- Пойдем, брат, к Ратибору, навестим его, - предложил Карел.

И оба направились в палатку Ратибора.

Раненый был уже в сознании. Ему пока не говорили ни о болезни Яна Жижки, ни о том, что на него покушался его родной брат.

Лекарь осмотрел раненого, нашел, что он уже вне опасности, и посоветовал отправить его домой, так как ему необходим длительный покой и уход.

Поздно вечером в палатку Карла, где лежал и Ратибор, поспешно вошел Штепан. Он знаком вызвал Карла.

- С отцом плохо. Сию минуту поскакал верховой в Градец Кралове за наилучшим лекарем.

- А что говорит наш войсковой лекарь?

- Он говорит... - здесь Штепан понизил голос и чуть слышно проговорил: - моровая язва. Но молчи, это пока тайна. Боюсь, он заразился от вчерашних просителей.

Спустя три дня в лагерь на взмыленных лошадях прискакали лекарь, Божена, Войтех и Млада. В лагере была гробовая тишина. Вокруг шатра стояла вооруженная стража из гетманов Табора. Невдалеке прямо на земле сидел Якубек и горько плакал. Около него стоял бледный Карел.

- Ну что? - спросила Божена.

- Ратибор вне опасности. Но мы все сироты: умер Ян Жижка.

В день 11 октября 1424 года чешский народ осиротел. И даже сдача Пржибыслава не могла заглушить боль утраты своего любимого боевого вождя.

Пятнадцать лет продолжалась великая крестьянская война в Чехии. Еще много лет после смерти Яна Жижки табориты вели героическую борьбу под руководством Прокопа Большого и Прокупка. Судьба героев романа неразрывно переплелась с борьбой чешского народа.

Ратибор, Штепан и Карел стали видными военачальниками и деятелями общины Малого Табора и продолжали честно сражаться против угнетателей чешского народа. Божена и Млада постоянно сопровождали своих мужей во всех походах, разделяя с ними опасности и невзгоды. К этому времени Войтех и Текла уже покоились на кладбище.

Вилем Новак и неразлучный с ним Черноголовый Павел, Якубек и Милан мужественно сложили свои головы в бою под Дрезденом.

В 1434 году объединенные силы католических панов, панов-чашников и пражских богачей окружили польное войско таборитов у города Липаны и нанесли ему смертельный удар. В этом неравном бою под Липанами пали Прокоп Большой, Прокупек и другие вожди таборитов.

Лишь одному Яну Рогачу удалось с небольшим отрядом прорваться из окружения и с боем уйти в Табор.

Липанская битва окончилась. На окровавленную землю опустилась ночь. Адский шум боя сменила мертвая тишина. Глубокой ночью через страшное поле побоища, ежесекундно нагибаясь и освещая мертвые лица убитых тусклым светом фонаря, проходила Млада. После долгих поисков она, остановившись у одного тела, тихо вскрикнула и опустилась перед ним на колени. Поставила фонарь на землю и осторожно приподняла голову лежащего воина. Торопливо расстегнув панцирь, Млада припала ухом к груди воина.

- Бьется... Оно еще бьется!.. Жив!.. - И, привстав, позвала в темноту: - Божена! Я нашла его! Он жив!

Из мрака в ответ послышалось лишь горестное рыдание. Над бездыханным телом Карла безутешно рыдала его сестра.

- Божена, спасем Штепана! Он еще жив!.. Помоги мне перенести его к пастуху. Пусть он там побудет вместе с Ратибором.

Божена с плачем поднялась и последовала за Младой. Обе женщины подняли бесчувственное тело Штепана и с трудом понесли его через поле смерти. Неподалеку в лесной чаще, в шалаше пастуха, они бережно положили тяжелораненого Штепана рядом со стонущим Ратибором.

Прошло еще три года. В 1437 году был казнен таборитский гетман Ян Рогач. Только Табор, превращенный Яном Жижкой в неприступную крепость, еще держался, но и он был окружен со всех сторон врагами.

Королевские войска беспощадно расправлялись с таборитами. Кто мог, скрывался в горах и лесах.

Сквозь непроходимую чащу дремучего леса по горной тропе пробирались двое мужчин и две женщины с дорожными мешками за спиной. Путники избегали населенных мест.

Несмотря на то что путники давно уже были в дороге и впереди их ждало еще немало опасностей, они были бодры и не унывали.

Штепан шел задумавшись впереди своих спутников. Вдруг он обернулся к ним, и лучи восходящего солнца осветили его исхудавшее лицо. Взгляд его ясных глаз был полон решимости.

- А все-таки правда победит, друзья! - убежденно сказал он,