— Но зачем?

— Мощь всех этих процессоров поможет нам создать машину времени!

— Нам? — не понял Миллс.

— Конечно, — Голдфилд слез со стола и приблизился к нему. — Теперь это наше дело, разве нет?

— Да, конечно, — Дэвид кивнул.

— Кстати, у меня есть идея. Пока машина времени не готова, ты можешь использовать всю систему для создания квантового компьютера. Поверь мне, это очень мощное устройство. В твоей лаборатории такого точно никогда не было.

— Хочешь сказать, что все эти компьютеры, подключенные к твоей системе, работают как один?

— Конечно, — Гарри кивнул. — Они функционируют как один общий процессор.

— Ну, ладно, — Миллс скрестил руки на груди. — И как это поможет тебе создать машину времени?

— Ты когда-нибудь слышал теорию «кротовых нор»? — спросил Голдфилд.

— «Кротовые норы»? Нет, а что это?

— После появления Общей Теории Относительности Эйнштейна, — начал Гарри, опускаясь на стул рядом с ученым, — некий австрийский физик Фламм начал обсуждать возможность существования пространственной геометрии в виде некой норы, соединяющей два мира. Позднее эти своеобразные мосты, соединяющие два одинаковых пространства-времени, стали называть «кротовыми норами». А позже появилась теория, что устья такой норы могут соединять две разные эпохи одной и той же вселенной.

— То есть два разных времени, как например двадцать первый век и глубокую древность? — переспросил Дэвид.

— Совершенно верно, — кивнул Гарри. — Я посвятил очень много времени изучению теории «кротовых нор» и пришел к выводу, что все не настолько и неосуществимо. Но, чтобы перепрыгнуть из двух тысячи шестого года в триста двадцать четвертый год до нашей эры, мне предстоит преодолеть несколько препятствий. Во-первых, я должен сгенерировать определенную «темную материю», из которой состоит нора. Это материя, у которой сумма давления и плотности является отрицательной.

— Но такой материи не существует, — заметил Миллс.

— Пока не существует, — поправил его Голдфилд. — Затем, мне предстоит решить уравнение гравитации вот для этой капсулы, — он указал на конструкцию у дальней стены комнаты, — потому что именно в ней я собираюсь переместиться во времени.

— А потом?

— Потом передо мной встанет самая главная задача — преодолеть сингулярность. Дело в том, что «кротовая нора» сингулярна в горловине. Это означает, что ее кривизна становится бесконечной, и горловина схлопывается. Таким образом, любой объект, попавший в нее, будет неминуемо раздавлен и разорван. Но, — Гарри многозначительно поднял палец, — есть все-таки один шанс, чтобы прорваться и пролететь сквозь черную дыру, которой по своей сути и является «кротовая нора».

— И какой же?

— Тело, проходящее, через горловину, должно двигаться быстрее света. Если мне удастся придать моей капсуле скорость, большую, чем скорость света, то я смогу преодолеть бесконечную кривизну и вырваться наружу!

— Но ведь ученые считают, что сверхсветовые скорости перемещения материи и энергии не существуют в принципе, — заметил Миллс.

— Дэйв, в семнадцатом веке тоже считали, что лошадь — единственное средство передвижения, а сейчас мы летаем на огромных трансатлантических лайнерах. Пускай ученые думают себе, что хотят! Я все равно должен сделать все возможное, чтобы создать нору и пробиться сквозь нее.

— А если не получится?

— Получится! — Гарри встал и начал нервно прохаживаться взад и вперед. — Должно получиться или я навеки вечные останусь в этом мире! Кстати, для осуществления моего замысла нужно будет сделать кое-что еще.

— И что именно?

— Произвести точный расчет, чтобы, пройдя сквозь черную дыру, я попал именно в тот день и час, который мне нужен.

— Я не хочу тебя расстраивать, — осторожно заговорил Дэвид, — но твой замысел практический неосуществим.

— Ты говоришь прямо как мой компьютер, — Голдфилд недовольно хмыкнул. — Но я докажу вам обоим, что вы ошибаетесь.

— Твой компьютер разговаривает? — не понял Миллс.

