Одной из самых ярких страниц в истории русско-греческих связей является деятельность Максима Грека.
Максим Грек родился около 1470 г. в эпирском городе Арте. Он принадлежал к известной среди греческой и итальянской интеллигенции второй половины XV — начала XVI в. семье Триволисов и до своего пострижения на Афоне носил имя Михаил. Молодость Михаила Триволиса прошла в Италии, где он сотрудничал с выдающимися греческими и итальянскими гуманистами Иоанном Ласкарисом, Анджело Полициано, Дж. — Фр. Пико делла Мирандолой, изучая философию и литературу, переписывая греческие рукописи, принимая участие в работе венецианского издателя Альда Мануция. Увлеченный проповедями Дж. Савонаролы, он провел несколько лет в доминиканском монастыре св. Марка во Флоренции. Выйдя из него, Михаил Триволис в 1505 г. удаляется на Афон и становится монахом Ватопедского монастыря. О более чем десятилетнем периоде жизни Михаила Триволиса на Афоне (1505–1517) мы знаем пока очень мало. Можно лишь догадываться — принимая во внимание скудные данные греческих источников, а также анализируя его собственные сочинения, написанные уже в России, — что именно на Афоне Максим становится тем серьезным ученым, знатоком Священного писания и патристики, канонического права и истории, в качестве какового он, в ответ на просьбу великого князя Василия III прислать «на время» книжного переводчика, и прибыл в 1518 г. в Москву.
Почти сорокалетний (1518–1556) период жизни Максима Грека в России составил целую эпоху в истории русской культуры. Начав свою деятельность в Москве как переводчик греческих книг, Максим не рассчитывал оставаться в России долгое время: он думал, что с завершением порученного ему дела его миссия закончится и он, получив вознаграждение за свои труды, сможет возвратиться на Святую Гору. Этому, однако, не суждено было сбыться. Разностороннее образование, глубокое знание духовной и светской литературы, знакомство с жизнью стран, о которых в то время в России имели лишь незначительное представление, — все это привлекало к греческому монаху образованных русских людей, заставляло обращаться к нему не только в случае непонимания тех или иных текстов, но и за советами при обсуждении дел, имевших тогда важное значение для жизни всего Русского государства: взаимоотношения светской и духовной власти и проблема монастырского землевладения, будущее царской фамилии и вопрос о втором браке Василия III, внешняя политика России и прежде всего — отношения с Турцией. Твердость взглядов, нежелание изменить своим убеждениям ни при каких обстоятельствах, прямота суждений Максима Грека — все это породило враждебное к нему отношение церкви и властей. Обвиненный в сознательном искажении текста священных книг, в ереси, в хуле на русских чудотворцев, в осуждении практики поставления русских митрополитов, в тайных сношениях с турецким послом Скиндером и стремлении «поднять» на Русь турецкого султана, Максим Грек был дважды — в 1525 и 1531 гг. — судим: последние тридцать лет его жизни прошли в заточении в Иосифо-Волоколамском, Тверском Отрочем и, наконец, в Троице-Сергиевом монастырях.
Вклад Максима Грека в русскую культуру огромен. Он обогатил русскую литературу новыми переводами текстов Священного писания и сочинений отцов церкви, памятников агиографии, ввел в русскую книжность целый корпус статей, переведенных им из византийского лексикографического свода X в. «Суда». Он явился в России первым ученым-филологом, сформулировавшим принципы переводческой деятельности, осознавшим необходимость исправления русских богослужебных книг путем сличения их с греческими оригиналами и начавшим работу в этом направлении. Переводческая деятельность Максима Грека была важнейшим фактом истории письменной культуры России в эпоху, когда началось формирование русского литературного языка. Максим Грек способствовал значительному расширению знаний русских читателей о Греции — ее истории, географии, литературе, языке: этому служили его оригинальные сочинения, переводы, занятия греческим языком с русскими учениками, копирование им греческих рукописей.
