— Что?
— Н-нет, ничего. Вы подумали о Майе, князь?
— Это моё дело.
Принцесса вновь умолкла, погружаясь в уже знакомое сосредоточение…
Майа уже ждала Алексея и Яйли в апартаментах Медведева. Яйли это неприятно поразило.
— Вот как, князь, я же просила…
— Сударыня, вы не в том положении, чтобы что-то просить. Этот разговор либо состоится в том составе что сейчас, либо не состоится вообще.
— Хорошо, князь, не смею настаивать.
Плохо, очень плохо, но деваться некуда. Это последний шанс. Боги, как не хочется умирать, если ничего не получится! Дымящийся кофейник на столике. Три кофейных прибора. Полукруглый диван и кресло. И… перстень баронессы на пальце у дель Соу. Проклятие! Но пусть будет что будет!
Он знаком указал Яйли на кресло, сам сел на диван рядом с Майей. Та протянула руку, разлила дымящийся ароматный напиток по чашкам, откинулась назад и прижалась к Алексею. «Словно птицы-неразлучники», — злобно подумала бывшая Императрица про себя, но, не подавая виду, взяла чашку, сделала глоток. Кофе был великолепен. Да, этот варвар знал толк в напитке…
— Мы слушаем тебя. Что же может такого сказать Терранскому князю и его будущей жене та, кто бросила свое государство, свой народ в беде?
Яйли напряглась, но сдержалась и ответила ровным голосом:
— Это меня предали те, на кого я опиралась в своём правлении. И я не бросила ни страну, ни людей. Терра — единственное место, где я надеялась найти помощь и спасение всем своим подданным. Не моя вина, что у меня не нашлось аргументов, чтобы убедить вас, князь, прийти к нам с дружеской рукой и защитой от алчных рамджей…
Алексей усмехнулся краешком губ и тоже сделал глоток, второй рукой привлекая к себе Майю поближе.
— Значит, вы всё-таки виноваты, принцесса, раз не могли меня уговорить. Вы предложили мне всё, даже себя, но не нашли того, что по-настоящему заинтересовало бы меня для того, чтобы прийти на выручку Новой Империи. Так что… Выкладывайте ваши последние аргументы и прощайте. Нам есть еще чем заняться.
Дель Соу зарделась, словно весенний цветок, а мужчина ласково взъерошил ей волосы, провёл по шее пальцем…
«Боги! Мне страшно. Он же действительно любит её до безумия! Что принесёт мне то, что я сейчас сделаю?! Тёмные Боги, молю — спасите меня!»
Императрица молча поставила на стол чашку, посмотрела на Алексея, потом на Майю и негромко заговорила:
— Вы оба носите на руке перстни аристократов Империи. Той, старой Империи, которая пала под натиском Республики. Вам их вручил лично Император. Мой покойный отец. И в каждом из камней знака вашего статуса горит частица императорского перстня. Вы это знаете. Оба. Если долго не носить перстень, огонь внутри камня умирает. Как и его владелец, впрочем.
Майа подобралась как пантера перед прыжком:
— К чему повторять нам прописные истины? Признай поражение, Яйли, и достойно прими свою смерть или другую судьбу… Воля Тёмных Богов неведома никому!
— Другую судьбу? — эхом откликнулась та, что когда-то была старшей подругой. — Что же — да будет так!
Сюзитка вскинула руку с перстнем к потолку и торопливо выкрикнула какую-то абракадабру. Из камня на её перстне внезапно вырвались два слепящих луча, вонзились в те живые огни, что украшали руки мужчины и женщины, затем соединились между собой, образовав сияющий в воздухе треугольник. Огненная фигура просуществовала немного, но достаточно, чтобы все успели ее заметить…
Рванувшуюся к императрице Майю настигший приступ боли откинул обратно… Скрипнул зубами от внезапной судороги Алексей. Яйли скрючило в кресле, и с её губ сорвался стон.
— Дьявол, тварь! Что ты сделала?!
