Ведь он ее предупреждал. Она накрыла голову одеялом, но толку не было. Капитан приходил во все большее неистовство, голос срывался. Кто-нибудь непременно его услышит, не только она, хотя их комнаты располагались в самом конце отведенного им крыла здания.

Луизе придется его разбудить. Может быть, стоит предложить ему каплю бренди, в медицинских целях, чтобы успокоить нервы. У него есть нервы, что бы он там ни думал. В шкафу в гостиной найдется бренди. Они могли бы затопить камин в гостиной и поговорить, пока не уляжется его ночная лихорадка.

Она накинула атласный халатик, который лежал в ногах кровати, и бросилась в гостиную, не успев даже надеть сброшенную ночную рубашку. Что за фантазия пришла ей в голову, подумала Луиза и покраснела. Было очень занятно вовлечь капитана Купера в ее маленький ритуал. Почему бы нет, раз он занимает место мифического Максимилиана. В прошлом, когда она, ища удовольствия, представляла себе «мужа», то весьма смутно рисовала его физический облик.

Теперь она точно знала, как он будет выглядеть.

Она зажгла свечу от пламени камина и бегом пронеслась через гардеробную и ванную. Крики звучали приглушенно, и в них она слышала неприкрытое отчаяние. Луиза постучала в массивную дубовую дверь, а затем повернула дверную ручку.

В маленькой комнате все было вверх дном. Прикроватный столик был опрокинут, и отцовские книги, наполовину открытые, валялись по всему полу, как и постельное белье. Огонь в камине потух, но света было достаточно, чтобы увидеть, что капитан лежит на своей узкой кровати, и тело его сотрясается – он явно дрался с кем-то во сне. Луиза едва не вскрикнула. Капитан был совершенно голым, как она сама несколько минут назад.

Она вернула на место столик и закрыла его пустые ящики. Поставила свечу в медный подсвечник, который обнаружила на ковре.

– Капитан Купер. Чарлз! Проснитесь!

Он ничем не показал, что услышал ее, да и как он мог? Ее голос прозвучал как нечто среднее между хрипом и шепотом. Луиза подошла к нему и дотронулась до его мускулистого плеча.

– Чарлз…

О господи, это была ошибка. Одним быстрым, резким движением он схватил ее и рванул на себя, так что она повалилась на него сверху. Не успела она собраться с мыслями, как он опрокинул ее навзничь и навалился на нее всем телом, широкая ладонь находилась в опасной близости от ее горла, грозя перекрыть доступ воздуха. Луиза замолотила кулачками по его спине. Он был очень тяжелый, и от него исходил жар. Полы ее халатика разошлись, и мужская плоть вдавилась в ее обнаженную кожу. Ей никогда раньше не приходилось бывать в столь интимной ситуации – ее предыдущие опыты не отличались утонченностью. Да и постели там не было.

– Капитан Купер! Да проснитесь же! Вы делаете мне больно! – Она боялась закричать, да, собственно, и не могла бы крикнуть.

Он открыл глаза и уставился на нее, не узнавая, ничуть не ослабив хватку.

– В-в-все в порядке. Вам снился сон.

Он лежал не шевелясь. Неподвижный, тяжелый, как гранитная плита, что навалилась на нее сверху. Она не могла ошибиться насчет того, что давит ей на живот – его пенис с каждой секундой становился все напряженней.

– Чарлз?

Он встряхнул головой, как спаниель, который выбрался из воды.

– Вы кто? – Вопрос прозвучал грубо, но за этими двумя словами Луизе послышатся страх.

– Луиза Стрэттон. Мы в Роузмонте, это мой дом.

– О господи. – Отпустив Луизу, капитан проворно вскочил на ноги.

«Богом клянусь, – подумала Луиза, – как же красив этот парень!» Высокий и поджарый, хотя на коже кое-где красные отметины и шрамы. Наверняка военные раны. Он нагнулся, чтобы поднять простыню – прикрыться. Жаль. Луиза не сможет поведать Кэтлин, насколько совершенна его задница.

Он избегал встречаться с Луизой глазами.

– Простите, – хрипло сказал он.

Его пальцы заплетались, когда он пытался закутаться в простыню, и она села низко на бедрах. Луиза едва сдержалась, чтобы не попросить его вернуться в постель.