Максим Грек — крупнейший русский писатель эпохи средневековья. Тесно связанный обстоятельствами с внутри- и внешнеполитической жизнью России, он в своих сочинениях откликался на многочисленные и разнообразные явления русской действительности первой половины XVI в. Десятки оригинальных сочинений греческого ученого — выдающееся явление древнерусской литературы.
Жизни Максима Грека в России и посвящен роман известного греческого писателя Мицоса Александропулоса. Для него эта тема не является случайной. Значительная глава в творчестве М. Александропулоса, особенно в последние годы, посвящена благородной задаче пропаганды русской культуры — в Греции и греческой — в нашей стране. Он знакомит греческого читателя с такими шедеврами русской литературы, как «Слово о полку Игореве» и «Житие протопопа Аввакума» (1976), переводит и комментирует существующие лишь на русском языке записки Нестора Искендера об осаде и взятии Константинополя турками в 1453 г. (1978), пишет исследование о Пушкине, Гоголе, Белинском, Достоевском и Льве Толстом (1975), наконец, создает трехтомную историю русской литературы с XI в. до 1917 г. (1977–1978), выпускает роман об А. М. Горьком «Хлеб и книга» (1980), удостоенный Государственной литературной премии Греции, и об А. П. Чехове «Больше свободы» (1971). Это все — на греческом языке. Русскому же читателю известны его романы «Ночи и рассветы» (1962) и «Горы» (1967), сборники рассказов «К звездам» (1970) и «Будьте счастливы» (1973), повесть «Чудеса происходят вовремя» (1976). Таким образом, книги М. Александропулоса, хотя и не всегда непосредственно посвящены связям Греции и России, тем не менее продолжают эту тему, являясь живым каналом этих связей, инструментом для лучшего знакомства Греции с русской культурой, а России — с культурой греческой.
На греческом языке увидел впервые свет и роман «Сцены из жизни Максима Грека» (1976). Теперь это произведение появляется и в русском переводе.
Читатель, особенно подготовленный, а тем более специалист, не может не заметить в романе некоторые расхождения со своими представлениями об отдельных событиях, не всегда, быть может, согласится с автором в оценке тех или иных фактов. Ведь автор — греческий писатель. Следовательно, как бы серьезно ни относился он к своей задаче, как бы внимательно ни изучал иностранные для него источники и научную литературу, он, являясь не исследователем, а писателем, невольно упустит из виду какие-то, возможно важные в глазах специалистов, детали, нюансы и обратит внимание на те моменты, которые позволят ему воссоздать характеры, оживить людей. Он делает то, чего не делают, как правило, исследователи.
М. Александропулос любит Максима Грека. Его честность, принципиальность, несгибаемый характер, знания, нравственная высота его облика — все это бесконечно привлекает писателя. Автор, однако, не стремится идеализировать своего героя, оправдать его всегда и во всем: его цель — представить Максима Грека живым человеком, со всеми его положительными чертами и слабостями, разгадать психологию, понять поведение афонского монаха — на основе знания пусть не многих, но все же и не скудных сведений источников. Объективность писателя порождает такой любопытный прием, как «парад» мнений о Максиме Греке, извлеченных из самых разных — по времени и оценке деятельности переводчика — исследований о нем.
Читая этот роман сегодня, нужно помнить, что он был написан в 1967–1969 гг., до замечательной «Сибирской находки» Н. Н. Покровского, до открытия новых греческих и русских автографов Максима Грека и его сподвижников, до появления выдающейся по своему значению книги Н. В. Синицыной «Максим Грек в России» и целого ряда интересных книг и статей. М. Александропулос опирался, таким образом, на «старую» источниковедческую базу, на прежние (хотя в подавляющем большинстве серьезные) исследования, мог зависеть от некоторых взглядов на деятельность Максима Грека в России, признанных теперь несостоятельными. Тем более нельзя не порадоваться тому, что авторское прочтение источников оказалось верным — Максим Грек представляется М. Александропулосу именно таким, каким можно увидеть его теперь, после новых открытий.
