Садри закрыл папку и отложил перевод. В голове у него все звенело и кружилось. Почувствовав, что задыхается, он встал с постели и, подойдя к окну, распахнул его настежь. Теперь вся история злополучного Гефестиона и та цель, что он неукоснительно преследовал, была у него как на ладони. Единственное, что было не вполне ясно из записей, это то, какую именно ложь возводил на него евнух, но Рино уже и так догадывался, о чем шла речь. «Значит, — думал он, — между Александром и Гефестионом не было никакой любовной связи, но слуга рассказывал царице Роксане совсем другое, в результате чего она решила отравить хилиарха. Но спустя пятьсот лет он воскрес и с тех пор не может умереть. Занятно!» Садри скрестил руки на груди, окидывая взглядом огни ночного Нью-Йорка. В его голове уже созревал план того, как завра утром он придет к директору Бюро и выложит перед ним все доказательства собственной правоты и в довершение ко всему обрисует в самых ярких красках замысел Голдфилда. Оставалось лишь выяснить как именно «Гефестион 13» вписывался во всю эту затею и какова его роль.

Рино закрыл окно и вернулся в постель. Взяв другую папку, где был перевод с французского языка, он начал перелистывать ее содержимое. Но в ней не оказалось ничего особо интересного. В этом дневнике Гефестион описывал свою жизнь во Франции семнадцатого века. Он писал о какой-то маркизе де Шеврез и их любовной связи, рассказывал о том, как убил ее мужа на дуэли, после чего сама маркиза покончила собой. Все это было не особо интересно Садри и служило лишь доказательством того, что Гефестион, как бы пугающе это не звучало, бессмертен. Отложив этот перевод, он просмотрел еще несколько папок, повествующих о похождениях этого удивительного человека, которые были скорей похожи на приключенческий роман, нежели жизнеописание.

Было около трех часов ночи, когда Рино наконец отложил все записи, понимая, что его мозг уже не в состоянии воспринять ни слова новой информации. Потерев покрасневшие глаза, он выключил лампу и лег спать. Но сон никак не шел. У него в голове снова и снова прокручивалось все то, что он прочел в дневниках Гефестиона. И как бы это ни было невероятно, Садри не сомневался в том, что это правда. Наконец проворочавшись в постели до пяти утра, он уснул тяжелым сном.

Звонок будильника разбудил его как всегда ровно в семь. С трудом продрав глаза, Рино поднялся, ощущая жуткую головную боль. Умывшись и наспех позавтракав, он поехал в Бюро. День обещал выдаться тяжелым.

— Доброе утро. Майк, налей мне пожалуйста кофе, — попросил он, входя в свой кабинет и опускаясь в кресло.

— Доброе утро, сэр, — отозвался Дженкинс. — Вы неважно выглядите.

— Не спал всю ночь.

— Ваш кофе, — молодой агент поставил перед ним пластиковый стаканчик.

— Спасибо, — Рино сделал легкий глоток.

— Вы изучали дневники Голдфилда?

— Да, я просмотрел их.

— И что? — Майкл опустился в кресло перед ним.

Садри поднял голову и посмотрел на помощника. С минуту он раздумывал, стоит ли сейчас все ему рассказывать.

— Я должен сначала обдумать прочитанное, — проговорил он наконец. — Все не так просто, Майк.

— Да, конечно, — Дженкинс разочарованно опустил глаза. — Я просто подумал… в этих записях наверняка что-то важное.

— Ты прав, — Рино кивнул.

— Прав… и?.. — Майкл снова с любопытством посмотрел на своего босса. — Там есть подтверждение тому, что он — действительно Гефестион?

Садри, которого начала раздражать настойчивость молодого агента, не торопился отвечать.

— Ну, предположим, что есть, — выдавил он из себя.

— И что вы будете делать? Доложите обо всем начальству?

— Майки, — Рино придвинулся к нему. — Я же уже сказал, сначала мне надо все обдумать.

— Да, конечно, — Дженкинс нехотя поднялся. — Хотите еще кофе?

— Нет, спасибо, — Садри покачал головой.

Понимая, что узнать больше ему не светит, Майкл поплелся к своему столу. Однако раздавшийся стук в дверь заставил его остановиться на полпути и повернуться к входу.

— Войдите! — отозвался Рино.

