Вот что пишет Вера Шевчук в газете “Северный рабочий” (2 декабря 1993 г.) о событиях 3 октября.

“...Люди снизу кричали, что в мэрии вооруженные люди, и требовали идти туда, чтобы освободить здание. Молодой парень в мегафон сообщал:

— В здании мэрии засела кремлевская группа “К”, около 600 человек. У группы есть план провокации — организованное нападение на гостиницу “Мир”. Все одеты в гражданскую одежду. Сегодня я видел этих людей и здесь, на площади. Будьте внимательны, не поддавайтесь на провокации.

На третьем этаже гостиницы “Мир” из окна слева появился ослепительный свет синего цвета, никто не мог понять, что это такое, предупреждали, что из окна будут стрелять.

Огромная толпа народа направилась к мэрии. Они вернулись через 30-40 минут. Люди на площади стали настаивать, чтобы идти в “Останкино” (“империю лжи” — как ее называли) требовать эфира. Возмущались клеветой, которая шла по телевидению в последние дни в адрес Парламента. Стихийно начали скандировать: “Останкино!”, “Останкино!”, и часть людей уже направилась туда. Молодые парни без оружия сели в машины и с флагами поехали в “Останкино”.

Один из работников Дома Советов, комментируя события на площади, говорил:

— Вы знаете, что Хасбулатов предлагал депутатам после Съезда уйти из здания. Он предполагал, что Ельцин расстреляет людей, убеждал, что хорошо знает Ельцина и его жестокость в борьбе за власть. Но Хасбулатова не поддержали и даже предложили отстранить его за это от должности...

Мне вспомнилось выступление Руслана Хасбулатова 18 сентября на совещании местных Советов за три дня до появления ельцинского Указа № 1400. Сейчас уместно привести его дословно:

“Речь идет... о сознательном поведении одной власти, которая стремится ввергнуть общество в новую диктатуру. Побудительные мотивы для таких антидемократических действий тоже очевидны. Это страшные по своим последствиям провалы, прежде всего в социально-экономической сфере, провалы и боязнь ответственности за эти провалы, поиски противников по всему периметру исполнительной власти, попытки найти этого не просто противника, а врага сначала в Советах, потом в самом народе.

Примерно месяц назад Президент объявил, что в августе проведет “артподготовку”, а в сентябре “перейдет в наступление”. К сожалению, исполнительная власть действительно перешла в наступление, наступление драматическое, которое может стать катастрофой для страны и людей. Наносится удар за ударом по представительной ветви власти и, к сожалению, все во вред народу, во вред стране.

Кстати хотел бы сообщить вам, что у Президента были консультации по поводу того, как отнесутся за океаном к разгрому Верховного Совета. То есть опять-таки проявляется та же самая необольшевистская философия революционного насильственного действия под прикрытием якобы демократии, хотя здесь демократией и не пахнет”.

На фоне ликующей площади эти предостережения Хасбулатова казались преувеличенными. Но к вечеру, когда одна за другой стали подходить машины скорой помощи, и из них выносили раненых (или мертвых), я вновь вспомнила слова Хасбулатова. Пророческие слова...

Обстановка на площади становилась все тревожнее. Поздно вечером заглянула в комнату на первом этаже — там молоденькие девушки делали перевязки. Справа у стены лежали покрытые простыней трупы. И все же люди не уходили от Дома Советов. Они были у костров, в подъездах, на полу в здании...

В 5 утра 4 октября я шла к зданию. Тревога висела в воздухе.

— К окнам не подходить, жалюзи не поднимать — на крышах снайперы.

Маленькие радиоприемники перехватывали разговоры — команды военных, которые вновь окружили Дом Советов. В разговорах только одно:

— Живыми никого не выпускать!

— Усиливают оцепление, — пояснил мне молодой паренек из охраны здания.

Около 7 часов утра от набережной и гостиницы “Мир” раздались пулеметные очереди, появились БТРы. Люди заметались по площади. Многие сразу же упали и больше не поднимались. Другие искали, куда можно спрятаться. Но где? До меня дошел весь ужас происходящего — убивают людей! Я отшатнулась от окна — мимо стекол пролетали пули.

