Была у Млады еще одна тайна. Совсем недавно она сделала поразительное открытие: здесь, в лесу, в яме живет "зеленый дед". Млада видела его уже два раза. Как-то в поисках родника она наткнулась на яму, похожую на большую нору, и в ней увидела спящего человека, худого, как палка, и оборванного, словно нищий. Она испугалась и тихонько ушла от этого места. Но спустя несколько дней любопытство заставило ее вновь отправиться в это самое место, предварительно захватив с собой небольшой запас вкусных вещей. Она была убеждена, что всякий разбойник, пусть даже самый что ни на есть страшный, всегда может быть ублаготворен лакомствами. Привязав к молоденькому дубку Милку, Млада осторожно, от страха еле дыша, но подталкиваемая непреоборимым желанием раскрыть "тайну", тихонько ступая по траве, подошла к знакомой яме и вздрогнула: из ямы на нее глядели два настороженных глаза.

- Кто ты, барышня? - услышала она глухой низкий голос.

- Я - Млада, - робко и заискивающе пролепетала она, - и принесла вам покушать.

- Спасибо тебе, Млада. Как раз впору, а то я уже от голода еле ногами шевелю. А откуда ты узнала, что мне нужна пища?

- Так, - сказала Млада. - Я подумала, что вам приятно будет покушать вкусных вещей.

Дед недоверчиво и пытливо продолжал смотреть на Младу, протягивавшую ему со страхом в широко открытых карих глазах мешочек. Но, не встретив ничего, кроме доброжелательства в ее лице, обитатель ямы превозмог осторожность и, протянув руку, взял у Млады мешочек.

- Я вам завтра еще принесу, - решилась сказать она уходя.

- Слушай, Млада, - раздался у нее за спиной голос "зеленого деда". - За еду я тебя не забуду до самого последнего часа, но, если в тебе есть сердце, никому обо мне не говори.

Млада обернулась, взглянула еще раз на "зеленого деда" и скорее почувствовала, чем разумом поняла, что действительно об этом человеке не следует никому говорить.

- Вы - моя тайна. Я никому ее не открою, - быстро проговорила Млада и побежала к Милке.

Млада жила в боковом крыле замка с отцом и старой служанкой Агнессой, которая присматривала за ней с тех пор, как пан Вилем взял свою дочь из монастыря св. Людмилы, где она, по обычаю того времени, получила вполне достойное дочери небогатого рыцаря воспитание и образование.

Вернувшись с прогулки, Млада за обедом спросила старую Агнессу:

- Как ты думаешь, Агнесса, почему никто не говорит, что за человек сидит в башне?

Старуха наклонилась к самому уху Млады и принялась нашептывать:

- Только, ради бога, молчите, барышня! Я таки выведала все: сидит там страшный таборит, убивший своей рукой сотни женщин и детей. Говорят, он сам их поджаривал на медленном огне. Толкуют, что это сын самого Жижки...

Млада в неописуемом волнении слушала ее с открытым ртом и с поднятой в замершей руке ложкой.

- Та-бо-рит! - повторила она слова Агнессы. И тут же решила про себя: "Надо обязательно посмотреть главного таборита. Сегодня же попрошу Роберта".

Она знала, что тюремщик с ней ласков, и надеялась на успех.

Роберт сидел на большом камне, заменявшем скамейку, у дверей в башню.

- Дядя Роберт, - начала Млада, умильно глядя на угрюмого немца, - у вас совсем чулки порвались...

Роберт искоса бросил взгляд на свои рваные и залатанные чулки и не нашел что возразить.

- Да, изрядно сносил. Беда, купить не на что.

- Подождите минуточку, - пробормотала Млада и помчалась домой.

Скоро она вновь была у башни и торжественно вручила Роберту сверток:

- Возьмите, Роберт, это папины чулки. Совсем еще хорошие, без единой дырочки.

Тюремщик был очень доволен, и не знал, как лучше отблагодарить Младу. А она скромно присела рядом и, помолчав, тихонько, с чуть заметным лукавством спросила:

- А если я о чем-то попрошу доброго Роберта, он мою просьбу выполнит?

- Говорите, фрейлен.

- Я хочу своими глазами посмотреть на живого таборита. Ведь он мне зла не причинит?

- Какого таборита?

