Осколки кристаллов – десятки их – лежали на широком столе и нескольких полках, купаясь в свете ламп, похожем на солнечный. Все так и сверкало.

Одни были просто мелкими кусками, вмурованными в осадочные породы. Другие, больше похожие на самородки, демонстрировали бугорки и выступы, недавно очищенные от каменных наростов. В нескольких случаях сохранилась почти половина цилиндра или яйца, пусть покрытых выбоинами, исцарапанных, с недостающими частями.

Лейси хотелось гладить эти куски, собранные руками неведомых существ под далекими звездами. Они напоминали ей о памятном вечере, когда они с Джейсоном без болтливых туристов или журналистских камер бродили по лондонскому Тауэру: тогда перед членами пятнадцати семей трилли были раскрыты все сокровищницы, чтобы те могли полюбоваться древними регалиями. (Что ж, у богатства есть свои привилегии.) Но обычные рубины и изумруды никогда не привлекали ее так, как эти обломки – драгоценные камни знаний.

Ну… камни убеждения. Разве не все драгоценности созданы для этого?

– Мы питаем их энергией, пока лазеры сканируют их, пытаясь под разными углами извлечь голографические изображения, – объяснял доктор Бен Фланнери, у которого теперь, когда карантинное стекло убрали, позволив советникам и членам комиссии смешаться, начала кружиться голова.

Нельзя делать предположений. Это может послужить толчком к более строгому карантину. От Комиссии по контактам приходили сообщения об усилении мер безопасности. Охрану из морской пехоты США сменили люди в черном без знаков различия.

– Это все собранные фрагменты? Ведь сообщалось о сотнях подземных сотрясений в местах погребения кристаллов.

– Да, но большая их часть слишком глубоко, чтобы откопать. Двадцать недавно полученных образцов проходят очистку. Другие – вопреки резолюции 2525 – остаются в собственности отдельных государств и в частных собраниях под предлогом изучения. Всемирный суд будет годами разбирать эти дела. А о тех фрагментах, которые тайно откопали и передали в закрытые лаборатории, мы никогда не узнаем.

Лейси не стала высказывать свою мрачную мысль.

Может, это и хорошо. Ведь Руперт и Тенскватава нажимают на все пружины, чтобы получить здесь власть над всем. И если у них получится – а ир-модели утверждают, что получится, – доступ ко всем инопланетным объектам будет закрыт, а космические экспедиции отменены. «Ради общественной безопасности». Останутся только те фрагменты, которые не попадут к ним в лапы.

Лейси больше не получала кратких отчетов от клайда триллионеров, а ее шпион у Глокус-Вортингтона не связывался с ней уже несколько дней. Должно быть, это оно и есть – исключение из клайда олигархов, которого она давно ждала. Лейси не жалела об этом. И все же не очень приятно было присоединиться к десяти миллиардам обычных людей.

Мрачная мысль приносила ей утешение. Любая война в науке может повернуть в любую сторону.

Посмеют ли они довериться своим наемным ученым, каждый из которых может неожиданно объявить о своей преданности пятому, девятому или десятому сословию? Конечно, пока перевес на стороне аристократов. Но если среди них появятся изменники, дело может обернуться плохо. Или какая-нибудь неожиданность уймет панику в обществе, заменив ее уверенностью. Или заинтересованностью.

– Ответили какие-нибудь осколки на ваши пробы? – спросил специалист по технике искусственных изображений из Сианя.

– В определенной степени ответили все. Вот полный перечень полученного на данный момент.

Светловолосый гавайский антрополог взмахнул в воздухе рукой, будто держал в ней что-то. Лейси опустила очки, увидела мерцающий виртуальный куб и нажала на зуб, чтобы записать увиденное для передачи своему главному аналитику.

– Значит, мы кое-что узнаем, хотя разбитые кристаллы говорить не могут?

– Совершенно верно, мадам Дональдсон-Сандер. Несколько петабайтов голографических изображений, в основном искаженных и вырванных из контекста. Части изображений звездного неба. Неполные изображения планет. И смутно видные существа – ходящие, летающие, плавающие. Некоторые из них кажутся роботами.

