Велемир показал рукой на верхушки далеких западных гор. До них было километров двадцать, вряд ли больше.

— Заразы там не было, вымершие деревни между горами расположены, долина чистая и житье привольное — ни тебе панов с их пятиной, ни княжеских повинностей и налогов, знай, живи в свое удовольствие.

— Отсюда далеко до Белой Горы?

Андрей решил уточнить расстояние до орденских земель, чтобы держаться от них в стороне.

— А там и есть их села, мор их обошел. Только на другом отроге. Недаром говорят, что орден под Божьей защитой находится. А кругом их выморочные земли, лишь с полуночи тракт чист. По нему через владения Сартского к пану Бужовскому добраться можно.

— Да уж…

Ему не хотелось добираться до пана Бужовского, который повязан с Велемиром от рождения и, несомненно, знает самого командора как облупленного.

От такой перспективы у Андрея засвербило в копчике, словно тот ощутил пинки от наглого самозванства хозяина.

Но, собравшись с мыслями, Андрей все же решился туда поехать. Просто деваться им некуда, да и остается надежда на пресловутый русский авось — лицо порядком обезображено, бородой зарос, словно волхв, да еще «амнезия» — обязательно кривая вывезет. Ну а если номер не прокатит, то на месте все решать придется.

«Только торопиться не надо, лучше попозже приехать, так и в седле лучше держаться буду, и пооботрусь в этом мире, да и говор свой приспособлю к новым оборотам».

— А на пана Бужовского соседи давно зубами скрипят. Он ведь постоянно привечает беженцев из Словакии, которая находится по ту сторону гор, в десяти днях пешего пути. Берет под опеку раненых и искалеченных рыцарей и воинов, на свой скромный доход регулярно снаряжает и отправляет туда обозы с продовольствием. Плохо там совсем — мадьяры каждый год наступают большой силою, людей в горы загоняют, а сами в их селах живут да мечети строят.

— И как нам лучше до него добраться? — Решив ехать, Андрей перешел к прикладному осуществлению замысла.

— Дальняя дорога перед нами. Едем до постоялого двора на Пятницком тракте, а там прямиком до Плонского городища. Там ехать или прямо на Краков, что сейчас под чешским князем, или направо к Бужовскому, или на левую сторону прямиком к Бяло Гуре. Дня два на дорогу уйдет. В Пятницком трактире переночуем, там часто останавливаются путники.

— А ближняя дорога?

— Через Запретные земли. Заросла дорожка, конечно. Деревья выросли. Да и… Мало ли что…

Никитин сразу понял, почему словоохотливый юноша сейчас стал страдать косноязычием.

Велемир просто побоялся, что отец заподозрит его в трусости, ведь был немаленький риск нарваться в дороге на большой отряд панских стражников, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Поедем по тракту, Велемир. Ближняя дорога может стать отнюдь не короткой, а более длинной. Хаживали уже, знаем…

Покачиваясь в седле, Андрей смотрел по сторонам и внимательно слушал юношу, который неожиданно перешел на оценку их положения. Несмотря на оптимизм сына, у Никитина ныла челюсть, будто в предчувствии зубодробительного удара.

Худая ситуация, хуже не придумаешь. Хотя они поехали в объезд владений Сартского, а это день пути вместо нескольких часов, но к вечеру выедут на оживленный тракт.

Магнат, несомненно, вскоре узнает о гибели двух своих людей, этого факта никак не скроешь. Ведь Никитин ехал на коне убитого им воина и в его доспехах, сын забрал лук с колчаном, оказалось, что из лука он довольно неплохо стрелял. Еще вели за собой запасного коня, навьюченного доспехами, оружием и разным имуществом.

И первый встречный трактирщик стуканет куда надо, тем более многие знают Велемира в лицо — он за полгода службы успел отметиться во многих кабаках пограничья.

«И никуда не денешься — не возьмешь коней, доспехов и оружия убитых, то тут же обвинят в откровенном убийстве, возьмешь — и на твой след моментально выйдут!»

