Лакей потянул носом воздух и поморщился:

– Да, мадам.

Кэтлин могла бы помочь ей раздеть Чарлза, если она невиновна в какой-либо гадкой проделке. Это Луиза скоро выяснит.

Следующая четверть часа пролетела в хлопотах и суматохе. Когда лакеи несли его через весь дом, Чарлз цитировал отрывки из неприличных стихотворений. По его требованию сделали остановку на лестничной площадке, чтобы он смог рассмотреть узоры на обоях, которые, по его утверждению, жаждали с ним побеседовать.

Кэтлин призвали в комнату хозяйки, и она поклялась, они с Робертсоном совершенно невиновны в том, что Чарлз ведет себя столь странным образом. Казалось, Кэтлин встревожилась не меньше хозяйки. Совместными усилиями они сняли с Чарлза костюм для верховой езды и переодели в шелковую пижаму с монограммой. Когда Чарлз был удобно устроен в постели, рядом с которой стоял газик, Луиза велела Уильяму привести доктора Фентресса, который, очень кстати, уже явился с ежедневным визитом к тете.

– Что вы, Кэтлин, думаете о моей заднице теперь, когда вы ее видели? – пробормотал Чарлз.

– Первый сорт, сэр, никаких сомнений, – ответила Кэтлин, закатывая глаза. – Мужчины! Лопаются от тщеславия, даже когда им снесет голову. Не так ли? – шепнула она.

– Что могло с ним приключиться? Он говорит, что его могли отравить, – прошептала в ответ Луиза.

– Вполне может быть. Если бы у него был жар, это могло бы объяснить его бред. Но он холодный как лед. И глаза у него странные.

– Мой глаз, вы хотите сказать. – Чарлз пытался казаться бодрым, его слух нисколько не притупился. – Но вы, девочки, выглядите еще забавней. Знаете, а у вас в волосах букашки. Как маленькие розовые паучки.

Луиза едва сдержалась, чтобы не броситься с воплями к зеркалу. Он видит то, чего в действительности нет. Слышит голоса предметов, которые не имеют голоса. Говорит вслух такое, чего не скажет в нормальном состоянии.

– Пусть бы меня опять стошнило. Нужно сунуть палец мне в горло…

– Нет! – вскричала Луиза. – Сейчас здесь будет доктор Фентресс. А еще я приказала подать чаю.

– Девицы вроде вас, наверное, полагают, что чашка доброго английского чаю излечит даже триппер.

– Чарлз! – О господи, он ведь не болен? Она слышала, что люди иногда сходят с ума от сифилиса. Но, разумеется, миссис Ивенсонг выяснила бы это заранее.

– Макс, – поправил он. – Вы забываете нашу маленькую комедию. Я всего-навсего актер, которого вам было угодно нанять.

О боже. Что, если в этом бессмысленном состоянии он забудет о своей роли? Доктор Фентресс помчится прямо к тете Грейс.

– Просто попытайтесь помолчать, Макс. Закройте глаза, и вы не увидите то, что вас волнует.

– Глаз, хотите вы сказать. И единственное, что меня волнует, это вы, – сказал он и похотливо рассмеялся. Но голубой глаз все-таки закрылся.

Чарлз казался совершенно невинным. Крошечные порезы от бритья на щеке. Может быть, на лезвии была ржавчина, и у него заражение крови? Нельзя же лишиться рассудка, съев слишком много колбасок?

Доктор Фентресс вошел, не постучавшись.

– Уильям говорит, здесь срочный случай. Но я вижу, что пациент уснул.

– Я не сплю, – сказал Чарлз, не открывая глаз.

– Что случилось, мистер Норвич?

– Думаю, меня отравили. Грибами.

Луиза открыла рот.

– Не могу сказать наверняка. Колбаски тоже могли быть чем-то приправлены. Вкус другой. Но галлюцинации именно такие, как бывает, если съесть грибы определенного вида. Когда я был мальчиком, то поехал однажды в гости к бабушке в деревню. Мы с братьями набрали грибов и заболели. Я почти ничего не помню, вот только Фред смеялся до хрипоты, а Фред – парень не из смешливых.

Ничего себе! Неожиданно Чарлз оказался весьма красноречивым, описывая свое состояние. Доктор Фентресс кивнул:

– Помню, такой случай был описан в старом номере «Лондонского медицинского журнала». Луиза, попросите кухарку подняться к нам.

– Уже распорядилась. Что нам делать?

