То, что она увидела, поразило ее до глубины души. Церковь являла собой колышущееся море высоких причесок и огромных шляп. Разумеется, сторона невесты выглядела отвратительно. Она напоминала дешевый рыночный букет, в котором конфликтовали самые жуткие оттенки — светло-вишневый, бирюзовый и кислотно-желтый. Сторона жениха смотрелась поспокойнее. Родственники и друзья Хью были фермерами, в основном пожилыми и очень консервативными. Здесь преобладали приглушенные тона — серые, коричневые и оливковые с редкими вкраплениями бежевого. И кругом цветы, цветы, цветы! Это походило на взрыв в цветочной лавке. А вонь стояла, как в спальне у проститутки.

Фенелла была в длинном, расшитом бисером платье — ослепительно белом, с высоким стоячим воротником, делавшим ее похожей на злую Снежную королеву. Хью хоть и стоял спиной к Кэрри, но даже в дурацком фраке выглядел импозантным красавцем.

— Брак заключается с целью продления рода… — вещал викарий.

Кэрри сжала кулаки; ее потрясение постепенно сменялось гневом.

— Во-вторых, он является спасением от греха и блуда. Чтобы люди, не обладающие даром воздержания, могли пожениться…

В этот момент Фенелла стиснула руку Хью. Кэрри тихо фыркнула. Спасение от греха и блуда? Черт возьми, эту парочку спасать уже поздно!

— В-третьих, брак создан для взаимного единения, помощи и комфорта, которые муж и жена обязаны предоставлять друг другу как в радости, так и в горе. Если кто-нибудь может указать причину, по которой эта пара не должна сочетаться законным браком…

Кэрри открыла дверь чуть пошире.

— … Пусть говорит сейчас и впредь не высказывает свое мнение.

Вот бы шагнуть в проход между рядами и явить себя присутствующим! Все в ужасе повернут головы и застынут с открытыми ртами, а она встанет в середине зала и объявит громко, во всеуслышание: «Мой жених — бесхребетный негодяй, а Фенелла — ведьма-разлучница!»

Викарий потеряет дар речи. Гости потрясенно ахнут. Хью остолбенеет, а Фенелла станет белее своего жуткого платья. Потом священник посмотрит на Кэрри и скажет: «Ситуация довольно необычная, но я должен выслушать эту женщину. Вы возражаете против данного брака, юная леди?»

Все сидящие в церкви устремят на нее глаза и навострят уши, чтобы не пропустить ни единого слова… Просто мечта всей жизни!

Но момент был упущен: Кэрри промолчала. Да, ее до боли возмущала несправедливость происходящего, а внутри все клокотало от ярости, но она была гордой девушкой и к тому же хорошей актрисой, а хорошая актриса знает, когда следует скрыть свои чувства. Знает, как притвориться спокойной и полной достоинства, как сдержать крик раненой души… Кэрри с закрытыми глазами слушала, как Хью клянется Фенелле в любви и верности. Ну, все, с нее хватит! Она резко захлопнула дверь, нарушив стуком церковную тишину.

Она пришла сюда, чтобы увидеть все своими глазами, потому что до сих пор не могла окончательно поверить в предательство Хью. Всего несколько месяцев назад он расторг их помолвку и вот уже стоит перед алтарем с другой женщиной!

Кэрри спустилась по лестнице и вышла из церкви. Вход был украшен букетом совершенно невообразимой величины. Краем глаза Кэрри увидела змеившийся по земле шланг, потом огляделась по сторонам, но того толстого парня, который впустил ее в церковь, поблизости не оказалось. Кругом вообще не было ни души, только изнутри доносилось пение гимна.

Она понимала, что ее затея — просто глупое ребячество, но ничего не могла с собой поделать. Спокойно, но решительно Кэрри протянула руку к крану и повернула его до упора. Шланг мгновенно наполнился водой, его конец вздернулся кверху, точно хвост сумасшедшей змеи, и начал брызгать во все стороны. Кэрри подняла шланг и уже хотела было направить его на букет, но тут из церкви вышел один из шаферов — не тот толстяк, а высокий мужчина, с волосами, собранными в хвостик, и маленькой бородкой.

— Даже и не думайте, — сказал он, увидев Кэрри, стоявшую со шлангом в руке. — Ведь на самом деле вы этого вовсе не хотите.

— Нет, хочу, — объявила она, поднимая шланг.

