– Усердно трудись и усердно молись, Дженни, тогда ты всему научишься. У тебя настоящий дар к исцелению.

Уверенность и силы возвращались к ней, когда она видела, как сестра Кристофер щедро отдавала свои душевные силы пациентам и студенткам. Казалось, что в любой час дня и ночи, когда Дженни находилась на дежурстве, сестра Кристофер была рядом.

Дженни закурила. Наверное, им действительно приходится очень много работать, раз уж сестра упомянула об этом в письме. Дженни подумала о своей сравнительно легкой и праздной жизни и посмотрела на свои ухоженные руки. Она теперь так мало что делала этими руками, казалось, что память, заложенная в них, заставила их слегка задрожать. Она должна сделать что-то, чтобы помочь сестрам.

Дженни поняла, что именно. И едва эта мысль пришла ей в голову, как палец уже набирал номер телефона.

– Роза? Это Дженни.

– Как дела, дорогая? Дэвид рассказывал мне, как ты чуть не деморализовала армию США, выступая в шоу Хоупа.

– Бедные ребята, они так долго не видели женщин, – рассмеялась Дженни.

– Не занимайся самоуничижением, газеты писали, что ты была великолепна.

– Только не говори мне, что это Дэвид принес их тебе почитать.

– Именно, – ответила Роза. – А разве не так поступают все жены бизнесменов? По-моему, это единственный способ узнать, как идут дела у их мужей.

– Как маленький Берни?

– Почему бы тебе как-нибудь не придти на обед и не посмотреть самой? Ты ведь давно не была у нас.

– Зайду на днях.

– Будешь говорить с Дэвидом?

– Да, если он дома.

– Тогда до свидания, дорогая, и жду тебя на обед. Даю Дэвида.

– Как поживает краса и гордость компании? – поинтересовался Дэвид.

– Прекрасно. Извини, что беспокою тебя дома, но я хотела бы посоветоваться с тобой по одному вопросу.

– Слушаю, – голос его стал серьезным.

Дженни покашляла, прочищая горло.

– В свое время я закончила Колледж медицинских сестер Святой Марии, и я бы хотела знать, нельзя ли договориться со студией, чтобы еженедельно часть моей заработной платы переводили туда, как это делается для фонда помощи актерам? Я хотела бы хоть как-то отплатить им за все, что они сделали для меня.

– Это очень просто, – облегченно рассмеялся Дэвид. – Пришли мне завтра в контору заявление с указанием суммы, которую следует отчислять, а остальное я сам сделаю. Есть еще проблемы?

– Нет, это все.

– Отлично. Значит, приходи на обед, как пообещала Розе.

– Приду, Дэвид. До свидания.

Дженни положила трубку и посмотрела на письмо с чувством облегчения. Если уж она лично не может помочь им, то пусть это сделают ее деньги. Дженни отложила письмо и распечатала большой конверт. Как она и предполагала, это был сценарий. Сна с интересом прочитала заглавие на голубой обложке: «Афродита. Сценарий по роману Пьера Луи». Дженни открыла сценарий на первой странице, и оттуда выпала небольшая записка:

"Дорогая мисс Дентон,

Вы уже долгое время не снимались в кино, и я понимаю, что Вы подбираете настоящий сценарий, который принес бы Вам такой же громадный успех, как и «Грешница».

Я уверен, что «Афродита» именно такой сценарий, увидел в нем достоинства, которые придадут еще больший блеск вашей карьере. Меня очень интересует Ваша оценка этого сценария.

С уважением,

Дэн Пирс".

Дженни сложила записку и сунула ее назад в сценарий. Этот Дэн Пирс был ловкач, он не стал отправлять сценарий на студию, как того требовал порядок. Дженни взяла рукопись и поднялась в свою комнату, решив почитать его в кровати после обеда.

"Дорогой мистер Пирс,

Благодарю Вас за присланный сценарий «Афродиты», который я возвращаю. Он очень интересный, но боюсь, что для меня не подойдет.

Дженни Дентон."

