Опытным движением Дженни сняла фольгу, раскрутила проволоку. Пробка вылетела, и вино полилось сквозь ее пальцы.

– Ты забыла стаканы, – сказал Морис, наблюдая за ней.

– Не будь глупцом, только дураки пьют эту дрянь. Это для ванны, гораздо лучше любого пенистого средства. – Сказала Дженни и начала выливать содержимое бутылки в ванну.

Вино пузырилось, приятно пощипывало кожу, освежая ее. Дженни поставила пустую бутылку на пол и достала из шкафчика сигаретницу. Взяла сигарету, зажгла ее. Морис почувствовал легкий запах марихуаны. Дженни затянулась и протянула ему сигарету.

– Держи, две затяжки, не больше.

Морис покачал головой.

– Нет, спасибо, я не балуюсь этой дрянью.

– Я просто хочу, чтобы ты немного расслабился.

Он взял сигарету из ее рук и глубоко затянулся. Ему даже не надо было выдыхать дым, тело впитало его, словно губка. Морис с интересом оглядел себя. В теле возникла какая-то легкость, оно было чистым и сильным. Дженни залезла в ванну. Он затянулся еще раз и почувствовал, что парит.

– Хватит, – сказала она, вынула у него изо рта сигарету и бросила ее в урну.

– Это какое-то сумасшествие, – улыбаясь, сказал Морис, наблюдая, как она ложится в воду рядом с ним.

– Конечно, – сказала Дженни, положив голову ему на грудь, слегка покрытую водой. Он удивился, когда она начала легонько покусывать его. – Конечно, – повторила Дженни и, улыбаясь, посмотрела на Мориса. – Бутылка шампанского стоила мне двадцать долларов.

Он так и не смог точно вспомнить, когда ему в голову пришла эта идея. Возможно, она пришла к нему во сне, но это не имело значения. Идея созрела, когда он утром спустился к завтраку.

Услышав звук его шагов на лестнице, Дженни подняла голову от стола.

– Доброе утро, мистер Боннер. Проголодались?

Морис улыбнулся, оценивающе взглянув на стол.

– Умираю от голода, – ответил он, удивляясь своим словам. Уже долгое время он обходился на завтрак стаканом сока и чашкой кофе.

Он заметил, как Дженни нажала ногой кнопку под столом. На кухне, в задней части дома, раздался звон колокольчика.

– Выпейте пока сок, ваш завтрак будет готов через минуту.

Морис уселся за стол напротив Дженни и поднял большой стакан томатного сока, который стоял в ведерке со льдом.

– Твое здоровье.

Он с одобрением оглядел девушку. При ярком утреннем свете на ее лице совсем не было видно морщин, глаза ясные, губы слегка подкрашены, светло-каштановые волосы зачесаны назад и собраны в хвост. Из-под белой, спортивного типа блузки с короткими рукавами выглядывали загорелые руки.

Открылась дверь, и в комнату вошла грузная мексиканка с большим подносом, содержимое которого она поставила на стол. Убрав пустой стакан, она поставила перед Боннером большую тарелку и удалилась со словами:

– Кофе сейчас будет готов.

– Ухаживайте за собой, мистер Боннер, – сказала Дженни. – На блюдах с желтыми крышками вареные яйца, омлет, жареный картофель, на блюдах с зелеными крышками ветчина, мясо, копченая рыба и почки.

Морис положил себе ветчины. В этот момент вернулась мексиканка с кофейником, горячими рогаликами и тостами. Он посмотрел на свою тарелку. Ветчина была именно такая, какую он любил. Дженни положила себе мясо.

– Черт возьми, ты устроила великолепный стол, – сказал Морис, когда мексиканка наливала ему кофе.

Дженни улыбнулась.

– В этом доме нет ничего дешевого.

Мексиканка обошла стол, наполнила чашку Дженни и удалилась на кухню.

– У тебя такой вид, как будто ты сегодня утром играла в теннис, – сказал Морис.

– Именно этим я и занималась, – кивнула Дженни. – Каждое утро я по два часа играю в теннис.

– А где ты играешь?

– В Бель Эр. Мой постоянный тренер – Фрэнки Гарднер.

Морис удивленно поднял брови. Фрэнки Гарднер был одним из лучших профессионалов в стране, его услуги стоили дорого, как минимум двадцать пять долларов в час.

– Он тоже твой клиент?

– Я не играю с клиентами, это мешает делу. Просто, как все, покупаю его время.

– Почему?

