– Ясно, товарищ лейтенант,– в один голос ответили слушавшие его красноармейцы.

Фортов возвратился на свой командный пункт. Он размещался в землянке, в городке зенитно-артиллерийского полка около деревни Орехово. Кроме оперативной комнаты, где стоял стол-планшет с рабочей картой командира роты, здесь было и спальное помещение для красноармейцев, обслуживающих командный пункт, а также комнаты командира роты, политрука и командира взвода связи. Рядом имелся наземный наблюдательный пункт, куда с приближением самолетов противника к боевым порядкам роты переходил командир и откуда по телефону руководил боевой работой взводов.

Войдя в оперативную, Фортов увидел на столе раскрытую подшивку корпусной газеты «Тревога» и обратил внимание на крупный заголовок: «Воззвание ко всем воинам противовоздушной обороны столицы». «Очевидно, политрук проводил занятия»,– подумал комроты и прочитал статью. «Товарищи красноармейцы, командиры и политработники! – говорилось в ней.– Наглые фашистские разбойники вторглись в пределы нашей страны. Вражьи самолеты сбрасывают бомбы на советские города и села. Германские фашисты пытаются поставить на колени свободолюбивый русский народ, отнять у него великие завоевания Октябрьской социалистической революции…

Партия и правительство возложили на нас, зенитчиков-артиллеристов, вносовцев, аэростатчиков и прожектористов, почетную обязанность, поручив охранять Москву – сердце страны социализма…

Выполнение этой великой задачи является делом чести, доблести и геройства каждого бойца, командира и политработника нашего соединения…

Будьте же начеку, сыны советского народа!

Враг может появиться неожиданно, в любую минуту!

Смерть взбесившимся фашистским гадам!»

Командный пункт капитана Дронова находился в деревне Коньково. Побывав там, проверив боевое дежурство, Волков решил заехать домой в Кутузовскую слободу. Квартиру получили перед самой войной и еще не успели обжить.

Жена на днях вернулась из санатория – какой там отдых сейчас. Вместе с детьми она переехала с дачи в Москву и готовилась к эвакуации. Так что предстояло расставание.

Стараясь не шуметь, Иван Ефремович открыл дверь и вошел в квартиру.

– Ты, Ваня? – тихо, чтобы не разбудить спящих дочек, спросила жена.

– Да, я.

– Который час?

– Пятый.

– Ты, наверное, не спал? Поспи часа два.

Однако поспать удалось недолго – разбудили дети.

– Вставай, вставай, папа, уже утро,– зазвенел голосок трехлетней Иринки.

– Папа, а мы уезжаем на Урал,– сообщила старшая Лена.– Ты будешь нас провожать? Ты к нам приедешь?

– Не смогу, дочка. К сожалению, не смогу…

Иринка забралась к нему в постель.

– Нам без тебя будет скучно, папа,– сказала Лена, поправляя сбитое Иринкой одеяло.

– Нужно потерпеть, пока идет война. Во всем слушайся маму и помогай ей. Не обижай сестренку.

– А скоро кончится война? – Иринка прижалась к отцу.

– Как разобьем фашистов, так и кончится.

При всем старании казаться спокойной, Жене не удавалось скрыть от мужа свое волнение, связанное со скорым отъездом. Дорога дальняя, а дети маленькие… Куда едут? Как устроятся?

– Женя, ты решила, что взять с собой? – спросил Иван Ефремович, зная, что брать разрешалось только самое необходимое.

– Подбираю. Вот это надо взять, и это…

– А день отъезда установлен?

– Пятого июля должны сдать вещи. А шестого в пять часов вечера отъезд.

Женя раскладывала вещи: что сдать в багаж, что взять с собой.

– Ваня? – Она смахнула набежавшую слезу.– Неужели надолго расстаемся?

– Не расстраивайся, милая. Будем надеяться, что ненадолго.

– Не хочется уезжать. Тяжело мне будет одной, без тебя, пусть даже среди хороших людей…

– Ничего не поделаешь. Оставаться здесь нельзя. Начнутся бомбежки, сама понимаешь.

