— Если под отношениями, ты имеешь ввиду попытку сжечь меня за колдоство, то да. Они у нас действительно интересные, — шумно вздохнула. — В первый раз меня вытащили Чёрные Псы, но сейчас они вряд ли помогут.

— Да уж, веселая у тебя жизнь.

— Кто бы говорил.

Вигго хмыкнул.

— Я родился в рубашке, Веста. Спроси у любого, кто со мной знаком. Мы выкрутимся. Надо только придумать, как.

Она ничего не ответила на это.

Прошло немного времени, и Веста сама не заметила, как задремала. Видимо, усталость дала о себе знать. Вот она сидела, наблюдая за тем, как Вигго пытается выпутаться, ругаясь себе под нос, а потом тяжелые веки сомкнулись и буквально за мгновение девушка провалилась в объятия сна.

Сновидение было темное и вязкое, пахнущее опалеными волосами, кровью и недавно скошенной травой, а еще тем особым крепким, кружащим голову запахом его тела. Сон кричал ей в лицо множеством голосов, хлестал по лицу. У него были сильные руки, который сперва заключали её в нежные объятия, а потом стискивали до боли в ребрах. И в этот раз у сна было лицо. Красивое, волевое, с ясными васильковыми глазами и светлыми медовыми волосами, выгоревшими до льняньного оттенка на солнце. Лицо, которое она пыталась забыть всё это время…

— Веста!

Она резко открыла глаза и поймала на себе взволнованный взгляд Вигго. Тот облегченно выдохнул, заметив, что ведьма проснулась.

— Хвала Единому… Ты плакала во сне, — пояснил он.

Девушка попыталась сесть удобней, кривясь от боли в затекших конечностях. Только сейчас она и почувствовала влагу на своих щеках.

— Приснился кошмар, — коротко пояснила ведьма.

— Снова зеркала?

У Весты вырвался усталый вздох.

— Не совсем… — а потом призналась. — Помнишь, ты перед боем спросил, что сделал тот парень, в которого я влюбилась? Так это был он.

— Что он сделал?

Веста передернула плечами, сбрасывая оставшееся от сна неприятное ощущение:

— Долгая история. Мне казалось, это и есть любовь. Он был сыном барона, а я же… Сперва не могла даже поверить, что он обратил на меня внимание. Это было сразу после смерти Даны, я переехала в другой город. Думала, там всё будет иначе… Но наверное, ведьмы не рождены для любви. Сказка закончилась так: прекрасный принц получил, что хотел, а потом обвинил меня в том, что я его приворожила. Натравил на меня толпу. Еле ноги унесла.

— Мда… — протянул Вигго задумчиво. — Знаешь, полюби меня такая ведьма, как ты, я бы уж точно не пытался избавиться от нее подобным образом.

Его слова вызвали у Весты слабую улыбку.

— Сочту за комплимент.

Ответить Вигго не успел. Снова послышались быстро приближающиеся шаги, дверь распахнулась, и через порог шагнули двое. Жреца Веста не увидела, но отчетливо услышала его голос, приказывающий доставить отродье Отверженного на главную площадь. Она бросила быстрый взгляд в окно, где еще не растаяла густая темнота ночи. Неужели слуге Единого настолько не терпится отправить её проклятую душу обратно в Бездну?

— Что происходит? — надломленным голосом спросила Веста у солдата, который развязывал ей руки. — До рассвета есть время… Еще не взошло солнце…

— Уже нет, — не сдержал тот широкой улыбки. — Тебя сожгут сейчас, а этого ведьмака на рассвете.

Вигго дернулся было в его сторону, но веревки держали его крепко. Он прорычал:

— Только тронь её пальцем и пожалеешь. Клянусь твоим Единым и всеми его святыми!

Его слова вызвали смех у Красных Мечей. Один вывел Весту из камеры, второй же задержался, чтобы проучить "колдуна". Когда закрывали за ней дверь, до ведьмы донеслись глухие отзвуки ударов.

Ночь подходила к концу, но до восхода солнца оставалось несколько часов. Поднявшейся ветер пригнал тяжелые тучи — утро ожидалось хмурым и холодным. Невзирая на позднее время жители Смородиновки не спали. Они стояли на площади, окружив столб и сложенную вокруг него снопами солому. Мужчины, женщины, старики и дети — все провожали Весту долгими взглядами, предвкушая интересное зрелище. Здесь был и жрец — он уже ждал колдунью на помосте, скрестив руки на груди.

