— Угощайтесь, — Берг сглотнул ком в горле.

— Отлично! Эрик, будешь? — Зайслер повернулся к напарнику.

— Позже, — отозвался Кайзер. — Сначала я разберусь с побегом американского разведчика.

— Герр капитан, — начальник лагеря приложил максимум усилий, чтобы взять себя в руки. — Мы его найдем. Можете не сомневаться.

— Единственное, в чем я сомневаюсь, — Эрик поднялся на ноги, — это то, что вы будете участвовать в поисках беглеца.

— То есть… то есть как?

— Очень просто, — Кайзер спокойно вытащил из кобуры пистолет и навел его на Берга.

— Нет! Умоляю! — майор в отчаянии сполз со стула на пол. — Дайте мне совсем немного времени! Я приведу к вам этого шпиона!

— Поздно, — холодно отозвался нацист.

— Но… вы не можете! — Берг на коленях подполз к капитану. — У меня жена и трое детей!

— Об этом надо было думать раньше.

— Я умоляю! — по лицу начальника концлагеря потекли слезы. — Я все исправлю! Клянусь вам!

— На войне ошибки не простительны, Берг. За них надо отвечать, — Кайзер был неумолим.

— Но… но…

— Прощайте, майор.

Эрик уверенно нажал на курок. Раздался выстрел, и Кристиан Берг навсегда затих на полу с простреленным лбом.

— Вот это да! — проговорил Зайслер, делая очередной жадный глоток конька. — Чистая работа. А ты ведь знал, что он не виноват, а побег американца — часть хорошо продуманного плана.

— Высшее командование желает, чтобы этот план оставался известным лишь немногим, включая нас с тобой, — Эрик спрятал пистолет и развалился на стуле.

— И ты так спокойно пристрелил его?

— Достижение высших целей требует жертв, — Кайзер развел руками.

— Теперь я понимаю, как тебе удалось скрыть то, что ты не ариец, — Курт подошел к нему вплотную и прошептал Эрику в самое ухо. — Ты еще хуже! Ты — само воплощение фашизма, Гефестион…

Голдфилд отогнал воспоминание и снова посмотрел на Дэвида, к горлу которого он все еще прижимал дуло своего пистолета. В следующую минуту, словно очнувшись от страшного сна, он осознал, что едва не убил его. Медленным шагом он отошел от Миллса, опуская пистолет. Его рука беспомощно разжалась, роняя оружие на пол.

— Господи! — прошептал он, падая на колени и закрывая лицо руками. — Господи, что я делаю?!

Понимая, что он не в себе, Дэвид приблизился к нему и опустился рядом с ним на пол.

— Гарри, — он осторожно коснулся рукой его плеча. — Гарри. Голдфилд посмотрел на него, и Миллс увидел, как у него по щекам текут слезы.

— Прости! — прошептал он. — Я не знаю, что на меня нашло! Прости пожалуйста!

Он снова закрыл руками лицо, и его плечи сотрясли рыдания.

— Я знаю, ты теперь возненавидишь меня, — говорил он. — Но у тебя есть все права на это. Я чуть не убил тебя! Дэвид, я чуть тебя не убил!

— Ты сам не знал, что делаешь, — попытался успокоить его Миллс. — На всех на нас иногда что-то находит.

— Но я мог тебя пристрелить! — Голдфилд с ужасом посмотрел на него.

— Но не пристрелил же.

Дэвид мягко привлек его к себе и заключил в свои объятия. Прижавшись к нему всем телом, Гарри рыдал от страха и отчаяния. В ту минуту Миллсу показалось, что он ощутил все одиночество, всю боль и неуверенность, что раздирали на части этого человека. Ему показалось, что он сам прожил все эти долгие века, скитаясь по свету в поисках спасения. Впервые с той минуты, как Гарри рассказал ему о своей затее с машиной времени, Дэвид понял, что именно гнало его друга в неизведанную и опасную тьму черной дыры, которую он собирался создать.

— Все будет хорошо, — проговорил он, успокаивая его. — Все будет хорошо. Ты вернешься домой и поможешь Александру вылечиться. Потом вы возвратитесь в Пеллу. Созданная вами империя не развалится, а Александр будет продолжать править, расширяя ее границы. И мир изменится, изменится к лучшему.

— Правда? — Гарри посмотрел на него.

