Из глаз Луизы потекли слезы. Если бы он был в своем уме!

Кэтлин, у которой была, по крайней мере, одна лишняя голова, принялась хлопотать над ним. Принесла стеклянную бутылку зловещей жидкости серо-зеленого цвета.

– Я пыталась очистить ее от песка, насколько возможно.

– Я налью в чашку. Можете сесть, Чарлз?

Было бы гораздо проще сунуть пальцы в горло. Теперь, когда на короткое время его сознание прояснилось и он понял, что с ним происходит, видения больше не казались столь ужасающими. Да, это несколько сбивало с толку – видеть эти вспышки цвета и расплывающиеся очертания предметов. И он чувствовал себя так, будто плывет в теплом спокойном море. Право же, зачем еще пить морскую воду ради того, чтобы вернуться к действительности?

Но ему хотелось стереть встревоженное выражение с лица Луизы, поэтому он послушно одним глотком осушил чашку и попросил еще.

Ошибка. Что ж, предположил Чарлз, можно взглянуть на дело и так – возможно, очищение было необходимо. Он воспользовался тазиком несколько раз, едва попадая в цель, потому что у Луизы очень дрожали руки.

– Пусть Кэтлин держит тазик. Вы совсем не годитесь для такого, – пробормотал Чарлз.

Луиза передала тазик Кэтлин, которая, выбегая в ванную, имела вид почти такой же ошеломленный, как и ее хозяйка.

– Я чувствую себя виноватой.

– Почему? Оттого, что кухаркины помощницы набрали не тех грибов? Это с кем угодно может случиться.

Отойдя от его постели, Луиза встала у окна. На взгляд его здорового глаза, она, казалось, светилась, как рождественская елка. Крошечные огоньки вспыхивали и погасали вокруг нее. Как некая святая двадцатого века на картине большого художника!

– Я не люблю грибы, знаете ли. На вкус будто резина.

– Вы девушка разборчивая. Ни колбасок, ни грибов. – Желудок Чарлза свело судорогой. Кэтлин лучше поскорее вернуться с тазиком назад.

– Что, если отравление не было случайным? На кухне знают, что я буду и чего не буду есть.

– Что? Вы обвиняете собственную кухарку? Она ужасно переживала.

– Может быть, в ней говорило чувство вины? Или кто- то другой мог подсыпать негодных грибов в наш завтрак.

– Проделки Робертсона выбили вас из колеи. Никто не собирается меня «достать», Луиза. – Хотя, если бы и так, лучше бы им покончить с этим делом. Чарлзу было очень плохо. Галлюцинации отступили, но внутри все переворачивалось. Какая трата времени! Он в постели, а рядом прекрасная Луиза, только руку протяни. Мысль о близости, как бы ни казалась она привлекательной, находилась в самом конце довольно длинного списка неотложных потребностей.

– Луиза, мне бы встать. Не уверен, что сумею. Не позовете ли на помощь Уильяма?

Спустя несколько часов Чарлз пробудился от приятного, хотя и сумбурного сна, в полутемной тихой комнате. Луиза свернулась калачиком в кресле, прямо в смятой амазонке. На коленях – книга обложкой вверх. Она смотрела на огонь, который бросал блики на ее лицо. Луиза никогда еще не казалась Чарлзу столь прекрасной.

– Привет, Лулу. – Голос был такой, как будто по его голосовым связкам прошлись наждаком.

– Чарлз! Как вы себя чувствуете?

– Вижу вас в единственном экземпляре, и это очень жаль. Чем больше, тем красивее. Что я пропустил?

Ее прохладная рука погладила его лоб.

– Даже тетя Г рейс снизошла до того, чтобы прийти вас проведать. Она хочет уволить всех служанок с кухни.

– Это чересчур. Уверен, что это просто несчастный случай.

– Доктор Фентресс ночует в Роузмонте на случай, если вам опять станет хуже. Кухарка спрашивала меня о ваших любимых блюдах, чтобы приготовить на ужин что-то легкое. Но я, разумеется, не знала. Надеюсь, вам понравится протертое мясо цыпленка и рисовый пудинг? Кажется, это дают больным? Хью прислал бутылочку своего лучшего бренди. Говорит, что надеется на ваше скорейшее выздоровление, чтобы вызвать на боксерский поединок. Кажется, вы сломали ему нос – он похож на помидор.