Млада заметила, что Роберт удивлен и встревожен ее вопросом. Но она уже смелее продолжала:

- Да того, что сидит в башне наверху.

Роберт издал неопределенный мычащий звук и рассеянно стал отколупывать от стены кусочки камня:

- Наверно, вы, барышня Млада, не совсем понимаете, о чем просите. Вы знаете, что есть приказ об этом не говорить? И приказ отдается, чтобы его исполнять.

Млада обиженно надула губы и замолчала. Роберт искоса бросил взгляд на девушку - весь ее вид выражал крайнее страдание от незаслуженной обиды. Роберту стало неловко от своей чрезмерной строгости. Он снова громко откашлялся и извиняющимся голосом добавил:

- Не дай бог, если бы кто узнал, что я с вами об этом говорю, тогда мне несдобровать.

- Вы всегда такой боязливый? - ворчливо буркнула Млада, отвернувшись от собеседника. - Небось я не побоялась сказать отцу, что вы заболели, когда, выпив лишнего, заснули на сторожевой башне...

Весь этот день Млада не могла приняться ни за одно из своих обычных занятий. Игла колола ей пальцы, и шитье падало из рук. Взяла вязанье - и спустила всю пятку. Бросила рукоделье и пошла побродить по двору - наскучило и это. Найдя скамью за углом башни, села в тени, чтобы поболтать с кем-нибудь из девушек, прислуживавших в замке. Мимо нее прошел, высоко подняв голову, Шимон Дуб и, едва поклонившись, скрылся за углом. По-видимому, он там кого-то встретил, так как Млада невольно услышала их разговор. Из первой части разговора Млада ничего не поняла. Но зато последние фразы заставили ее задуматься.

- Ну как Штепан? - понизив голос, спросил собеседника Шимон.

- Роберт-тюремщик говорит, что он все еще слишком слаб после первого допроса. Но придется взглянуть самому - мне что-то не нравится вид этого тюремщика, хотя он и шваб.

- А относительно пана Новака ты написал пану Крку?

- Послано самое решительное предупреждение - такого человека нельзя держать управляющим замка. И вообще он мне тоже кажется подозрительным...

Млада слушала слова Шимона, широко раскрыв глаза. Она поняла, что ее отцу грозят новые невзгоды. Поспешно вскочив с места, чтобы не быть застигнутой в невольном подслушивании, она несколькими легкими прыжками отскочила прочь от угла.

Миновало еще несколько недель. Замок к этому времени был уже занят усиленным гарнизоном солдат, присланных ландфридом. Но отца Млады все еще не было. В ее душе стало расти смутное беспокойство о нем. Не раз ей в голову приходили случайно услышанные слова Шимона об отце.

В замке заметно было оживление. Видимо, прибыл новый отряд воинов. Агнесса была встревожена и, увидев входившую Младу, разразилась упреками:

- Что за наказание с вами! Как уехали со двора еще с утра, так до сих пор никто не видел, где вы были. А знаете, что толкуют? Не сегодня-завтра опять тут воевать начнут. Вишь, сколько вояк собралось!

Млада ничего не ответила, наскоро пообедала и вышла во двор. Из башни вышли Шимон и Роберт. Шимон грозно размахивал перед лицом Роберта тростью и, искривив злобно рот, сыпал угрозами:

- Хоть я не управляющий замка, но скажу тебе, что завтра же ты отдашь ключи другому! Вздумал обманывать нас?.. Не на таких напал! Ты еще, негодяй, расскажешь, за сколько тебя купил еретик, чтобы ты его выдавал за больного!

Млада подошла к Шимону и вежливо присела:

- Могу ли я поинтересоваться? Мне показалось, что этот грубый тюремщик чем-то огорчил пана Шимона.

- Этому олуху поручили заключенного, так он его откармливает, словно борова, а нам всем врал, что бездельник болен. Завтра же мы его выгоним - пусть берет копье и идет в войско, если ему здесь надоело!

Млада пожала плечами и отошла прочь.

Вечером в каземате горел светильник. Штепан сидел на соломе, прислонясь спиной к стене. При каждом его движении слабо позвякивали кандалы. Роберт с обычным сумрачным видом сидел на корточках у соломенного ложа узника. Штепан горячо и серьезно беседовал с тюремщиком.