Впрочем, альтернативы не было изначально, иначе Велемир, с его понятиями о чести, отшатнулся бы от обретенного «отца» сразу. Пришлось, скрепя сердце, отказаться от наработанной годами практики всегда прятать «концы в воду».

Единственной надеждой было время — за сутки Сартский, конечно, узнать сможет, но за то же время, если лошадей не жалеть, до Плонска добраться они успеют.

А там пойдет проще — на три стороны света путь открыт, где алчных и жестоких пограничных панов никто не любит — ни чехи, ни орденцы, ни плонцы с Бужовским.

По местным законам за убийство своих людей местный магнат мог потребовать с Никитина весьма весомую виру, штраф — дюжину злотых за эту сладкую парочку.

Счастье или беда, это как глянуть, была в том, что свидетелей, или послухов, не имелось. Виру Андрей мог не платить только в одном случае — если бы поклялся честью, что воины на него напали, нарушив решение коло.

Но в этом случае у него обязательно должны быть поручители, которые подтвердили бы его статус командора ордена Креста, следовательно, более чем полноправного рыцаря.

Но найти таковых в его ситуации являлось делом фантастическим, то же самое, что разыскать ручной пулемет. Без поручителей, обретенного сына изначально нельзя принимать в расчет, дело становилось тухлым.

Он одновременно совершил два самых страшных преступления — убийство двух представителей власти и откровенное самозванство — присвоение прав привилегированного сословия.

За эти преступления полагалась петля, и неважно, что воины на тебя напали, прав здесь тот, у кого больше прав. Если бы покойнички зарубили вместо Андрея другого шляхтича, то их бы вздернули без суда и следствия на первом же суку, а виру в два десятка злотых пришлось бы платить семьям или ввиду их отсутствия сюзерену.

Потихоньку до ума дошел здешний уклад — страшно оказаться одиночкой, тогда ты потенциальная жертва любого сильного. Но если за тобой стоит род или сюзерен, то тогда тебя будут обходить, чтобы самим не нарваться на агрессию с твоей стороны.

Теперь Андрей прекрасно понимал, что назад пути нет — без роду-племени, без покровителя либо убьют, либо сделают холопом.

Единственная надежда на мифический орден, и он стал аккуратно расспрашивать сына. Информации, конечно, было очень мало, да что мог знать юноша, кроме общеизвестных фактов и слухов.

Основали орден Святого Креста лет тридцать назад, когда войска мусульман захватили Вечный город. Римский папа Климент бежал в ужасе и осел в австрийском Лиенце. Помощи германские герцоги оказать не могли, сами еле отбивались, когда воины халифа перешли Рейн.

Вот тогда папа специальной буллой призвал к крестовому походу, дабы отбить у магометан город апостола Петра собственными силами.

Охотников отправиться в поход набралось изрядно, вот только снарядить и прокормить войско оказалось делом крайне затруднительным.

Итог соответственно оказался плачевным. Дойдя до реки По на северо-востоке «сапога», крестоносное войско попало под удар арабов и было разгромлено наголову. Спастись удалось немногим.

Папа Климент нужные для себя выводы сделал. И уже учредил рыцарский орден Святого Креста. Он отправил буллу всем христианским светским и духовным владыкам — изыскать для рыцарей-монахов свободные деревеньки и городки для содержания новых крестоносцев.

Здесь, в польских Карпатах, ордену были выделены два замка и несколько сел у Бяло Гуры. И только потому, что данные земли стали камнем преткновения между чехами, занявшими Краков, и теми польскими панами, что сами стремились ими завладеть не мытьем, так катаньем.

Вопрос решился полюбовно — орден получил свое, и чехи с ляхами остались довольными, так как никто из враждующих соперников не заимел преимущества.

Андрей усмехнулся, припомнив слова юноши. Правильно говорят чиновники — сейчас можно «не распилить», главное, не дать завтра освоить выделенные средства другому ведомству. Или сговориться…

Чехи и поляки распрю не преодолели, а потому орденцы процветали. И когда один влиятельный польский пан убил рыцаря Креста, то орден жестоко отплатил за это преступление. Магнат был повешен на башне городка, его земли отошли крестоносцам.