В тот же миг возобновилась подача энергии в рулевую рубку: замерцали экраны, запищал радар. Жужжание гироскопа автонавигатора показалось мне настоящей музыкой.

Буквально через пару секунд в дверях появился капитан Кирк. Ни дать ни взять актер, вышедший на поклон.

– Все в порядке. Прямого попадания не было. Просто повыбивало предохранители. Эта старушка, может, снаружи и пообтрепалась, зато внутри она Терминатор. Парень, у которого я купил ее, служил капитаном на «Трайденте».[23] Он любил не только ловлю креветок, но и живучесть конструкции торпедной подлодки. Как делишки?

– Вроде бы хорошо. Я вижу маяк.

– Иди ты! – воскликнул Кирк. – Блин, мистер Чехов,[24] вы превратились в отличного рулевого.

Кирк взглянул на мерцающий зеленый экран радара и подкрутил какие-то ручки. Словно по мановению волшебной палочки Мерлина, на положенном ей месте появилась береговая линия Кубы.

Через полчаса то, что я сперва принял за галлюцинацию, превратилось в огромный луч, затмевающий собой звезды. Он скользил по поверхности бушующего океана, словно ангел-хранитель, спешащий к нам с наветренной стороны.

Маяк сделал свое дело. Куба осталась позади. Когда я снова взглянул на часы, было уже четыре утра. В облаках появился узкий просвет, и отраженное сияние звезд повстречалось с ярким лучом, исходящим от мыса Сан-Антонио. В ту ночь я увидел маяк в действии первый раз в жизни, но точно не последний. Шторм стих, и напряжение спало.

– Отличная работа, Талли, – сказал капитан Кирк и похлопал меня по плечу. – Когда доберемся до города, куплю тебе выпить. А сейчас отдохни. Пойди взгляни, как там твоя лошадка.

Я размял затекшие пальцы. Застегнув молнию штормовки, я повернулся к двери рубки и тут заметил, что «Святая Барбара» перекосилась. Я поправил ее.

В тусклом свете приборов казалось, что она мне улыбается.

Шторм похулиганил и отпустил нас – отправился вдоль кубинского побережья на поиски новых жертв. Вся команда сбежалась в рулевую рубку. Я чуть не лопался от адреналина. Только когда позади нас небо просветлело и капитан Кирк приказал мне отойти от штурвала, я осознал, что за всю ночь не сомкнул глаз. Я был выжат как лимон. Словно кто-то выдернул меня из розетки. Я рухнул в койку и проспал до полудня.

Меня разбудил запах жареного лука. Команда готовилась к заходу. Мы уселись на корме и перекусили сэндвичами. Штормовой ветер утих до легкого бриза, а гигантские валы уступили место плавной качке. Пообедав, я устроил Мистеру Твену душ из пресной воды. Похоже, он был очень доволен. Около четырех часов пополудни над горизонтом, словно титры, побежали береговые облака. За ними показались деревья, пляж и, наконец, дома и люди на берегу.

– Возьми штурвал, – сказал капитан Кирк.

Я с радостью откликнулся на приглашение доставить судно по каналу к конечному пункту назначения, но возникла одна маленькая проблемка. Я не мог найти канал. В лучах заходящего солнца чистые зеленые воды стали похожи на шоколадную глазурь, и отличить мелководье от глубоких мест стало невозможно. В довершение всего перед самым носом внезапно появилось минное поле из сотен вершей, корзин для ловли омаров и тонких деревянных шестов, на которых сидели ржанки.

Я проверил эхолот: по-прежнему десять футов под килем. Мельком взглянув на карту, я забеспокоился. Вокруг Пунта-Маргариты я видел только знаки, предупреждающие о мелководье, и множество крошечных черепов со скрещенными костями – обозначения рифов и мест кораблекрушений. Капитан Кирк как ни в чем не бывало стоял в дверях.

– Шкипер, у меня небольшая проблема. Я не вижу канала.

– Дай-ка взглянуть, может, я смогу поправить твое зрение. Вот… – Он прошел в рулевую рубку, открыл шкафчик под радаром и вынул из деревянной шкатулки крохотную медную пушку. – Старина Жан Лафитт разметил канал еще в те времена, когда тайные убежища действительно были тайными убежищами.

