Размышляю. Курю. Начинаю ходить. Ровно семь шагов — по коридорчику между двумя железными койками — от своей койки у стены до двери и обратно.

...Экономическая реформа. Безработица. Расслоение общества. Очень узенькая “прослойка” нуворишей и целая армия обнищавших. Прославленный академик — экономист и социолог Алексей Румянцев в конце жизни оказался в богадельне. Об этом еще весной поведал академик Арбатов. Мне — стыдно...

Тяжело слушать радио, обычно “Маяк”. С утра (с 6 часов) до 10 вечера (до отбоя) — хула, клевета, грязные оскорбления в адрес Верховного Совета. Слово “депутат” стало бранным. В газетах — то же самое. “Московский комсомолец” с подачи какого-то Киселева (а тому — якобы сообщило немецкое радио) поместил клеветничесую заметку о том, что Хасбулатов получил от Саддама Хусейна 7 млн.долларов! И некому заступиться, никто не потребует к ответу клеветников, не имеющих понятия о чести и достоинстве. Своей-то нет, чего же дорожить чужой честью? Где те депутаты, которые упоминаются в связи с этим? Почему молчат? Трусливые они. Потому и молчат. Тошно.

...Не сумели мы защитить Конституцию. Сколько требовал от Митюкова и Аслаханова подготовить соответствующие проекты! А вот параграф 42 Конституции Дании гласит: “Риксдаг неприкосновенен. Посягающий на его безопасность и свободу, отдающий или выполняющий подобный приказ виновен в государственной измене”.

Если бы подобная статья была в Конституции, в Уголовном кодексе, четкая и лаконичная, — ни Ерин, ни Грачев, ни Филатов, никто другой никогда и ни при каких обстоятельствах не выполнили бы преступных приказов Ельцина...

...Председатель первой Государственной думы Сергей Муромцев был осужден на 3 месяца за отказ подчиниться указу царя о роспуске Думы. Александр Гучков, председатель III Государственной думы, тоже побывал в Петропавловской крепости в 1912 году, правда, за дуэль.

...Встретился с братом Асланбеком. Конечно, оба обрадовались. Но радости мало. Рассказал, как тяжело переживает мать трагедию. Очень много людей, искренне сочувствующих и горюющих. Днем и ночью приходят и приезжают совершенно незнакомые люди, сочувствуют. В Дагестане повсеместно идут митинги протеста. В Грозном сложнее — Дудаев запрещает. Он ведь первый из региональных “вождей”, кто открыто поддержал Ельцина в расстреле российского парламента. Поговорили, повспоминали, быстро прошел час. Ушел Асланбек, а меня повел в камеру конвоир. Я уже в другой, уже в третьей камере — № 24. Камера теплая. Сотрудники тюрьмы относятся с большим участием. И врачи тоже.

...Историки пишут, что когда в 1812 году госпожа де Сталь была в Петербурге, она сказала Александру I, что его характер — гарантия Конституции, которую он подарит своим подданным. “Прелестная лесть!” Возможно, она не знала, что император уже сослал в ссылку Сперанского за составление будущей российской Конституции.

...Вожди Северного тайного общества Никита Муравьев и князь Трубецкой хотели лишь конституировать императорское правление, а не отменить вовсе монархию. Пестель уговаривал, убеждал их, говоря; “Правление, где главою государства является одно лицо, неминуемо кончается деспотизмом”. Правильно говорил Пестель, он, видимо, хорошо знал всемирную историю, историю государств. История дает множество примеров, когда является какой- нибудь гений, восстающий против своего времени и принимает сторону слабых против сильных и богатых. Захватывает власть. Его железный жезл прекращает анархию. И вся комедия начинает развиваться сначала.