Прав оказался Хасбулатов в своем прогнозе — стреляют по людям, их хладнокровно убивают здесь, на этой площади возле Парламента. Он предчувствовал, предостерегал, хотел предотвратить эту кровь, но его не услышали ни Президент, ни народ, ни даже депутаты”. [112] Да, — и самое главное, общество не услышало.

Илюмжинов и Аушев тогда поступили мужественно — они прорвались в пылающий “Белый дом” 4 октября, пытались что-то сделать, помочь.

Вот что рассказывает Президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов.

Он, Илюмжинов, предложил и Кремлю, и Верховному Совету вернуться к “статус-кво”, существовавшему до 20 часов 21 сентября 1993 года (“нулевой вариант”).

— 27 сентября на Совещании (в Петербурге), 40 руководителей регионов поддержали эту идею;

— Там же, на том Совещании поддержана идея об одновременных перевыборах Президента и федерального Парламента;

— 30 сентября, когда в Москве собрались руководители 68 (из 88) регионов страны, это Совещание решительно осудило Указ № 1400, осаду “Белого дома” и потребовало переговоров. Решение было направлено Черномырдину.

На это председатель Совета Министров не отреагировал. Он сказал: “Мы будем действовать по своему сценарию”. А какой сценарий, я уже знал. Буквально через несколько дней должна быть бойня.

Вот выводы, которые мы представили Президенту Российской Федерации и Правительству. Фактически в государственном перевороте принимают участие вооруженные силы. Об этом везде писалось. Мотострелковая дивизия имени Дзержинского. На улицы выведена бронетехника. Вся сила МВД Ерина — в дивизии имени Дзержинского. Лужков обеспечен чрезвычайными полномочиями, вплоть до отдачи приказа о штурме Дома Советов, который планировали с третьего на четвертое октября 1993 года. Уже подготовлен сценарий провокации, в результате которой и планировали отдать приказ о его штурме. Полторанин отдал распоряжение блокировать информацию о возможных жертвах в момент штурма. Обещан дополнительный отпуск сотрудникам МВД, решено солдатам внутренних войск выплачивать по 10 тысяч рублей в сутки. Офицеры получили по два оклада за блокирование Дома Советов. В последние дни получали по 20 тысяч рублей в сутки.

Такие выводы мы передали Правительству, Президенту и в Верховный Совет. Реакции никакой не было. Председатель Совета Министров Виктор Черномырдин при встрече сказал нам: “Что вы видели? Там сейчас бандиты. Там пять бандитских группировок. Там находятся ракеты “земля-воздух”. Хасбулатов и Руцкой не контролируют ситуацию, они являются заложниками этих бандитских групировок”. [113]

“... Мы решили побывать в “Белом доме”. Он был обнесен колючей проволокой. В центре Москвы...

Кстати, колючую проволоку в 1933 году Лига Наций запретила использовать; во время второй мировой войны ее не применяли. В Афганистане, когда наши воинские части привезли туда колючую проволоку, американцы и пакистанцы очень сильно шумели, и наши войска не использовали ее, вы, наверное, по телевизору видели. Мы проверяли: дотрагиваешься до нее, и она сразу же обволакивает тело, очень страшное оружие. Вот этой колючей проволокой вокруг был обмотан “Белый дом”. Стояли 5-6 рядов омоновцев со щитами. Впечатление не очень приятное. Я видел депутатов, руководителей Верховного Совета, которые на протяжении двенадцати суток находятся за колючей проволокой, а в средствах массовой информации, по телевизору идет явная ложь.

В “Белом доме” не было ни тепла, ни света, питались они тем, что осталось — печеньем, сухарями. Там было очень много больных, потому что было холодно, всего восемь градусов тепла. Подошли машины Международного Красного креста, привезли лекарства. Двое суток стояли, так и не пропустили их, сказали — не положено. Пригнали машины с хлебом, продуктами питания. Ни одну машину не подпустили. Думали, наверное: или от голода помрут, или от холода. Нарушение всех прав человека...