– Люблю тренироваться, это помогает сохранять форму.

– А ты никогда не думала заняться чем-нибудь другим?

– Что ты имеешь в виду? Я же говорила тебе, что я дипломированная медицинская сестра.

– Я не об этом. Ты никогда не пробовала сниматься в кино?

Дженни весело рассмеялась.

– Я ведь родилась в Калифорнии, мистер Боннер, и видела, что происходит с молоденькими девушками, которые крутятся возле кино. Даже с более привлекательными, чем я. Они становятся или продавщицами гамбургеров или дешевыми пятидолларовыми проститутками, работающими на улице.

– Это я знаю, – серьезно сказал он. – А ты знаешь, кто я?

– Конечно, мистер Боннер, я ведь читаю газеты. Вы один из крупнейших режиссеров Голливуда.

– Значит, я понимаю, о чем говорю. А?

– Возможно, – улыбнулась Дженни, – но я знаю себя и знаю, что я не актриса.

– Вчера вечером ты говорила другое.

– Я имела в виду мою работу. А потом, вы же видите, как я живу. Пройдет много времени, пока я смогу зарабатывать в кино тысячу в неделю.

– Как знать? У нас есть отличный сценарий, но уже пять лет мы не можем подобрать актрису на главную роль. Он был написан для Рины Марлоу. Но я думаю, что ты справилась бы с этой ролью.

– Вы сошли с ума, – рассмеялась Дженни. – Рина Марлоу была на экране суперженщиной. Я и мизинца ее не стою.

– В тебе есть что-то, что напоминает мне ее, – сказал Морис серьезно.

– Я слышала, что она была сумасбродна. Так, может быть, это?

– И это тоже, – сказал он, наклоняясь к Дженни, – но я имею в виду другое. Приходи завтра на студию, и мы устроим пробу. Если не получится, сразу забудем об этом. Если же получится и тебя одобрит один человек, ты будешь получать две тысячи в неделю.

– Две тысячи? – Дженни посмотрела с недоверием на Боннера. – Вы шутите?

Морис покачал головой.

– Я никогда не шучу, если разговор идет о деньгах.

– И я тоже, – серьезно сказала Дженни. – Кто тот человек, который должен одобрить пробу?

– Джонас Корд.

– Тогда лучше сразу забыть об этом. Насколько я слышала от других девушек, он натуральный псих.

Ирвинг прошел за Дэвидом в гостиную как раз в тот момент, когда Роза начала мыть посуду.

– Никогда не видел ее такой хорошенькой, – сказал он, усаживаясь в кресло перед камином.

– Да, – кивнул Дэвид.

Ирвинг посмотрел на него.

– Тебя что-то тревожит, Дэвид?

– Так, дела... – уклончиво ответил Дэвид.

– Может быть, это то, о чем я слышал?

Что-то в голове приятеля насторожило Дэвида.

– А что ты слышал?

– Говорят, они прижали твоего парня, – тихо сказал Ирвинг.

– А что ты еще слышал?

– Новая команда хочет сделать тебя главным, если ты перейдешь на их сторону. Они также говорят, что Боннер уже продался. – Дэвид молчал. Он не мог поверить, что Джонас не знает о том, что происходит. Но, возможно, так оно и было. – Почему ты молчишь, Дэвид? Ведь ты не просто так пригласил меня.

– Ты догадлив.

Ирвинг пожал плечами.

– У нас есть акции, – небрежно бросил он. – Мне звонили ребята и говорили, что к ним обращались брокеры. Они спрашивали меня, как им поступить.

– Много акций?

– По всей стране тысяч восемьдесят – девяносто. Мы посчитали, что дела у вас идут хорошо, и вложили деньги.

– А ты... то есть твои ребята, – поправился Дэвид, – уже решили, как поступить?

Эти акции могли сыграть важную роль. Они составляли более трех процентов от двух с половиной миллионов имеющихся акций.

– Нет, – ответил Ирвинг, – мы слишком консервативны. Но нам нравится влезать туда, где есть деньги. А обещания Шеффилда звучат заманчиво: полное финансирование, увеличение доходов в два раза.

Дэвид кивнул и в задумчивости сунул сигарету в рот. Но она так и осталась незажженой. Почему Джонас не отвечает на его послания? Трижды он пытался связаться с ним, и каждый раз никакого ответа. Необходимо найти его. В последнем месте, где Дэвид пытался отыскать его, сказали, что он за границей. Если это так, то к тому времени, когда он вернется, все будет кончено.