– Проследили их происхождение? – спросил представитель Лиги мормонов.

– Мы уверены, что выявили одиннадцать семей зондов-посыльных, и в каждой отчетливый набор фигур чужаков. Плюс некоторые перекрывания.

– Перекрывания?

– Случаи, когда виды появляются не в одной семье.

– Не в одной… но это означает, что некоторые виды высылали разные типы спасательных зондов! Я думала, эти ревнивые существа заставляли своих хозяев дублировать только один «вирус разума». Но, очевидно, несколько органических… – Лейси сглотнула, сама удивляясь тому, как поразила ее эта абстракция. – Кажется, некоторые виды-хозяева сохранили контроль над своей судьбой.

– Тем не менее пока ничто не противоречит рассказу первого Артефакта.

Фланнери показал на одиночный объект в другом конце комнаты, закрытый плотной черной тканью. Новый Совет мудрости прекратил всякие записи информации. Всего лишь на время, клялись члены совета, чтобы мир успокоился. Ну конечно.

Лейси поблагодарила доктора Фланнери, и остальные окружили его со своими вопросами. У Лейси осталось несколько минут, чтобы получить от аналитика ответ с обобщением всего узнанного от обломков, извлеченных из земли и скал по всей планете. От таких жалких остатков она не ожидала чудес, каких-нибудь меняющих ход игры вариантов.

Мир был переполнен людьми, обманывающими других и себя. Зная это, Лейси возлагала надежды на небо, надеясь на просвещенные умы. Но, кажется, обман – в сути самой природы. Если только противники не обязаны тебе. И ты мстишь, проливая свет на их тайны.

Конкуренцию – двигатель эволюции – в первобытных племенах не любили, потому что она почти никогда не бывала честной. До тех пор пока ее не обуздают так, чтобы никто не мог избежать критики. Предполагалось, что это обеспечит Великий Договор. Но Лейси и Джейсон знали, как это сложно и какова человеческая природа. Феодализм у нас в крови. Он возникает почти в любой человеческой культуре и, вероятно, по всей Галактике. Везде, где существа начинают подъем по лестнице Дарвина.

Теперь клайд делает свой ход. У него неограниченные ресурсы, ему подчиняются чиновники, он шантажирует законодателей, доводит буквально до кипения массовое реакционное движение и движется на волне страха, раздуваемого кризисом и рассказом Артефакта. Древний урок? В опасное время верь в своего господина.

Некоторые все еще надеялись исправить положение с помощью конкуренции. Тысячи людей безостановочно работали над восстановлением лазеров, созданных миллионы лет назад. Если ее деньги способны помочь, она их даст! Но только теперь Лейси была уверена: эти новые запуски тоже закончатся неудачей.

Руперт и остальные уверены, что все у них под контролем. Только теперь у них новая цель.

Квантовому Глазу потребовалось несколько недель, чтобы обдумать вопрос Лейси; его загадочные поликриосубстраты перебирали бесчисленные параллельные реальности «что, если». Ответ оракула гласил:

ВЫ СКОРО МОЖЕТЕ СТАТЬ ТИПИЧНЫМИ.

Очевидный смысл? Человечество не исключительно. У него та же судьба, что и у других рас. Руперт, Хелен, Боголомовы, Ву Чены… все они получат от Риядского Пророка такой же ответ. И, ужаснувшись его смыслу, выберут новую цель, большую чем просто олигархия. После этого основанного на квантовой механике пророчества члены клайда начнут рассматривать планету как океанский лайнер, плывущий навстречу неизбежному айсбергу.

Подобно аристократам на борту «Титаника», они думают о спасательных шлюпках.

Как только они объединят силы, вся наука сосредоточится на технологиях чужаков. Чертежи из Артефакта превратятся в прототипы, потом в орбитальные фабрики. Мои прежние коллеги – теперь хозяева Земли – станут утверждать, что их решение продиктовано логикой, необходимостью и их суверенной волей. Но они будут танцевать под мелодию, исходящую из глубин пространства и времени.