, сил довольно, Что можно жить в степи купцом, Торгуя хлебом и скотом, Что оборотливость такая Понятна будет мужику. Он думал, что его тоску Убьет дея́тельность живая, Что только нужен капитал — И денег, денег он искал! 20 И вот, проценты начитая На сумму сделанных долгов, К нему уже стекалась стая Заманчивых ростовщиков. Чем свет будил его в постеле И сводчик в фризовой шинели, И смелый, ловкий аферист, Приветлив, вкрадчив и речист, Ему доказывал так ясно — Как будет мал ему барыш, Что дел уж нынче не съютишь, Что без залогу дать опасно… Но что ему он рад душой Отчесть на вексель крепостной. 21 Покончив сделки, совещанья, В трактире с самого утра Сошлося жадное собранье: Ростовщики и маклера, И с книгами, и с векселями, Расписки бренные рублями Взялись Соснову разменять. Ему осталось подписать Еще одну бумажку с ними; Формально — крючкодейный акт, Ни запродажа, ни контракт, С процентами десятерными! Студент взглянул — и заключил, И двадцать тысяч получил. 22 Кажись, пирушкою богатой Тут отчего б не загулять? За всё вино двойною платой Без счету, смело отдавать, К обогащению буфета Кутить до самого до света, Таков обычай богачей. Но в простоте души своей Одной бутылкою донскова Мы кончили заздравный тост. Наш ужин скромен был и прост, Притом нам было жаль Соснова, А получе́нный капитал Нам страх ребяческий внушал. 23 Когда мы стали расходиться, Соснов был грустен; в этот час С Москвой он должен был проститься. А мы расстались в первый раз С товарищем! Но повторялись Дни эти часто: мы прощались, Друзья, на целый век с иным, Не зная этого, с другим — Надолго. Годы уходили, Шла жизнь путем своим — и вдруг Когда в глуши нежданный друг Встречается! Какие были Тут встречи! Брату кровный брат Не будет в жизни больше рад. |