– Что ж, он славно потрудился, – сказал я, кладя руку на рычаг. Глубина упала до шести футов.

Капитан Кирк покачал на руках пушечку, словно младенца, вышел и опустил ее в крепление на левом леере.

– Можешь не тормозить, Талли, – спокойно произнес он. – Видишь тех птиц вон там?

– Конечно.

– Смотри внимательно.

Я сделал, как приказано, и сосредоточил все свое внимание на птицах. И тут меня осенило. Одни были настоящими, а другие – всего лишь макетами. Кирк щелкнул казенником и вставил в магазин большой толстый патрон.

– Когда местные индейцы, с которыми торговал Лафитт, показали ему тайный канал от Мексиканского Залива до Крокодилового Камня, он придумал довольно оригинальный способ отметить, а потом замаскировать фарватер. Он изготовил набор цветных деревянных муляжей – пеликанов, цапель и фламинго – и расставил их вдоль границ канала среди местных ржанок, прочесывающих здешние отмели и рифы в поисках пищи. Когда ему нужно было войти в гавань, он делал так. – И Кирк дернул за шнур, приделанный к пушечке. Из дула вырвался оглушительный грохот.

Команда издала радостный вопль и захохотала. Даже Мистеру Твену взрыв понравился, а у меня от неожиданности душа ушла в пятки.

– Вот твой канал, – сказал капитан Кирк. Я проследил за направлением его руки. Живые птицы сорвались со своих насестов, а оставшиеся муляжи указывали дорогу к Пунта-Маргарите.

Пока я лавировал по каналу, раздалось еще несколько пушечных выстрелов: птицы собрались снова усесться на шесты. Поначалу маленький остров неподвижно висел прямо по курсу, словно далекая планета. Но вот показались пальмы, норфолкские сосны, причалы, выцветшие жилища креолов, яркие обшитые вагонкой карибские домики и традиционные прибрежные хижины майя, раскинувшиеся вдоль розоватого песчаного пляжа. Меня охватило странное чувство: либо я здесь был раньше, либо здесь мое место. У пристани столпилась кучка местных жителей. Они смотрели и махали руками, а Кирк в это время обучал меня искусству швартовки. Каким-то чудом мне удалось аккуратно подогнать судно к сваям, и команда закрепила его линями и кранцами.

– Добро пожаловать в Пунта-Маргариту, Талли, – сказал капитан Кирк с улыбкой.

Первое что мы сделали – это переправили на берег Мистера Твена. В Пунта-Маргарите при сильном отливе между палубой и причалом остается брешь футов в пять. Бегал Мистер Твен, конечно, хоть куда, но вот прыгун из него был никакой.

Впрочем, мы мгновенно отыскали решение. Еще на островах Драй-Тортугас команда превратила один из больших деревянных стабилизаторов в импровизированную платформу. На ней можно было спускать Мистера Твена в воду или переправлять на берег.

Воспользовались мы ей и на пристани Пунта-Маргариты. Правда, на этот раз мы собрали здоровенную толпу. Мистер Твен пристально наблюдал за всем процессом и в один миг стал знаменитостью. Когда мы подняли его в воздух, на пристань высыпала почти вся деревня. Он висел между морем и небом, и, кажется, наслаждался полетом.

Есть что-то странное и сверхъестественное в парящей над водой лошади, и стоило ему приземлиться, как местная ребятня уже окрестила его лошадью-ангелом. Под этим именем он и по сию пору известен среди коренного населения Пунта-Маргариты.

Как только Мистер Твен целым и невредимым оказался на берегу, я привязал его к пальме. Составить ему компанию сбежалась целая толпа юных фанатов. Мы отдраили палубы и прибрались на судне. Кирк принял работу. Закончив с инспекцией, он улыбнулся и возвестил:

– Кажется, пришло время для коктейля.

Джонни Красная Пыль как-то сказал мне, что люди, которые любят животных, – самые лучшие люди на свете. Предложение капитана Кирка было очень заманчивым, и, по правде говоря, не имелось ни малейшего повода не выпить. Но после такого продолжительного путешествия, да еще и со штормом, я был обязан позаботиться о лошади, и лишь потом мог позволить себе расслабиться.