В. Гуркович приводит эмоциональное высказывание французского офицера, который забрел (видно, другим ему нечем было заняться, а значит, он из батареи, активно в сражении не участвовавшей) на позиции русской батарейной №1 батареи 16-й артиллерийской бригады: «…русские артиллеристы грудами лежали на платформах, возбуждая мое удивление: здесь, в этой усыпальнице, все легли, исполняя свой долг… Честь им!».^{959}

В то же время потери батареи убитыми составили по «Перечневой ведомости чинов, убитых с начала боевых действий…» 7 человек. Это, конечно, немало, не будем кощунствовать, ибо и один человек, сложивший голову — уже трагедия. Но и преувеличивать смысла нет. Значит, француз просто посчитал артиллеристами и казанских егерей, которые, как мы помним, использовали артиллерийскую позицию для укрытия от огня, обороняясь в ней от английской пехоты?

Кроме того, совершенно ошибочно, говоря об итогах сражения на Альме, определять его исход и результат количеством истерзанного человеческого мяса. В этом случае нужно помнить утверждение Фридриха Великого, что: «приобретение местности, а отнюдь не число убитых доставляет победу». Если мы уже начали говорить о таком щепетильном и моральном вопросе, как потери, и в то же время утверждаем, что хотим сделать наши эмоции минимальными, тогда давайте будем немного циничными. Увы, в другом случае мы не сможем правильно оценить потери воюющих сторон и их влияние на дальнейший ход военных действий. Посему на время, пока Вы читаете эту главу, забываем, что эти несчастные убитые и искалеченные люди, некоторые из которых еще только умирают, страдая от невыносимой боли, умоляя о хоть какой-нибудь помощи — чьи-то дети, мужья, братья. Они сейчас цифры. Так проще и так легче.

Итак, потери. Как правило, люди, далекие от ремесла военного, сводят их огульно в две категории — убитые и раненые. Однако это неправильно. Дело исчисления потерь гораздо более сложное. На практике они разделяются на две категории: демографические и военно-оперативные. Первая для нас значения не имеет. А вот второй категорией мы и будем оперировать. Она включает не только убитых, а и «…всякое выбытие из строя, хотя бы на время».^{960} А это убитые, умершие от ран, попавшие в плен, пропавшие без вести, раненые, контуженые и больные, поступившие в лечебные заведения. Составной частью этого вида потерь является категория безвозвратных потерь. Знание количества потерь для обывателя представляется как нечто вроде счета футбольного матча: кто больше перебил и перекалечил врагов, тот и победитель. Это не так. Информация о потерях и их видах важна прежде всего для оценки военных ресурсов: как собственных, так и неприятельских. Результат же сражения определяется не одним количеством убитых, а общим количеством солдат, хотя бы на время оказавшихся вне строя.^{961}

Первые, кого называют среди потерь, — убитые, то есть те, смерть которых наступила в результате ранений или иных причин, приведших к ней непосредственно во время боя или спустя непродолжительное время после него. Это самое время точно назвать нельзя, так как в различных армиях его исчисляют по-своему. К категории убитых тесно примыкают умершие от ран — это еще более сложная категория.

Раненые, контуженые — это те, кто во время боя получил ранения или контузии, степень тяжести которых привела к необходимости направления пострадавшего в лечебные заведения. Тоже сложная категория.

Пропавшие без вести — это солдаты и офицеры из числа убитых, смерть которых не установлена, либо попавшие в плен при обстоятельствах, также оставшихся неизвестными. Удельный вес этой неопределенной группы в общем размере потерь зависит в значительной степени от характера и результата военных операций. Наступающая армия располагает гораздо более точными сведениями о своих военных потерях, и у нее удельный вес «пропавших без вести» будет меньше. И, наоборот, при отступлении эта группа значительно возрастает, так как отступающей армии не всегда удается сохранить в целости свою систему учета. Фактически у отступающей армии большинство «пропавших без вести» составляют попавшие в плен.^{962} В то же время в армиях середины XIX в. пропавшие без вести включали в себя и без разрешения покинувших поле сражения. Нередко часть их возвращалась в свои полки. Но некоторое число использовало естественное ослабление контроля за личным составом во время сражения или сразу после него и бежало. Такие беглые сбивались в шайки, промышлявшие банальным разбоем. В русской армии Крымской войны приходилось даже проводить экспедиции против таких групп дезертиров, терроризировавших тылы собственной армии. Что касается сражения на Альме, то нужно отметить наличие весьма значительного количества именно этой категории солдат. Притом пропадали без вести по совершенно разным причинам. Иногда совсем глупым. И не только русские. Лорд Страфорд в своих мемуарах вспоминал о том, что после Альминского сражения ему сообщили, что его друг, офицер «зеленых курток» Сидней Бекуит был последний раз замечен очевидцами во время сражения, когда вел в бой батальон Стрелковой бригады. После боя его тело не было обнаружено среди убитых, и сам он не проходил ни через один их медицинских пунктов британской армии. Только через два дня совершенно случайно солдаты из артиллерийского обоза, направленные к реке за водой, нашли тело офицера в кустах. И сразила его не русская пуля. Очевидно, Бекуит уже был болен холерой, и чрезмерная физическая и психологическая нагрузка спровоцировала резкий всплеск заболевания, который организм не выдержал.^{963}

Потому, касаясь проблемы потерь сторон в Альминском сражении, мы будем говорить об одной главной категории — боевых потерях, подразделив ее на две подкатегории: безвозвратные и временные (санитарные). К первой отнесем всех убитых, умерших от ран и пропавших без вести, ко второй — раненых и контуженых.

После сражения потери русских войск убитыми, ранеными и пленными были оценены противником от 5 000 до 8 000 человек. Конечно, последнюю цифру нельзя считать убедительной ввиду явной завышенности, вызванной стремлением показать грандиозность победы и тяжесть поражения противника. Вообще разночтения в цифрах столь многочисленны, что давайте не будем устраивать гонку за каждой душой. Ограничимся тем, что известно, только попытаемся разбить их по полкам и батареям.

В русской армии наибольшие потери понесли вынесшие на себе основную тяжесть сражения Московский, Минский, Владимирский, Бородинский, Казанский, в какой- то степени Суздальский полки, а также артиллерия.

Первые сведения о потерях личного состава русской армии содержатся в донесении Меншикова в штаб Южной армии. Согласно ему в Альминском сражении было потеряно: