Чарлз встал. Ноги были как ватные. Луиза взглянула на него с испугом. Наверное, подумала, что он подойдет и снова ее поцелует. Он виновато пожал плечами.

– Боюсь, разболелась голова, – сказал он, обращаясь сразу ко всем, кто сидел за столом. – Прошу меня извинить.

Это было самое большее, что он смог сделать, чтобы придать отступлению видимость достоинства. Спокойно выйти из этой пещеры с хищниками, хотя следовало бы в ужасе бежать. Поплутав по коридорам, Чарлз снова оказался в своей комнате, умирая от желания напиться. Но сегодняшнего вечера не утопить в вине. Во что он ввязался? И как ему выпутаться? Чарлз тер виски, потому что и вправду почувствовал, как разболелась голова.

Бедняжка Луиза. Или нет? Возможно, она заслужила посрамление со стороны тех, кто собрался в обеденном зале. Похоже, только горничная Кэтлин и старый дворецкий любят ее по-настоящему – все прочие старались держаться от бедняжки на расстоянии.

Возможно, это пренебрежительное отношение к ней идет от Грейс. Похоже, здесь заправляет именно она, и за указаниями обращаются к старухе, а не к Луизе. Именно Луизе следовало бы сидеть во главе стола. Черт, а Чарлз должен был сидеть в ногах, вместо сэра Ричарда Делакура.

Все это ему очень не нравилось, но он действительно не знал, на чьей стороне правда. Он и сам думал, что Луиза – избалованная, беспутная девица. Неужели с ней в самом деле что-то неладно?

Чарлзу так не казалось. Однако суждение его давало осечку. Но в чем бы ни заключалась правда, нужно сказать Луизе, что его собираются подкупить за «развод» с ней.

Будь Чарлз лишен чести, он не сказал бы ей ни слова. Луиза уже заплатила половину обещанной суммы – небольшое состояние, – и эти деньги благополучно лежали на его новом банковском счете, принося проценты. Может быть, Грейс согласилась бы возместить ту часть гонорара, которую еще предстояло получить, и тем самым Чарлз избавил бы себя от необходимости продолжать эту шараду.

Он распустил узел галстука и опустился в серое кресло перед камином в гостиной. Долго ли придется ждать, пока Луиза не сбежит оттуда, чтобы прийти его проведать? Если она такая сумасбродка, гости, возможно, и не ожидают, что она проторчит там до самого конца, чтобы выпить чаю и посплетничать, пока джентльмены будут пить портвейн и курить сигары.

Шов на новой шелковой повязке натер уголок глаза, и Чарлз ее снял. Все вокруг немедленно потускнело и лишилось четких очертаний, потому что кровяные сгустки и тени туманили зрение. Он закрыл половину лица ладонью и стал дожидаться, пока комната не примет прежний вид.

Дверь распахнулась, и вошла Луиза, вся в кружевах, в облаке аромата фиалок и – обиженная.

– Как вы осмелились уйти из-за стола?

– Тише. Сядьте, и мы поговорим как воспитанные люди. Вы же не хотите, чтобы наши друзья внизу подумали, будто у нас любовная перепалка.

– Они ничего не услышат – мы в миле оттуда. В любом случае сейчас миссис Нейсмит играет на рояле, а мистер и миссис Мервин поют.

– Жаль, что я пропустил такое. – Чарлз пытался представить, как толстяки Мервины поют дуэтом, но воображение ему отказало.

– О, не стоит жалеть. Никому такого не пожелаешь. Ни он, ни она не способны взять ни одной правильной ноты. Но это традиция, они всегда поют здесь на званых обедах. Почему вы ушли?

– Ваша тетка наговорила кучу вещей, которые я счел оскорбительными. Я понял, что слишком хорошо воспитан, чтобы это слушать.

– Я же говорила, что она – настоящее испытание для нервов. Будь она попроще, мне не пришлось бы придумывать себе мужа.

– Луиза, вам лучше сесть. – Вынув из кармана повязку, Чарлз снова ее надел. Теперь он ясно видел Луизу, она была бледна и явно волновалась. Ему не хотелось расстраивать ее еще больше, но он, как ни странно, почувствовал потребность ее защитить. – Грейс мне предложила – и еще предложит – значительную сумму денег, чтобы покончить с нашим браком.

Луиза опустилась в кресло напротив.

– О-о.

Впрочем, она, похоже, не удивилась.

– Она сговорилась с банкиром. И с доктором Фентрессом заодно. Завтра они собираются объявить мне, что у вас не все в порядке с головой и что мне лучше уехать без вас. Все дело в вашем состоянии, верно?

Луиза покачала головой:

– Власть, вот что ей нужно. У Грейс полно собственных денег. Она меня ненавидит; всегда ненавидела. Не важно, как бы я ни старалась быть хорошей. Всего было мало! И тогда я решила, что буду плохой. Почему нет? Хорошее поведение все равно себя не оправдало. А потом она закрутила гайки и лишила меня денег – разве что на булавки. Я никуда не могла ездить. Ничего не могла делать. Если бы Грейс могла придумать, как лишить меня наследства, она давно это сделала бы. Иногда я боялась, что она вполне может объявить меня сумасшедшей. А иногда мне казалось, что я действительно схожу с ума.

Чарлз тихо присвистнул:

– О господи, вы и вправду бедная богатая девочка.

Ее губы задрожали:

– Вы надо мной смеетесь?

– Нисколько. Что будет, если они пронюхают, что мы в действительности не муж и жена? Сей факт могут счесть доказательством вашего умственного нездоровья.

Карие глаза Луизы расширились.

– Неужели вы думаете, что меня поместят в лечебницу?

– Я бы этого не хотел – ради здоровья других пациентов. И не надо так на меня смотреть, я просто пошутил.

Только сейчас до Чарлза стало доходить, насколько опасен может быть их розыгрыш. Они, возможно, и не делают ничего противозаконного, но их затея все равно чревата ужасным скандалом. Черт, они делят апартаменты на двоих. У Луизы и без того репутация сумасбродки. Но если откроется, что они вовсе не женаты, это станет последним гвоздем, который вобьют в ее гроб.

– С чего бы им начать нас подозревать? – заметила Луиза таким тоном, будто старалась убедить себя саму. – Пока что вы были образцовым мужем, за исключением того… что случилось под конец.

Чарлз подумал, что она заговорит про поцелуй, но она промолчала.

– Простите. Там, внизу, мне следовало выдержать все до конца.

– Именно. Грейс всегда получает то, что хочет. Она не знает пощады. Но вы должны пустить ее по ложному следу. Когда встретитесь с ней завтра…

– Вы хотите, чтобы я через это прошел? – воскликнул Чарлз, не веря своим ушам.

– Разумеется. Я хочу знать, чего, по мнению Грейс, я достойна.

Чарлз взял руку Луизы. Она была холодна как лед, хотя в камине жарко горел огонь.

– Вы – бесценное сокровище.

Она поспешно отдернула руку и зарыла ее в кружева платья.

– Приберегите эти комплименты до того момента, когда мы окажемся среди людей и будет кому слушать. Если Бакстер всецело на стороне тети Грейс, то именно она заткнула горлышко той бутылки, из которой капали мои денежки. Собственно, по этой причине я и вернулась домой. Но не беспокойтесь! Я все еще могу вам платить.

Чарлз вдруг разозлился:

– Мне наплевать на деньги.

– Всем нужны деньги, даже мне. Деньги – это свобода.

А еще деньги означали пищу. Здоровье. Большинство знакомых Чарлза предпочли бы быть сытыми, нежели свободными, что бы это ни значило – свобода.

– Ладно, командир. И какова же будет наша стратегия?

И снова язычок Луизы облизнул уголок рта.

– Пока не знаю. Дайте подумать.

– Ум хорошо, а два лучше. По крайней мере, так мне говорили. Вы мне доверяете?

– У меня нет другого выхода, верно? О-о, дело оказалось куда сложнее, чем я предполагала.

– Всего один месяц. Тридцать дней можно вытерпеть все, что угодно.

На своем веку Чарлз повидал врагов похлеще, чем Грейс Уэстлейк и ее приспешники.

Луиза была готова к худшему, но не в первые же двадцать четыре часа после ее приезда! Неужели тетя Грейс настолько проницательна?

Очевидно, нет. Сочинить что-нибудь – это она может. Рассказывать о ее бесчестии и действовать подкупом прямо за обеденным столом. Неудивительно, что капитан Купер встал и ушел. Что он подумает о них всех? Его собственная семья, конечно, не столь богата и влиятельна, но они уж точно не злейшие враги друг другу.