Дженни сомневалась, правильно ли она поступила, так решительно отклонив сценарий. Прочитав его, она испытала смешанные чувства. Вечером, лежа в кровати и читая его впервые, она не могла оторваться. Это была сказочная история, которая напомнила ей слова Стандхерста о куртизанках, которые помогали государственным деятелям управлять миром. Казалось, что в сценарии делается попытка втиснуть мир любви и поэзии в рамки кино. Однако чем внимательней она вчитывалась в текст, тем больше разочаровывалась.

Взятые сами по себе, эпизоды и сюжетная линия не вызывали сомнений. Но только на первый взгляд. На самом деле они предполагали эротические сцены, которые и должны были влиять на зрителей. Дочитав до конца, Дженни убедилась, что в этом и заключалась единственная цель автора.

Она уснула с неприятным ощущением и проснулась с ним же. Приехав на студию, она послала в библиотеку за романом и провела весь день и часть следующего за чтением. После этого она вновь перечитала сценарий и только тогда поняла, как безобразно были искажены общий дух и смысл книги.

И все-таки Дженни не сомневалась, что по этому сценарию можно поставить великолепный фильм, и еще меньше сомневалась в том, что актриса, которой доведется исполнить роль Афродиты, будет самой популярной актрисой сезона. Афродита из сценария была в полной мере и богиней и женщиной, как она представляется всем мужчинам.

Но одного этого было недостаточно. Афродита из сценария была лишена души, как, впрочем, и всякого духовного и религиозного начала, которые подняли бы ее на истинно божественную высоту. В своем собственном понимании она была прекрасна, нежна, умна, любима и даже благопристойна. Но она была шлюха, не лучше всех шлюх с незапамятных времен, не лучше тех шлюх, которых знала Дженни, да и не лучше самой Дженни. Дженни была потрясена. Она словно увидела самое себя – ту, которой она была и которой оставалась до сих пор, – но лишь живущую в другое время и в другом месте.

Она положила конверт на туалетный столик и нажала кнопку вызова посыльного. В этот момент зазвонил телефон и она взяла трубку. И только услышав его голос, Дженни поняла, как сильно она скучает без него.

– Джонас! Почему ты не приехал? Где ты!

– На заводе в Бербанке. Я хочу увидеть тебя.

– О, Джонас! Я тоже хочу увидеть тебя. Но ждать до вечера – это так долго.

– А зачем ждать вечера? Ты сможешь приехать сюда на завтрак?

– Ты же знаешь, что могу.

– В час?

– Я приеду, – сказала она, опуская трубку.

– Оставьте все, Джон, – сказал Джонас, – мы сами разберемся.

– Хорошо, мистер Корд. – Носильщик посмотрел на Дженни, потом снова на Джонаса. – Я не слишком побеспокою вас, – нерешительно начал он, – если попрошу автограф у мисс Дентон?

Джонас рассмеялся.

– Спроси у нее.

Носильщик вопросительно взглянул на Дженни, она улыбнулась и кивнула. Он достал из кармана ручку, листок бумаги, и она быстро написала на нем свое имя.

– Благодарю вас, мисс Дентон.

Когда дверь за ним закрылась, Дженни рассмеялась.

– Раздавая автографы, я всегда чувствую себя королевой. – Она осмотрела кабинет. – А здесь довольно уютно.

– Это не мой, – сказал Джонас, разливая по чашкам кофе. – Это кабинет Форрестера, я просто пользуюсь им в его отсутствие.

– А где твой? – поинтересовалась Дженни.

– У меня нет кабинета, если не считать того, которым пользовался мой отец на старой фабрике в Неваде. Я никогда долго не сижу на одном месте, поэтому не нуждаюсь в кабинете. – Он двинул кресло поближе, уселся в него и, отхлебнув кофе, посмотрел на Дженни.

Дженни почувствовала, что краснеет.

– Я выгляжу нормально? Может быть, смазалась косметика? – спросила она.

Джонас покачал головой и улыбнулся:

– Нет, ты выглядишь великолепно.

Дженни отпила кофе, и некоторое время они сидели молча.

– Чем ты занимался? – спросила она.

– В основном думал. О нас, – ответил Джонас, вглядываясь в Дженни. – О тебе и обо мне. Когда я последний раз уехал от тебя, то впервые в жизни почувствовал одиночество. Все было плохо, я даже смотреть не мог на других девушек, думал только о тебе.