Карамзин Николай Михайлович [151]

“...Владимир усыновил Святополка.., но Святополк имел только дерзость злодея: — он убил всех сыновей Владимира... Терзаемый тоскою, сей изверг впал в расслабление и не мог сидеть на коне... Гонимый небесным гневом, Святополк в помрачении ума видел беспрестанно грозных непрятелей за собою и трепетал от ужаса... и кончил гнусную жизнь свою в пустынях Богемских, заслужив проклятие современников и потомства. Имя окаянного осталось в летописях неразлучно с именем сего несчастного князя, ибо злодейство есть несчастие”.

В молодости Перикл очень боялся народа: собою он казался похожим на тирана Писистрата; его приятный голос, легкость и быстрота языка в разговоре этим сходством наводили страх на очень старых людей. А так как он владел богатством, происходил из знатного рода, имел влиятельных друзей, то он боялся остракизма и потому не занимался общественными делами, но в походах был храбр и искал опасностей. Когда же Аристид умер, Фемистокл был в изгнании, а Кимона походы удерживали по большей части вне Эллады, тогда Перикл с жаром принялся за политическую деятельность. Он стал на сторону демократии и бедных, а не на сторону богатых и аристократов —вопреки своим природным наклонностям, совершенно не демократическим. По-видимому, он боялся, как бы его не заподозрили в стремлении к тирании, а кроме того видел, что Кимон стоит на стороне аристократов и чрезвычайно любим ими. Поэтому он и заручился расположением народа, чтобы обеспечить себе безопасность и приобрести силу для борьбы с Кимоном.

Сейчас же после этого Перикл переменил и весь свой образ жизни. В городе его видели идущим лишь по одной дороге — на площадь и в Совет. Он отказался от приглашений на обеды и от всех такого рода дружеских, коротких отношений, так что во время своей долгой политической деятельности он не ходил ни к кому из друзей на обед: только, когда женился его родственник Эвриптолем, он пробыл на пире до возлияния и тотчас потом встал из-за стола. И действительно, панибратство обладает такой силой, что перед ним не может устоять никакая напускная величавость, и при коротких отношениях трудно бывает сохранить важность, которая рассчитана на приобретение славы. Напротив, в истинной добродетели всего прекраснее то, что в ней наиболее явно, и в добродетельных людях ничто не кажется посторонним настолько удивительным, как их повседневная жизнь — лицам, их окружающим [152].

Отличительная черта России конца ХIХ — начала ХХ столетия заключалась в совмещении, казалось бы, двух феноменальных явлений. С одной стороны, гигантское экономическое развитие, высокие темпы роста, успехи российских предпринимателей — эти “новые американцы”, все увереннее действующие на мировых рынках, с другой стороны — парламентский политический кризис; стремление самодержавия удерживать сверхцентрализованное управление огромной страной, отторжение “нереволюционных” слоев общества от власти. Все это и привело к первой Русской революци 1905 года. Революция нанесла существенный удар по патриархальному самодержавию, вынудив его пойти на создание определенных демократических институтов. Важнейшие из них — развитие многопартийности и представительной власти.

Правда, непосредственным поводом послужило следующее обстоятельство: Витте просил крупный заем у французского правительства. Франция в ответ потребовала гарантий в лице высшего представительного органа — парламента. Царь стал перед необходимостью пойти на уступки. Так осуществилась идея создания Парламента, но без реальных полномочий — Государственной думы.

Еще 18 февраля 1905 г. царь подписал рескрипт о создании Думы — законосовещательного органа для разработки законодательных предложений. Очередная попытка погасить огонь революционной борьбы была связана с изданием манифеста от 6 августа об учреждении Государственной думы для обсуждения вопросов бюджета, штатов и ряда законов, но остающейся при этом лишь законосовещательным органом. Это вызвало естественный бойкот так назывемой “булыгинской Думы” со стороны лидеров революционного движения.

Высший подъем революции произошел осенью 1905 г. после стачки, переросшей к октябрю во всероссийскую. Это послужило основной причиной подписания царем высочайшего манифеста от 17 октября, в котором провозглашались “незыблемые основы гражданской свободы”. Дума наделялась вместо законосовещательных уже законодательными правами. Этим был положен переход от самодержавного абсолютизма к конституционной монархии.