Короткий взгляд в сторону любимой, и убедившись, что та не пострадала, Алексей, почти мгновенно оправившись от боли, уже оказался возле Императрицы и тряс её изо всех сил, схватив в кулак ворот эйяса. Та с трудом подняла бледное, в холодном поту лицо — её глаза были мутными от боли, и в них не отражалось ничего. Ни единой мысли. Майа, уже оправившись, схватила графин с водой и с размаху выплеснула его в лицо Яйли. Через мгновение сюзитка, по-видимому, стала приходить в себя. Её вдруг выгнуло с такой силой, что даже Алексей не смог удержать женщину. Парадное одеяние треснуло, оставшись в его кулаке, а тело выскользнуло из ткани и сползло на ковёр, оставшись в прозрачной нижней рубашке, одетой под верхнее платье. Медведев торопливо сорвал покрывало с дивана и, набросив его на лежащую на полу обнажённую принцессу, замер, не зная, как ему поступить. Но внезапно вскрикнула Майа, схватившись за виски.
— Боги! Проклятье Императора!
Затем, побледнев, прошептала, бессильно опустив руки:
— Я думала, что это легенда…
— Что?!
Из-под покрывала показалась голая рука Яйли, она кое-как стянула с головы плотную ткань и, задыхаясь, зашептала:
— Твоя жена права, варвар… Это — проклятие семьи ап дель ои Суер, семьи Императоров. Теперь ты не сможешь избавиться от меня до самой смерти… Я… Я сковала нас троих узами смерти. Если умру я — умрёте и вы. Каждый из нас троих зависит друг от друга. Так что у тебя нет другого выхода, как оставить меня здесь, на Терре…
Медведев поднял взгляд на Майю — та кивнула в знак согласия, бледная, словно призрак. Между тем Яйли продолжала:
— Но и это не всё, варвар… Если проклятие произносит женщина — мужчина, которого она проклинает, должен жить с ней, как муж. Иначе — конец…
— А если рядом была ещё женщина?! Твой перстень ведь соединил нас троих воедино!
— Да… И с ней — тоже… Тебе придётся спать с каждой из нас по очереди, варвар… Потому что если в течение года мы не родим, то нас ждёт погребальное дерево… Всех. Ты проиграл, князь… Я осталась в выигрыше…
Медведев стиснул кулаки — как бы он хотел сейчас удавить эту тварь! А бывшая императрица нашла в себе силы усмехнуться:
— Утешься, князь… Было бы гораздо хуже, если бы здесь оказалась либо твоя дочь, либо кто-то из других мужчин аристократов…
— Подними её.
— Что?!
В первый момент он не узнал голос Майи.
— Положи её на диван.
— Ты что, Ми?
— Да, я твоя Ми. Подними Яйли с пола и уложи на диван. Где у тебя автомедик?
— В ящике стола.
Сюзитка открыла указанное место и вытащила оттуда небольшой овальный корпус автоматической аптечки, приложила, разорвав прозрачный батист, к груди по-прежнему не могущей прийти в себя до конца бывшей старшей подруги. Робот пискнул, беря микроскопические, по нескольку молекул, частички кожи на пробу, затем, поиграв огоньками по матовой бесцветной поверхности, озадаченно окрасился в алый цвет критического состояния пациента и сердито загудел, меняя окраску на глазах.
— Слава Богам, она выживет! Иначе бы нас похоронили уже завтра.
— То есть она не лжёт?
— Нисколько. И ты действительно должен благодарить Яйли за то, что она настояла на встрече только нас троих. Представь, как бы тебе пришлось спать с собственной дочерью?! Или делить меня с другим мужчиной?
— Но… Мне спать с ней?! А как же ты? Я ведь люблю только тебя, Майа!
— Боги… Лёша… ты впервые сказал мне, что любишь меня… Боги…
Её улыбка была такой доброй, такой… беззащитной, что Медведев, забывшись, шагнул к ней и раскрыл свои объятия, но остановился, увидев жест отрицания.
— Не сейчас, позже, любимый…
Она указала подбородком на пришедшую в себя бывшую императрицу. Автомедик уже полностью обесцветился вновь, показывая полное выздоровление пациента. Лишь одна синяя полоска украшала поверхность робота, показывая, что тот встретился с чем то, что не в силах излечить. Майа бросила взгляд на хитроумный прибор, потом подошла к дивану и села рядом с Яйли. Приподняла ей голову, подсунула под затылок диванную подушечку.
— Тебе выжгли нервные центры?
— Да…
— Поэтому всё пошло так… Боги, Яйли, и ты… Ты молчала?! Хотя бы мне ты могла сказать? Вести существование полурастения… Получеловека…
— Я… Боялась, Майа… Прости меня, я ведь действительно ничего не знала про Ари… Поверь!