– Нужно промыть его пищеварительный тракт. Кэтлин, пусть кто-нибудь спустится на пляж и зачерпнет побольше морской воды. Это подействует. А затем за ним следует наблюдать, чтобы он не навредил ни себе, ни кому-то другому. Эффект проявится уже к обеду.

– К обеду!

Чарлз ухмыльнулся:

– В чем дело, женушка? Боитесь провести день в постели со мной? Мне не нужны эти бездельники лакеи. Мне нужны вы, с розовыми паучками и всем прочим.

– Я вам помогу, мисс Луиза, то есть миссис Норвич, – предложила Кэтлин. – Уильям может подождать в холле, на тот случай, если нам понадобится. – Она торопливо покинула комнату.

Горничная вышла, зато явились кухарка и миссис Лэнг. Обычно румяное лицо кухарки было белым, как ее фартук.

– О-о, миссис Норвич! Не верю, чтобы на моей кухне оказался яд!

– Мы думаем, что за завтраком он съел плохие грибы. Откуда вы их взяли? – спросил доктор.

– Мои девочки набрали их в лесу, там, где всегда собирают. Мне жаль, о-о, как мне жаль!

– Я вас не виню, – заверила ее Луиза, хотя уже начинала сомневаться – кухарка могла оказаться предательницей, как Кэтлин с Робертсоном. – Но, если у вас еще остались эти грибы, нужно их выбросить. И у меня есть сомнения насчет колбасок.

– Колбасок?

– Только потому, что Ч-ч-Макс съел их слишком много. Но, вероятно, они все-таки хорошие.

– И я так думаю! Они приготовлены по моему особому рецепту. Никто еще не жаловался.

– Тише, Мириам. Никто не хочет бросить тень на вашу стряпню, – подала голос миссис Лэнг. – Миссис Норвич, я полагаю, что после этого маленького расстройства вы захотите покинуть Роузмонт и вернуться во Францию?

– Ну, не сию же минуту, – отрезала Луиза. Бедняга Чарлз был явно не в состоянии путешествовать.

– Чем мы можем помочь? – спросила кухарка.

– Я не знаю. Что можно попробовать, помимо морской воды? – обратилась Луиза к доктору Фентрессу.

– Больше ничего, пока он не прочистит желудок. Сомневаюсь, что в ближайшее время у него возникнет желание есть. Но когда проголодается, дайте ему что-то простое, чем кормят маленьких детей. Устройте его как можно удобней и не тревожьтесь, если он будет видеть и говорить что-то не то. Вы сами видите – у него бред, выдумал братьев, а вы ведь говорили, что он – единственный сын. Прямо как воображаемый товарищ по играм, которого когда-то придумывали себе вы – да, моя дорогая? Как его звали… Мелвин? Малверн? Ах да, кажется, его звали Максвелл. Какое странное совпадение – вы вышли за человека, которого зовут почти так же. Я останусь на целый день, чтобы наблюдать за ним. Если понадоблюсь, зовите меня из покоев вашей тети.

Луиза уже давно не вспоминала про своего воображаемого друга. Хорошо, если и доктор Фентресс не станет особо задумываться. Вот черт! К его чести, надо сказать, что доктор всегда был внимателен к малышке Луизе в отличие от прочих родных. Он был добрым человеком, хотя всецело находился под влиянием Грейс. Кажется, доктор обрадовался, что у него есть предлог провести целый день в Роузмонте, с ее тетей.

Отослав всех прочь, Луиза оставила Уильяма в коридоре. Чарлз не казался буйным, но ей, возможно, понадобится помощь, чтобы отвести его в ванную. Она положила ладонь ему на лоб, и он открыл глаз.

– Я хочу, чтобы вы разделись и легли рядом, туда, где вам следует быть.

А она-то думала, что Чарлз спит, раз лежит так тихо.

– Не сейчас, Чарлз. Когда вам станет лучше, – солгала Луиза. Она не станет ловить его на слове, ведь он говорит так под действием каких-то поганок.

– Обещаете?

– Возможно, вы передумаете. Когда вам станет лучше.

Сжав руку Луизы, он прижал ее к суматошно бьющемуся сердцу.

– Я свалял дурака, Лулу. Выходите за меня. Умоляю.

Это опять говорили поганки.

– Вы говорите это не всерьез.

– Очень даже всерьез. Если я выживу.

– Разумеется, вы будете жить. О, вот и Кэтлин.

– Она мне не нужна. Мне нужны вы. Знаете, мне никогда никто не был нужен по-настоящему. И в кого меня угораздило влюбиться, как не в наследницу, которую от меня отделяет пропасть! Спуститесь на землю, Лулу. Я проведу остаток жизни, пытаясь сделать вас счастливой.