– Жду с нетерпением.

– Поединка или ужина?

– И того и другого. Думаю, хороший спарринг мог бы очистить здесь воздух. Надеюсь, в рисовом пудинге будет изюм?

Луиза захлопнула книгу и встала:

– Могу пойти спросить кухарку…

– Не уходите, прошу вас. Я предпочитаю ваше общество перспективе получить изюм.

Она снова села, заправив за ухо прядь волос.

– Полагаю, в моих внутренностях не осталось ни капли яда. Спасибо, что терпеливо возились со мной. Наверняка это было нелегко.

Щеки Луизы порозовели.

– От меня было мало толку.

– Помогало уже то, что вы были рядом. Вам следует повысить Уильяма в должности.

– Он говорит, что после праздника урожая видел своих братьев в состоянии куда хлеще. – Луиза разгладила юбку, и Чарлзу захотелось, чтобы она снова погладила его лоб. – Кухарка сказала, что никому больше не позволит притронуться к предназначенным вам блюдам. Она в ужасном состоянии.

– Право же, скажите ей, что все в порядке. Я еще брыкаюсь. – Чарлз помотал бессильной ногой под одеялом.

– Можете сами ей сказать. Она лично принесет сюда ужин – по крайней мере, будет сопровождать лакея. Так что никто не сможет учинить какую-нибудь проделку.

Чарлзу удалось немного поспать, и все же он был слишком слаб, чтобы спорить – все это было безобидной ошибкой. Подтянувшись, он сел в постели. Шелковая пижама скользила легко. Шелковая пижама! Он никогда не носил ничего подобного. Он еще не понимал, нравится ли ему, как шелк скользит по коже. Несмотря на темно-зеленый цвет, в мужском вкусе, и массивную золотую монограмму, эта пижама скорее подошла бы Луизе.

– Должно быть, вы совсем выбились из сил. Почему бы вам не раздеться? – Он похлопал по свободному месту на постели. – Мы можем поужинать в постели.

– Это неприлично.

– Если мистер и миссис Максимилиан Норвич будут ужинать вместе в постели? Разумеется, это прилично. – Чарлз одарил Луизу уверенной, как ему казалось, улыбкой.

– Вот что, – Луиза снова смотрела на пляшущие языки пламени, – думаю, нам следует сказать правду. Вы пробыли здесь всего три дня, и каждый день приносил несчастье. Роузмонт вам не подходит. Думаю… Думаю, вам следует уехать. Должно быть, у меня самой были галлюцинации, если я думала, что это удачная мысль. Наша игра.

– Луиза…

– Я выплачу ваш гонорар сполна, – торопливо добавила Луиза.

– Меня не волнуют деньги! – И в данный момент он не кривил душой. – Мы можем сделать вымысел правдой, если захотите. Почему бы вам не выйти за меня?

– Но вы говорите это не всерьез.

– Разве? Я просил вас вчера. Кажется, и утром тоже, когда мне снесло башню. Вам нужен кто-нибудь, даже если вы думаете, что нет.

Луиза вскочила, роняя книгу на пол, и чуть не бегом бросилась к окну.

– Никто мне не нужен! У меня никогда никого не было, и я нисколько от этого не страдаю.

– Вы упрямая девочка.

– Я не девочка. Я женщина. И мне не требуется мужчина, который бы указывал, что мне нужно и что нет. – Ее пальцы нервно выстукивали дробь по темному стеклу.

Он подошел к делу совершенно не с той стороны – и неудивительно, ведь его не учили, как делать предложение богатой наследнице.

– Что, если я скажу, что люблю вас?

Она обернулась к нему с презрительной усмешкой.

– Я не поверю ни единому слову.

– Почему? Разве вас нельзя полюбить?

– Я… Вы меня даже не знаете.

Чарлз задумался – может быть, у него хватит сил, чтобы доковылять до окна? Он решил рискнуть и спустил ногу на пол.

– Что вы делаете? Вам необходимо оставаться в постели и отдыхать.

– Я нахожу, что в вашем обществе, Лулу, мне не найти покоя. И это хорошо. – Комната завертелась, но он продолжил путь. Очутившись возле окна, немедленно схватил Луизу за руку, чтобы сохранить равновесие. Луиза не отшатнулась. – Вы знаете, что до встречи с вами я хотел умереть?