…Алексей шёл по пустынным улицам бывшей столицы Метрополии. Гигантский город превратился в груду развалин. Рвущиеся к победе земляне, обозлённые огромными потерями, которые несли от отчаянно сопротивлявшихся имперцев, сносили всё на своём пути… Чем-то это наполнило полковнику Медведеву кадры кинохроники земной истории, виденные им как-то. Словно в том пылающем сорок пятом, отчаянно дравшийся фольксштурм, народное ополчение, также без всякой надежды делал своё дело, защищая столицу. Сколько их тогда полегло? Неизвестно до сих пор. В отличие от этого города. Наноскауты, способные проникать в малейшую щель, уже произвели подсчёт и доложили, что в развалинах умерло почти пять миллионов человек. В основном гражданское население. Военных практически не осталось к тому времени. Но все они умерли, держа в руках оружие. Сам Алексей в штурме участия не принимал, он в это время шёл в ремонтный док, поскольку «Звезда Надежды» получила сильные повреждения при абордаже боевой станции Империи. К тому же ему специально приказали сопровождать носитель, сунув по прибытии корабля звание полковника «за проявленный героизм и мужество при захвате вражеской космической крепости»… Просто-напросто завуалированно отстранили от службы. Скорее всего, опасались, что увидев, как дерутся защитники столицы, он может перейти на их сторону… Впрочем, это было глупо. Что может совершить один человек против гигантской военной машины Республики? Да ничего. Так что перестраховка, скорее всего, была вызвана и другими причинами. Может, даже там, наверху, узнали про его банковский вклад, точнее — имперскую инвестицию на будущее…

Между развалинами были расчищены дороги, вдоль которых сидели уцелевшие граждане бывшей Империи. В лохмотьях, голодные, многие — в окровавленных повязках, прикрывающих раны, полученные при атаке. Большинство — женщины и дети. Мужчин практически не было. Иногда попадались старики. Люди молча смотрели на гордо шествующих по центру расчищенной трассы победителей, и в их глазах светилась только безнадёжность. Они словно знали, что все умрут. Ведь для них Император был Богом, и жизнь без него — бессмысленна…

Медведев шёл по улице и чувствовал, как его спину жгут ненавидящие взгляды… Неожиданно для землянина дал о себе знать мочевой пузырь. Помедлив мгновение, парень, недолго думая, свернул в сторону от основной трассы, решив облегчиться где-нибудь в укромном уголке, и, взобравшись на кучу пластобетона, сделал своё дело. Внезапно его внимание привлёк задушенный крик. Мгновенно собравшись, он прислушался. Звук опять повторился, но на этот раз Алексей смог сориентироваться и заспешил в том направлении. И уже через несколько метров расслышал тупые удары. Кого-то избивали? Он перемахнул через остатки стены, по-видимому изгороди, и замер на месте — прямо перед ним кучка рамджийцев первой расы злорадно поскуливая, пытала привязанную к дереву фигуру в лохмотьях электрошокером. Неизвестный или неизвестная, из-за тряпок было не разобрать, извивалась. Пыталась кричать, но рот был заклеен липкой лентой. Словом, веселье шло полным ходом. Самое страшное, что поодаль стояла группа местных, молча взирающая на эту сцену. Медведев дёрнулся помочь, но в этот момент пытка кончилась. Один из медведей-коал подошёл к жертве и развязал верёвки, затем сунул ему или ей в руки несколько блестящих банок. Та униженно распростёрлась прямо на земле, благодаря за щедрость… Другой коала повернулся к стоящим имперцам и выкрикнул:

— Кто ещё хочет заработать обед?

Кто-то молча шагнул вперёд и протянул руки для оков… Алексей выругался про себя — чего-чего, а за этими подобного он раньше не замечал… Повернулся, уходя прочь. Это их выбор. Он не вправе вмешиваться…

…Через несколько кварталов парень наконец добрался до комендатуры. Чем ближе к ней, тем меньше народа было на улицах. Словно избегали оккупантов. И за улицу до ощетинившегося стволами орудий здания, обочины дороги стали пустыми. Всех имперцев словно ветром сдуло…

Полковник поправил форменный головной убор и шагнул внутрь. Сидящий за столом дежурный вскочил при виде вошедшего офицера и, отдав честь, рявкнул:

— Господин полковник, дежурный по штабу сержант Петрищев!