— Да, я запрограммировал в него что-то вроде виртуальной реальности с частично автономным центром мышления наподобие нервного узла. Короче он умеет очень примитивно соображать тогда, когда я ему это позволяю, — увидев округлившиеся от удивления глаза ученого, он повернулся к компьютеру и громко крикнул. — Скопище полупроводников, покажи весь план моего проекта.

Монитор компьютера тут же загорелся, и по нему поползли светящиеся строчки.

— Он реагирует на мой голос, — объяснил Гарри Дэвиду.

— Добрый день, мистер Голдфилд, — послышался электронный женский голос.

— Я сказал показать план, а не здороваться, — огрызнулся Гарри, снова повернувшись к монитору.

— Сэр, надо ввести пароль, — раздалось в ответ.

— Обойдешься!

— Да, сэр.

Экран компьютера стал бледно-голубым, и на нем высветилась многоуровневая схема и подробное описание проекта.

— «Гефестион 13» открыт для доступа, — возвестила машина.

— Можешь ознакомиться с моим замыслом, — Голдфилд жестом пригласил Дэвида взглянуть на монитор.

Миллс пересел поближе к компьютеру и начал рассматривать план.

— Похоже на идею из научно-фантастического романа, — признался он через минуту. — Извини, но я ума не приложу, как ты сумеешь сгенерировать в этом помещении макроскопическую черную дыру, с помощью которой отправишься в прошлое.

— А, по-твоему, черные дыры существуют только в космосе? — Гарри покачал головой. — Нет, Дэвид, для этого вовсе не обязательны размеры целой вселенной. Искривления пространства можно добиться даже в этой комнате, надо только знать как.

— И как же? — поинтересовался Миллс.

— Поляризация вакуума квантовых полей, причем вакуум в данном случае вовсе не пустота, а квантовое состояние с наименьшей энергией — поле без реальных частиц. Проще говоря, нужно создать особое состояние физического вакуума.

— Ну, предположим, а потом?

— Потом… есть одна очень простая модель машины времени. Она была предложена еще американским физиком Кипом Торном. Предположим, у нас есть «кротовая нора» с устьями «А» и «Б». «А» надо оставить на месте, а «Б» разогнать до скорости, сравнимой со скоростью света, а затем вернуть обратно и затормозить рядом с «А». Тогда, за счет эффекта замедления времени на движущемся теле по сравнению с неподвижным, для устья «Б» пройдет меньше времени, чем для устья «А». Причем чем больше скорость и продолжительность путешествия устья «Б», тем больше будет разница времен между ними. Таким образом, правильно рассчитав скорость разгона своего второго устья, я сумею «установить» машину на нужный день и час с точностью почти до минуты.

— И чтобы сделать это тебе нужен квантовый компьютер, — заключил Миллс.

— Дэвид, ты — гений! — воскликнул Голдфилд.

— Подожди, подожди, — остановил его ученый. — Все, что ты мне рассказал — всего лишь теория. А как насчет практики? Как ты собираешься делать все это здесь? В этой комнате?

— Ладно, — Гарри встал и подошел к установке с капсулой. — Сейчас объясню тебе, как все будет происходить. Ты когда-нибудь слышал о Буркхарде Хайме?

— Нет, — покачал головой Дэвид. — А кто это?

— Это немецкий ученый-физик. А о Дрешере и Хойезере?

— Тоже нет, но я догадываюсь кто они.

— Правильно, — Голдфилд улыбнулся. — Буркхард Хайм в 1950 году разработал теорию создания весьма реальной машины времени, а Дрешер и Хойзер впоследствии ее доработали.

— Что еще за теория?

— Видишь два кольца спереди и сзади капсулы? — Гарри указал ему на конструкцию.

— Вижу, — Миллс кивнул.

— Считай, что это два устья моей норы. На самом деле это магнитные кольца, так сказать кольцевой электромагнит.

— И что?

— А цилиндр вокруг них видишь? Это кольцо, которое будет вращаться с очень высокой скоростью. Комбинация из быстровращающегося кольца и кольцевого электромагнита при очень сильном магнитном поле способна протолкнуть мою капсулу в другие измерения, где вполне могут быть другие значения природных констант, в том числе — скорость света. А это позволит моему аппарату превысить скорость света с точки зрения оставшихся в привычном для нас мире. Это же самое устройство создаст антигравитацию или, если тебе угодно, темную энергию, передвигая капсулу в обычном пространстве.