Вода полилась на землю в нескольких шагах от цветов. Капли забрызгали туфли шафера. Он скрестил руки на груди.

— И чего вы добьетесь?

«Чего я добьюсь?» Этот человек говорит так, будто знает, кто она такая, но Кэрри, похоже, видит его впервые. Она повнимательнее вгляделась в непрошеного собеседника. Теперь он и впрямь показался ей смутно знакомым…

— Успокойтесь, пожалуйста.

— Слушайте, не лезьте не в свое дело и уйдите с дороги, если не хотите промокнуть.

Она слегка передвинула струю, подбираясь к букету, но промахнулась и намочила штанины незнакомца.

— Послушайте, если вам так хочется, можете меня утопить — мне без разницы. Но, испортив эти цветы, вы не почувствуете никакого облегчения.

— Вы не имеете права вмешиваться.

— Я желаю вам добра, — сказал он.

— Черта с два! Вы желаете добра Фенелле и Хью. Просто вы не хотите, чтобы я испортила их идеальную свадьбу.

Он холодно посмотрел на Кэрри.

— Верно, но еще я не хочу, чтобы вы попали в дурацкое положение.

— Вы напрасно тратите время, потому что, если я и попаду в дурацкое положение, мне на это плевать.

Он вдруг шагнул вперед и встал перед букетом, загородив его собой. Кэрри дернула шлангом и намочила его туфли.

— Черт!

— Я вас предупреждала, — сказала она.

— Слушайте, я понимаю: сейчас вам на все плевать, но завтра, поверьте, вам будет очень стыдно. Так что лучше положите шланг и поезжайте домой. Я вижу, вы сильно расстроены.

— Я? Расстроена? О нет! Я безумно, безумно счастлива! Мне весело. Послушайте, как я смеюсь: ха-ха-ха! Я просто вне себя от восторга. Мой жених бросил меня перед самой свадьбой, а потом взял и женился на злой Снежной королеве.

— Вы все сказали?

— Вроде бы да.

— Тогда вытрите лицо. Оно мокрое.

Он достал из нагрудного кармана носовой платок и протянул его Кэрри.

Она дотронулась до своего лица. В самом деле мокрое… Странно, неужели она плакала? Нет, не может быть! Но даже если и так, она ни за что на свете не станет вытираться мерзким сиреневым платком Фенеллы!

Кэрри покачала головой:

— Уберите!

В этот момент солнце скрылось за тучей, и по церковному двору пробежал ветерок, всколыхнув конфетти, сухую листву и фантики от конфет.

— Вы дрожите. Это, наверное, от волнения. Сейчас я вызову такси и отправлю вас домой, — с раздражающим спокойствием сказал незнакомец.

— И что я буду делать дома? Пить сладкий чай?

— По-моему, виски поможет лучше, но все зависит от вашего вкуса. — Он показал на ее мини-юбку. — И оденьтесь потеплей. Я бы дал вам свой пиджак, но он мне нужен.

— Я могла бы одеться более официально, но у меня не было времени. К вашему сведению, я вообще не собиралась сюда приезжать. Я узнала об этой свадьбе… э… минут сорок назад, в пабе, случайно услышав в туалете разговор двух посетительниц.

Его кустистые брови сошлись у переносицы. Кэрри задумалась. В этом парне было что-то очень знакомое, но она никак не могла понять, что именно. Длинные волосы и борода делали его похожим на Робинзона Крузо.

— Кэрри!

Резко обернувшись, Кэрри увидела Ровену, выходившую из минивэна Нелсона.

На лице шафера отразилось облегчение.

— Вот и ваши друзья, — сказал он. — Поезжайте с ними.

— Да, пожалуй, не стоит впустую тратить силы, — согласилась Кэрри, бросая шланг.

Ровена уже шагала по дорожке.

— Вот и отлично. А я возвращаюсь на свадьбу.

Незнакомец повернулся к ней спиной, и Кэрри крикнула ему вслед:

— Передайте этой дуре Фенелле, что вы все вырядились как идиоты!

Когда он ушел, подлетела красная как свекла Ровена.

— Кэрри, я хотела сказать тебе про свадьбу. Я хотела тебя остановить, но мы не знали, куда ты подевалась. Прости, что так получилось.

Кэрри покосилась на идущего к ним Нелсона, пригвоздив его взглядом к месту. Ровена махнула приятелю рукой.