– Все понимаю, Ваня. Ты хоть пиши почаще…

– Как только сообщишь адрес, сразу напишу.

Для удара по советской столице с воздуха гитлеровское командование выделило шесть отборных бомбардировочных авиасоединений и сосредоточило их на аэродромах занятых районов Белоруссии. Среди них авиаэскадры дальних бомбардировщиков «Легион Кондор», «Вевер» и «Гриф», завоевавшие мрачную славу варварскими бомбардировками городов и населенных пунктов республиканской Испании, разбойничьими налетами на города и села Польши, Югославии и Греции.

Экипажи бомбардировщиков «Хейнкель-111» «Юн-керс-88», «Дорнье-215» были укомплектованы опытными летчиками и штурманами, глазным образом офицерами.

Перед войной воздушная линия Москва – Берлин обслуживалась двусторонне: ежедневно один самолет с советским экипажем вылетал из Москвы в Берлин, где ночевал и возвращался домой; другой самолет с немецким экипажем вылетал из Берлина, ночевал в Москве и на другой день тоже летел обратно. Некоторые немецкие экипажи во время полета вели разведку, уклоняясь от разрешенного маршрута, за что им было отказано в продлении визы в Советский Союз. Во время этих рейсовых полетов немецкие пилоты хорошо изучили расположенные по маршруту населенные пункты, промышленные предприятия, железнодорожные станции. Их отчеты изучались военными летчиками, готовившимися к налетам на Москву. Многие из них еще до войны не раз пролетели по этой авиалинии.

К обороне столицы с воздуха усиленно готовились соединения и части противовоздушной обороны Москвы– 1-й корпус ПВО генерал-майора Д. А. Журавлева, состоявший из частей различных родов войск – зенитной артиллерии, зенитных пулеметов, аэростатов заграждения, зенитных прожекторов, частей воздушного наблюдения, оповещения и связи, и 6-й истребительный авиационный корпус полковника И. Д. Климова, состоявший к началу войны из одиннадцати истребительных авиационных полков. Летный состав истребительных авиационных частей осваивал действия ночью.

В основу противовоздушной обороны города был положен принцип круговой эшелонированной обороны с усилением западного, юго-западного и южного направлений. Внешняя граница обороны определялась радиусом боевых действий истребительной авиации, части которой располагались на аэродромах вокруг Москвы на удалении 100-120 километров. На истребительную авиацию возлагалась основная задача борьбы с воздушным противником. Зенитная артиллерия создавала мощную зону огня в радиусе 30-40 километров вокруг города и внутри него, в районе важнейших объектов. Аэростаты заграждения и зенитно-пулеметные части усиливали прикрытие центра города и его западных, юго-западных и южных окраин.

Общее руководство войсками ПВО столицы осуществляли командующий Московской зоной ПВО генерал-майор М. С. Громадин и начальник штаба зоны генерал-майор А. В. Герасимов с командного пункта 1-го корпуса ПВО, находившегося непосредственно в городе. Здесь размещались командование зоной с оперативной группой, пункты управления командиров 1-го корпуса ПВО и 6-го истребительного авиационного корпуса, оперативные группы начальников зенитной артиллерии и зенитных прожекторов, главный пост ВНОС и узел связи. На командном пункте постоянно находились ответственные дежурные.

Наряду с частями ПВО к отражению налетов и ликвидации последствий бомбардировок готовилась и местная противовоздушная оборона Москвы. Формирования самозащиты усиленно учились восстанавливать разрушенные сооружения городского хозяйства, тушить пожары, оказывать помощь пострадавшим.

Когда в конце июня прожекторные дивизионы 193, 329 и 745-го зенитно-артиллерийских полков, оборонявших столицу на западном и южном направлениях, получили технику и личный состав, появилась возможность часть сил и средств 1-го прожекторного полка направить на выполнение основной задачи – обеспечение боевых действий истребительных авиационных полков на наиболее вероятном направлении налетов фашистской авиации.

30 июня командир и начальник штаба 1-го прожекторного полка получили задачу от командира корпуса: создать световое прожекторное поле в районе Можайск, Дорохове.