— Вольно, сержант. Полковник Медведев. Прибыл по приказу Верховного командования. Где комендант?

— Господин подполковник Мыскин находится этажом выше, в своём кабинете. Вас проводить?

— Подполковник Мыскин? Николай?

— Так точно, господин полковник! Мыскин Николай Фёдорович!

— Отлично!..

Алексей одним махом взлетел на второй этаж, Коля был его сослуживцем, они оба прошли генную оптимизацию и прошли учебное подразделение. Откровенно говоря, парень был очень рад встретить старого товарища…

— Скучаешь, бродяга?

— Леха!

За прошедшее время Мыскин вымахал и вширь, и ввысь, хотя, казалось, куда ещё? Гигант, сидящий за столом, вскочил, и старые товарищи обнялись.

— Рад тебя видеть!

— А уж как я-то рад! Столько времени прошло!

— Растёшь в чинах!

— Догоняй!..

Когда первые эмоции прошли, друзья приступили к делу. Алексей, посерьёзнев, выудил из планшета-сумки пакет с биопечатью и протянул Николаю:

— Держи. Моё предписание.

— Ты как всегда, спешишь. Может, кофе или чаю? — скривился тот, нажимая на кнопку звонка и вызывая дежурного по селектору: — Два кофе ко мне в кабинет.

— Слушаюсь!

Затем приложил большой палец к круглой нашлёпке, мгновенно ставшей зелёной, вскрыл пластик конверта. Выудил на свет божий лист с текстом, пробежал глазами, качнул удивлённо головой. В этот момент открылась дверь, и появился давешний сержант с подносом, на котором исходил ароматом кофейник. Поставив на стол принесённое, сержант удалился… Сделав глоток, Алексей удовлетворённо причмокнул губами:

— Хорошо! Ну, что там?

— А ты не в курсе?

— Откуда? Пакет на твоё имя. Сам знаешь, если кто чужой сунется — конец на месте. Разнесёт в клочки.

Коля, в свою очередь, сделал глоток, затем ответил на заданный ему вопрос:

— Словом, тебе нужно съездить тут кое-куда. Недалеко от столицы есть имение. Живёт там один барон, по некоторым причинам очень важный для республиканцев. Твоя задача — уговорить его работать с нами. Возможно, дель Coy сможет навести порядок на своей Земле, он тут самый авторитетный владетель. У него дочь наперсницей принцессы была. Тогда оккупационным частям станет легче.

— Что, партизаны покоя не дают?

Мыскин посерьёзнел вновь:

— Хуже. Фанатики. Убивают всех, кто выжил. Считают, что раз нет Императора, значит, выжившие нарушили вассальную клятву, тем, что не умерли.

— Они что, идиоты?!

— Фанатики, одним словом. Светочи Веры, так они себя называют. И не поймать этих скотов. У меня людей-то — все в разгоне. Один дежурный остался. Два миллиона выживших, и все есть хотят. Да ещё рамджи развлекаются…

— Видел. — Алексей грохнул по столу кулаком.

— Ну-ну, ты полегче. Всё добровольно. Попробуй вмешаться — тебя сами имперцы на куски порвут. Пользуются моментом, медведи чёртовы…

— Скоты…

— Да…

Николай зачем-то обернулся, затем вновь взглянул на друга:

— Сдаётся мне, что не то мы сделали, Лёшка. Как-то на душе мутно.

— Вот и мне…

Парень осёкся, поймав предостерегающий взгляд друга. Вертевшийся на языке вопрос о бароне дель Coy остался невысказанным.

— В общем, возьмёшь глайдер и завтра съездишь, сможешь, или ещё что есть?

— Да нет, сделаем, товарищ подполковник. Где спать положишь по дружбе?

— Да тут и ночуй. И мне спокойней за твою душу, и вообще… Нет пока в городе нормального жилья. Подойди к дежурному по штабу, и он тебе даст ключи от комнаты для гостей. Так что — отдыхай, а у меня ещё дел уйма…