— Доброе утро, — вошедшим оказался директор Бюро.

— Сэр? — Садри удивленно поднялся с места. — Доброе утро.

— Доброе утро, — поспешно кивнул Дженкинс.

— Майк, оставь нас на минуту, — попросил директор, даже не глядя в его сторону.

— С вашего разрешения, — молодой агент выскользнул в коридор, плотно прикрывая за собой дверь.

— Присаживайтесь, — Рино указал боссу на кресло.

— Спасибо, не хочу, — тот покачал головой. — Ну что? Ты прочел записи?

— Да, сэр, я просмотрел их.

— И что? — с любопытством поинтересовался директор бюро.

Садри сделал глубокий вздох, готовый выложить все как есть, но неожиданно его поразила догадка: ему все равно не поверят! Даже если он предложит своему боссу самому прочесть дневники, тот, как и прежде, отмахнется от сведений, списав все на возможное помешательство Голдфилда. Он, Рино, все равно не сумеет ничего доказать!

В это время директор Бюро продолжал ожидающе смотреть на него.

— Там… — начал Садри, понимая, что должен что-то сказать.

— Что там?

— В дневниках не было ничего интересного или полезного для расследования, — выговорил он наконец. — Один бред сумасшедшего. Сплошной непонятный монолог, обращенный к Александру Македонскому.

— Вот видишь, — директор Бюро усмехнулся. — У парня просто поехала крыша. Он сошел с ума на почве восхищения Александром. А ты говорил… Эх!

Он махнул рукой и, повернувшись, пошел к выходу.

— Мне очень жаль, сэр, — произнес ему вслед Садри.

— Ничего, — отозвался его босс. — Просто поймай этого психа и отправь в психушку.

— Да, сэр.

Рино опустил голову и услышал, как за директором Бюро хлопнула в дверь. В ту минуту он ощутил, что совершенно одинок в своем стремлении вывести Гарри Голдфилда на чистую воду, но теперь он был абсолютно уверен в том, что доведет дело до конца. Садри сел в свое кресло и подпер пальцами виски. Теперь ему следовало тщательно продумать каждый шаг, который он собирался сделать. Он даже невольно ощутил себя полководцем, обдумывающим тактику перед важным боем. Наверно именно так чувствовал себя великий Александр, готовясь к своим знаменитым сражениям. Но это было уже неважно. Главным для Рино было найти Голдфилда. Теперь он уже не сомневался, что у Гарри есть какое-то убежище, где он и скрывается. Оставалось только обнаружить нить, которая привела бы к нему. Просить о помощи Лилиан было бесполезно. Она уже явно дала понять, что не собирается сотрудничать с ФБР. Оставалась последняя зацепка — Дэвид Миллс.

Дэвид открыл дверь и сразу заметил, что в бункере кто-то есть. Осторожно заглянув в серверную комнату, он увидел Гарри и Лилиан, спавших на софе. Поспешив ретироваться в лабораторию, он поставил на стол пакет с продуктами и снял курку. Он старался делать все как можно тише, чтобы не разбудить спящих в соседней комнате. Однако не прошло и трех минут, как у него за спиной раздался сонный голос Гарри.

— А ты сегодня не на работе?

— Я поеду туда чуть позже, — Миллс обернулся. — Доброе утро.

— Доброе утро, — Голдфилд зевнул.

— На самом деле я приехал, чтобы привезти тебе поесть, — Дэвид указал ему на пакет на столе.

— Ты серьезно? — Гарри обескуражено посмотрел в указанном направлении. — Дэйв, не стоило так беспокоиться… я бы и сам…

— Не надо тебе светиться. Забыл, что за тобой ФБР гоняется?

— Нет, не забыл.

— Поэтому я и решил все тебе привезти, точнее, вам, — Миллс улыбнулся.

— Ты нас видел? — Гарри хитро посмотрел на него.

— Не бойся, — Дэвид похлопал его по плечу. — Я за вами не подсматривал, — он подвинул стул и сел. — Вижу, у вас с Лилиан все хорошо.

— Да, наверно, — Голдфилд пожал плечами, взбираясь на стол.

— Что значит «наверно»?

— А то и значит, — хмуро пробубнил Гарри. — Я в тупике. Не знаю, что делать. Разрываюсь на части.