— Конечно, — Дэвид достал из кармана платок и протянул ему. — А как же может быть иначе?

— А как же Лилиан?

— Заберешь ее с собой. И будет у тебя две жены.

— Ты серьезно?! — спросил его пораженный Голдфилд.

Дэвид хотел было ему что-то ответить, но тихий звук, раздавшийся в комнате, заставил их обоих повернуться в сторону квантового компьютера, который оповещал их о том, что вычисления закончены. С трудом веря в происходящее, оба молодых человека встали с пола и подошли к аппарату.

— Он все сделал, — прошептал Миллс. — Всего лишь за каких-то тридцать минут!

Сев перед монитором, на котором был виден список результатов, они внимательно просмотрели каждую цифру.

— А ему можно доверять? — с сомнением спросил Гарри.

— Не знаю, — честно ответил Дэвид. — Наверно. Вот видишь, — он указал ему на одну из цифр. — Это — скорость, с которой должно вращаться второе кольцо-магнит, а это — время, через которое оно должно остановиться. А вот эта цифра — скорость вращения большого кольца, с помощью которого должна сгенерироваться темная энергия. Только я ума не приложу, какой генератор сумеет задать ему подобную громадную скорость.

— У меня есть один такой, — с улыбкой произнес Гарри.

Встав, он подошел к небольшой панели с кнопками недалеко от капсулы. Повернув несколько рычагов, он в ожидании отошел в сторону. В это время в полу раздвинулись два блока, и специальный подъемный механизм вытащил на поверхность устройство внушительных размеров.

— Что это? — спросил Миллс, с любопытством следивший за происходящим.

— Ты когда-нибудь слышал про Зед-Машину из американской национальной лаборатории Сандия?

— Сверхмощный генератор? Слышал.

— Так вот мое устройство — точная копия Зед-Машины, только в десять раз мощнее, — Гарри улыбнулся. — Я называю его Зверем.

— Как тебе удалось его создать? — поразился Дэвид.

— Я заплатил очень большие деньги одной фирме, которая решилась его сконструировать, хотя они так и не были до конца уверены, что он заработает. К сожалению, Зверь, как и вся остальная техника, не протестирован.

— Значит, ты не можешь быть уверен, что он сработает как надо?

— Но я на это надеюсь.

Гарри отошел от генератора и снова опустился на стул рядом с Миллсом.

— Дэйв, — глухо заговорил он. — Ты уверен, что сможешь простить мне то, что я сделал? Я… правда был не в себе… Со мной иногда такое бывает.

— Гарри, думаешь я этого не понимаю? — ученый положил ему руку на плечо.

— Ты не поверишь, но мне впервые в жизни стыдно за собственное поведение, — признался Голдфилд, стирая с лица остатки слез.

— Впервые в жизни ты остановился и не сделал то, чего хотел, — произнес Дэвид. — Я прав?

Гарри поднял на него глаза, вспоминая скольких людей он убил, через сколько трупов переступил ради достижения собственных целей, зачастую руководствуясь лишь прихотью, а не необходимостью.

— Ты прав, — согласился он. — Я впервые победил ее.

— Кого? — не понял Миллс.

— Свою ненависть… — Голдфилд сделал паузу, — к людям.

Опустив голову, он умолк.

— Мне надо выпить, — проговорил он наконец.

— Нет, нет, нет, — остановил его Дэвид, взяв за руку. — Никакой выпивки. Сейчас не время напиваться.

— Но мне плохо! — попытался воспротивиться Гарри.

— Когда ты наконец поймешь, что проблемы не тонут в вине? Они лишь разрастаются как снежный ком.

— Я хочу немного расслабиться, — взмолился Голдфилд. — Мой мозг вот-вот взорвется!

— Гарри…

— Совсем немного.

Гарри высвободил руку и, поднявшись, направился к шкафу в дальнем углу комнаты.

— Будешь? — спросил он Дэвида, доставая вино.

— Нет, — тот покачал головой в ответ.

— Ну, ладно, — Голдфилд откупорил бутылку и вернулся к компьютеру.

Несколько минут они молча созерцали цифры на мониторе.

— Лилиан придет сегодня? — спросил наконец Миллс.

— Нет, — отозвался Гарри, приложившись к горлышку. — В фирме много работы, а потом она поедет домой.

— А этот федеральный агент больше к ней не приходит?