В воздухе стоял свежий запах сосновых досок и смолы. Четыре ступеньки, и вот ведьма на помосте. Её подвели к столбу, высотой не меньше сажени. Над макушкой Весты было вбито кольцо, от которого отходила цепь с наручниками. Они громко щелкнули, сомкнушись на запястьях девушки.

Вот, и всё.

Жрец, не скрывая своего торжества, начал зачитывать молитву, прося Единого не бросать заблудившуюся во тьме душу. Порой его громкий голос дрожал от предвкушения. Ему не терпелось отправить еще одну черную душу к Отверженному в Бездну.

Веста его не слушала — задрав голову, она рассматривала темное небо, думая о том, какое же оно красивое. Жаль, звезд не видно. Ей бы хотелось взглянуть на них в последний раз.

Ветер задул сильнее, шурша опавшей листвой и раскручивая флюгер на крыше храма. Где‑то вдалеке громыхнуло. Собиралась гроза.

Жрецу передал факел один из солдат.

— Последнее слово, ведьма? — тихо спросил он у Весты, приблизившись.

Та улыбнулась. Как и в прошлый раз она тщательно спрятала свой страх перед ним.

— Увидимся в Бездне, жрец.

Он криво усмехнулся.

Солома занялась огнем быстро.

А после жрец нового бога бросил в пасть просыпающегося огня и еще кое‑что — небольшую шкатулку из красного дерева.

Горький дым застревал в горле, проникал в легкие и оседал там, не давая сделать полного вдоха. Жар подбирался всё ближе, жадные языки пламени тянулись к ней — огненный зверь быстро рос, пожирая то, что ему оставили люди. Веста закричала, но вскоре её крик оборвался…

От дыма не было никакого спасения.

От огня тоже.

А люди стояли вокруг, смотрели, пожирали глазами её смерть, не упуская ни единой детали, их злобные вопли доносились сквозь оглушительный треск пламени. Очередное представление. Посморите, добрые люди, как мы расправляемся со злом! Посмотрите, как ведьма корчится в муках! Молитесь своему богу, молитесь святым, и её предсмертное проклятие не падет на вас! Огонь очистит даже самую черную душу!

В легких поселился невидимый хорек, огрызаясь на каждый вздох и царапая грудь изнутри.

Веста закрыла глаза.

Последнее, что она запомнила: блеск молнии на мгновение высветил ту, что стояла так близко к её смерти. До боли знакомый силуэт и одновременно с этим увиденным впервые. Веста была готова покляться — они встречались раньше. Но где? Фигура махнула ей рукой и в следующее мгновение исчезла.

В то же мгновение грянул гром.

Небеса содрогнулись.

И на землю хлынул холодный дождь.

Месяц Жатвы, Жатвень по Старому Календарю.?

Сорок восьмой год эры Нового Бога.

В этот маленький мир также пожаловала осень. Ветер тихо шуршал опавшими листьями, гоняя их по узенько й, выложенной гладким камнем дорожке. На обесцвеченом небе застыло неяркой монетой солнце — его косые лучи и разбудили Весту.

Ведьма приоткрыла глаза. Огляделась. Она лежала на пожухлой траве под худеньким согнувшимся к земле деревцем. Приподнялась на локтях, удивленно озираясь по сторонам. Это место уж никак не напоминало ей ту деревню, где они с Вигго остановились, или костер, на который её отправили…

Впереди, за желтыми кронами деревьев виднелись высокие светлые стены с прямыми окнамим, над которыми возвышался позолоченный купол. Он тускло сиял в свете заходящего светила. Странное это было место… Тихое очень, будто бы вымершее.

Веста была без понятия, как она здесь оказалась.

Тень накрыла ведьму прежде, чем та услышала осторожные и тихие шаги. Веста испуганно вскрикнула, почувствовав, как кто‑то коснулся её плеча, и сразу же обернулась.

Она стояла перед ней. На ней было длинное до пят просторное платье с золотой вышивкой. Льняные волосы заплетены в толстую косу до талии, которую она перекинула через плечо. Плавные черты лица, полные красивые губы… Но Веста была не в силах оторвать взгляд от темной повязки, скрывающей её глаза.