Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

И пошел старик, унося с собой нашу любовь и сердечный покой.

Перевод В. Борисова

Макама о двух динарах [27]

(третья)

Макамы - img_4.png

Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:

— Собрало нас с друзьями веселье, словно жемчужины в ожерелье. И беседы нашей огниво сыпало искры без перерыва. Не разжигая пламени спора, сучили мы нити разговора, вспоминали стихи и рассказы, веселые шутки и проказы. И вдруг перед нами — чужой, оборванный и хромой. Говорит:

— О несравненно драгоценные, неизменно блаженные! Пусть усладою будет ваше житье и сладостным — утреннее питье. Взгляните: имел я товарищей, был тороват, славил бога и был богат, владел деревьями и деревнями, одаривал щедрыми дарами. Но вот одолели меня превратности, оседлали меня неприятности, черные беды чредою ко мне вошли, искры злобной зависти обожгли, так что ладони мои обеднели, жилище и двор оскудели, иссякли источники благ земных, иссохла земля в полях моих, распался дружеский круг, и ложе каменным стало вдруг.

Пошли измены и перемены, рыданье родных услышали стены. И привязь пустая — нету коня; кто завидовал мне — стал жалеть меня. Пропало, богатство, погибло добро — скот, и золото, и серебро. Плакал даже недруг злорадный — даже он моим бедам не рад был.

Так судьба, ко мне беспощадная, и бедность нещадная белым сделали черный висок, и в горле застрял кусок. Стали мне обувью мозоли, страсти ушли поневоле, голодовка тело мне изнурила, бессонница веки мне насурмила. На стоянке теперь я не жгу огней, боясь привлечь незваных гостей. От колючек за мною кровавый след; я стараюсь забыть, как сидел в седле; жду с нетерпеньем урочного дня, когда смерть заберет меня.

Где же он — мой утешитель, где он — благородный целитель? Клянусь тем, кто земную мне жизнь подарил и с племенем Кайлы[28] породнил, — навек я с нуждой побратался, в ночи без приюта остался!

Сказал аль-Харис ибн Хаммам:

— Пожалел я тут бедного старика, но подумал: «Откуда течет красноречья река?» Я вынул для искушенья динар, горевший на солнце, как жар, краснобаю его показал и сказал:

— Если эту монету в стихах прославишь, в свой карман ты ее отправишь.

И тут же стихи полились в ответ — а в них ни слова чужого нет:

Как славен он! Сверкая желтизной,
Из края в край обходит мир земной!
Чеканка на челе таит секрет
Его бессмертной славы под луной.
Залог победы, как он людям люб,
Он мнится всем сияющей звездой,
И, словно из людских сердец отлит,
Пылает диск динара золотой.
Владельцу звон его судит успех,
Кто одинок, тому он брат родной.
Найдешь ли где помощника верней?
Эмиру власть дана его рукой,
Владыка без него — ничтожный раб,
Беду сомнет атакой он одной.
Низвел с небес он столько полных лун,
И пленников, застигнутых бедой,
Он столько раз у смерти выкупал,
И уголь гнева засыпал золой.
Клянусь Творцом, создателем земли, —
Когда б не страх, что будет грех большой,
Сказал бы: в мире силы нет другой!

Так закончив, он руку протянул и мне хитро подмигнул:

— Благородный слов назад не берет: коли гром прогремел, то и дождь польет!

Я бросил ему золотую монету — достойную плату за оду эту. Он сунул динар себе в рот, молвил:

— Пусть Аллах его бережет!

И стал подбирать полы одежд, готовясь в путь, вновь полный надежд. Но тут моей щедрости разгорелся пожар: я вынул еще динар и сказал:

— Меня опьянил твоего красноречия пыл. Эта монета тоже будет твоей, но не хвалу, а хулу спой ты ей.

Едва я договорить успел, как старик такие стихи запел:

Будь проклят он, обманщик и хитрец,
Двуликий лицемер и ловкий лжец.
В предательском обличий двойном —
Жених убранством, желтый, как мертвец!
О, если бы не страсть людей к нему,
На них бы так не гневался Творец,
И руку вору не рубил палач,
И бедняком не помыкал подлец,
И должника не мучил кредитор,
При виде гостя не дрожал скупец,
Завистник взором не губил людей…
Когда ж настанет злу его конец?!
Он ускользнуть готов, как беглый раб,
Кто на него надеется — слепец.
Хвала тому, кто отшвырнет его
Без жалости, без страха, как мудрец,
И скажет твердо: сгинь ты наконец!

Я промолвил:

— Ливень обилен твой!

Он ответил:

— Обещанное за тобой!

Я снова бросил ему золотой:

— Двух друзей дорогих соедини да Аллаха, господа миров, помяни!

Он рот раскрыл — и динар проник туда, где сидел уж его двойник. Хвалу собеседникам нищий воздал и посох странника в руки взял.

Сказал аль-Харис ибн Хаммам:

— Тут сердце мне подсказало вдруг: «А что, как певец — Абу Зейд, старый друг? Теперь он хромает, но не притворно ль?»

И старика я вернул проворно:

— По узорным речам тебя я узнал. Выпрямись! Что это ты захромал?

Он ответил:

— Если ты Ибн Хаммам уважаемый, то чести и почестей тебе желаем мы!

— Угадал, я — аль-Харис. Как текут твои дни?

— От достатка к нужде бегут они: то песок скрипит на зубах от хамсина[29], то повеет вдруг дуновеньем насима[30].

— А что это ты притворился хромым? Доволен ты сам превращеньем таким?

Тут Абу Зейд невеселым стал и такие стихи на прощанье сказал:

Притворившись хромым, облегченье найду,
Хоть на день, хоть на миг все же сброшу узду,
Без цепей и оков я свободным иду
И свои хитроумные речи веду.
Оправданье себе без труда я найду —
Из Корана святые слова приведу:
«Нет греха на хромом и убогом!»[31] —
Позволительно ль спорить вам с богом?

Перевод В. Борисова и А. Долининой

Дамиеттская макама

(четвертая)

Макамы - img_5.png

Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:

— Странствуя по белу свету, отправился я в Дамиетту[32]. Жизнь тогда смотрела на меня благосклонно, и многие дружить со мной были склонны. Мне улыбался благоденствия лик: шелка и парчу носить я привык. В пути у меня была опора: друзья, сломавшие палку раздора. Сливками согласия мы наслаждались, зубьями единого гребня казались. Воедино в пути наши души слились, на быстрых верблюдах мы к цели неслись. Недолгими были наши привалы, недолго в оазисах мы отдыхали: как только каждый воды напьется, снова в путь — к другому колодцу.

вернуться

27

Динар — денежная единица, золотая монета весом ок. 4,23 г.

вернуться

28

…с племенем Кайлы породнил… — Кайла бинт аль-Аркам — гассанидка (т. е. представительница южноарабского племени гассан), к которой возводят свое происхождение мединские земледельческие племена аус и хазрадж.

вернуться

29

Хамси́н — жаркий, сухой ветер, несущий песчаную пыль.

вернуться

30

Наси́м — легкий ветерок.

вернуться

31

…нет греха на хромом… — Перефразированная цитата из Корана (сура 48, ст. 17), в которой говорится, что слепые, хромые и больные могут не участвовать в войне за веру.

вернуться

32

Дамиетта — город и одноименная провинция в дельте Нила у Средиземноморского побережья.

6
{"b":"240899","o":1}