– Ничего страшного. Вы были не в себе. И вы же предупреждали меня, что по ночам вам бывает несладко.

– Предупреждал, да? А теперь у вас есть тому доказательство. Лучшего и желать нечего. Я уеду утром.

– Нет! – Луиза вздрогнула, нимало не беспокоясь о том, что халат почти не прикрывает ее наготу. – Вы не можете уехать! У нас план.

Чарлз рухнул в кресло, что стояло возле камина. Огонь уже потух, а капитану, похоже, не мешало бы согреться. Он дрожал от холода – или по другой причине? Уставился на собственные ноги, длинные и странно притягивающие взгляд в своей незащищенности. Как, впрочем, и все остальное в нем.

– Я не хотела вас пугать, но вы кричали. Почему бы нам не перейти в гостиную? Можно чего-нибудь выпить. Мы оба испытали потрясение.

– Не жалейте меня. Я этого не вынесу.

– Я не пытаюсь вас жалеть. Можно даже подумать, что вы очень изобретательны – заполучили меня в постель, верно? После того, как я строго запретила подобную фамильярность. В самом деле, вы могли взять меня силой, и никто бы ничего не узнал. – Луиза плотнее запахнула полы халата.

Чарлз криво усмехнулся:

– Я мог бы сказать, что осуществляю свои супружеские права.

– Вы отлично знаете, что у вас нет никаких прав. Идемте! Идемте туда, где тепло. Ваша комната просто погреб со льдом.

Как он мог сбросить на пол простыни? Луизе казалось, что она видит, как ее дыхание застывает в воздухе.

– Ничего мне не сделается.

– Тогда давайте попробуем хотя бы разжечь здесь огонь. Я принесу бренди. – Луиза соскользнула с кровати и встала. Ее тоже пробирала дрожь.

Он поднял на нее взгляд.

– Разве миссис Ивенсонг не говорила вам, в чем моя беда?

– Я знаю только про ночные кошмары, и вы сами говорили мне о них.

– Я пью, мисс Стрэттон. Как можно чаще, как можно больше. Я обещал ей, что у вас на службе попытаюсь быть трезвенником. На вашем месте я бы не стал угощать меня бренди. Стоит мне начать снова, и во всем вашем доме не хватит для меня выпивки, и я, может статься, забуду, что мне полагается быть джентльменом. В следующий раз, когда вы ворветесь ко мне в комнату среди ночи, я в самом деле надумаю вас изнасиловать.

– О-о. – Ох, Чарлз Купер – совсем не рыцарь в белоснежных доспехах. – Что мне сделать для вас? Может быть, позвонить, чтобы принесли чаю?

– Делайте что хотите. В конце концов, я у вас на службе.

Он казался таким подавленным, таким несчастным в этой полутемной комнате, где пламя свечи вздрагивало от каждого порыва сквозняка из незаконопаченных окон. Луиза распорядится, чтобы окнами занялись.

Кто-нибудь из слуг в доме еще не спит. Грейс считала круглосуточное обслуживание своей заслугой. Но если нужно, Луиза и сама справится. Ее одинокое детство большей частью прошло на кухне, среди слуг.

– Я постараюсь раздобыть чай. А вы займитесь камином. Или вы хотите, чтобы я сама разожгла огонь?

– Мисс Стрэттон, некоторые вещи я до сих пор в состоянии сделать сам. Но вам нечего бояться. Я не имею в виду – укладывать женщин в постель.

Чарлз открыл окно пошире, чтобы в голове прояснилось. По его прикидкам, комната помещалась на достаточной высоте; так что если бы он выбрался на подоконник по ту сторону дребезжащей оконной рамы, то свалился бы и убился насмерть. Репутацию Луизы этим не обелить, но мысль, тем не менее, казалась Чарлзу соблазнительной. Он болезненно устал от собственной боли. Сны о кровавой резне – и ведь он сам был к ней причастен – сводили Чарлза с ума.

После ранения в глаз его отправили в один из концентрационных лагерей, который требовалось «прибрать» перед визитом туда доброхотов из комиссии Фосетта. Слух о том, что в армии Китченера не все ладно, в конце концов, добрался и до парламента, и до ушей общественности. Чарлзу и находящемуся под его командованием сброду предстояло каким-то волшебным образом убедить визитеров, что жестокие условия содержания бурских женщин и детей были не так уж плохи, как сообщалось ранее.